Никому и никогда - Loafer83
Альфира проснулась посреди ночи. Ее слегка отутюжили, но отпустили мыться и спать. Платье было безнадежно испорчено, но, на удивление, мама совсем не расстроилась, решив, что дочке пора носить что-нибудь моднее. Альфира сидела на кровати и смотрела в окно, бабушка опять прикрыла его, считая, что девочку точно продует даже летом. Телефон напомнил о себе приглушенным писком, Юля перед забытьем успела написать сообщение. Альфира пробежалась по ее смартфону, снимая сто пятьсот входящих от матери на все мессенджеры. Попалось сообщение от Ильи, Альфира сделала над собой усилие и не стала читать.
В квартире было тихо. Бабушка переехала в комнату братьев, которых отправили в летний лагерь до сентября, поэтому Альфира могла до конца лета пожить одна, хотя бы ночью. Все комнаты были закрыты, и она, ступая бесшумно, как кошка, голыми ногами, прошла на кухню. Найдя в холодильнике йогурт и колбасную нарезку, она стоя съела все, особо не задумываясь о вкусе. Надо было что-то съесть, чтобы голова не болела. Налив воды в пивную кружку, Альфира вернулась к себе. Компьютер послушно загудел вентиляторами, огромный экран вспыхнул в темноте красочной заставкой, она сама нарисовала ее много-много лет назад, вставив вместо стандартного приветствия БИОСа. Открыв настежь окно и включив свет, она села рисовать. Сначала контуры выводила на стареньком планшете для рисования, получалось что-то непонятное. Она не задумывалась, отдаваясь на волю чувств и ощущений, переполнявших ее. С трех часов ночи было самое классное время для работы, тогда никто не мешал, и голова была легкая. Для такой работы у нее в ящике всегда был запас горького шоколада, одна-полторы плитки за ночь, не меньше. Девчонки из класса, зная об этом, со злостью завидовали Альфире, евшей всегда все, что хотелось без прибавки сантиметров на бедрах и талии. Альфиру это не волновало, она никогда об этом не задумывалась, не понимая и не осуждая закидоны других девчонок и парней, тоже пристально следивших за своим питанием. Юля тоже ела все, что хотела, но с ее тренировками у жира не было ни единого шанса. Что-то получилось. Она легла на кровать и закрыла глаза. Надо было полежать и подумать о чем-нибудь другом, чтобы свежим взглядом оценить свою работу. Но отвлечься не получилось, она вспоминала вчерашний вечер, особенно Лану Ким, которая в ее фантазиях была на той поляне. Альфира резко села и огляделась. Комната ее, ничего не изменилось, только свет слегка мигнул или притух на долю секунды, так иногда бывало, когда происходили переключения где-то там на улице, Альфира так и не поняла из объяснений отца, что и почему должно переключаться. Компьютер работал через ИБП, он даже не успел пискнуть, что его лишили пищи.
Альфира села за стол и уставилась на экран. Сомнений не было — она нарисовала ровно то, что увидела. Она нарисовала этого невидимого воина, только она его видела, когда он приблизился к ней. Он дал ей себя увидеть. Странно, но ей больше не было страшно, и спать совсем не хотелось. Она недолго колебалась и отправила портрет всем, Максиму первому. Он точно найдет, кто это. У них есть спецбот, который они тайком внедрили в суперкомпьютер ВУЗа.
Максим отписался через минуту, прислав ей сонную рожицу. Она довольно хихикнула, и они переписывались до утра о всякой ерунде, он умел заболтать, и Альфире это очень нравилось. Она вспомнила, как он нес ее, и набросала бессмысленное сообщение из сотни сердечек, но побоялась отправить.
Оберег
Утром они немного опоздали на работу. Мэй сама готовила зал вместе с Артемом, помощником повара. Альфира хотела извиниться, только открыла рот, но Мэй, дружелюбно улыбаясь, покачала головой. Девушки переоделись и ушли в работу, вскоре забыв про вчерашний день, напоминавший о себе тревожным покалыванием в груди. Юля замечала, что Мэй следит за ними и чего-то ждет, но до конца обеденного времени не придавала этому значения.
Юля часто поглядывала в зеркало, что делала очень редко, особо не интересуясь, как выглядит. Альфира говорила, что Юля выглядит хорошо, а искать у себя точечки будущих прыщиков или подводить глаза и красить губы Юля не умела и не хотела учиться. Перед открытием ресторана, Мэй отвела Юлю в туалет и, раскрыв сундучок с косметикой, легко и быстро подобрала для нее нужный тон тонального крема. Синяк почти не было видно, если в упор смотреть и светить лампой, то можно было рассмотреть. Юля поразилась, зачем Мэй столько косметики, но спросить не решилась. Мэй сильно не красилась, но умела подчеркнуть национальные особенности и немного скрыть признаки зрелости женщины, Юля хотела бы уметь также, а не как одноклассницы, наносившие полный макияж по любому случаю, пропадая в салонах на татуажах и маникюрах. Альфира один раз ради прикола потащила Юлю на маникюр. Сделали красиво, ей понравилось, но после первой же тренировки от красивых ногтей остались грустные осколки. Она потом весь вечер оттирала все, слушая монотонное ворчание матери. А ведь за нее заплатила Альфира, и из дома Юля ни рубля не взяла, но разве это кого-то волновало? Хуже было, когда на выходных к обсуждению Юлиных ногтей присоединилась бабушка, которая после привычной обеденной стопки коньяка, смотря на внучку осоловевшими от еды и алкоголя глазами, заявила, что вот так и становятся шлюхами. Юля редко обижалась на их слова, но тут ее сильно задело, большого труда стоило сдержаться и не ответить. Сейчас, глядя на себя в зеркале, Юля решила, что зря, в следующий раз она точно не будет молчать. Вспомнился вчерашний вечер, бой с невидимкой. Страха не было, как и глупого заблуждения, что она сможет его победить. Проигрывая в голове свои ощущения, руки, ноги и мышцы отзывались, помогая памяти воссоздать полную картину, понять, как выглядел противник.
Юлю зашатало, и она схватилась руками за зеркало, едва не стукнувшись лбом об свое отражение, раковина помешала. Сзади стояла Мэй и молчала, не помогая, но и не делая вид, что ничего не заметила. В зеркале Юля увидела вчерашнего противника, нечетко, как образ из дыма или пара от земли в утренний час, когда солнце начинает восход — его, точно его нарисовала Альфира. Мэй взяла Юлю под локоть и посадила на банкетку, присев рядом. Юля молчала, не зная,
