Академия Сердцеедов. Обман (СИ) - Полина Верховцева
— Я же просила никогда больше не трогать меня! — зашипела, а у самой ноги едва держали. Под коленями мелкая дрожь, а сами колени, как из мягкой глины.
Коул убрал руки за спину и отступил на шаг.
Я уже простилась с ним, запретила себе думать о том, что не увижу, что не мой. И вот он стоял напротив меня, волком смотрел и дышал так надрывно, будто и правда переживал.
Внутри словно горячее масло расплескалось. Больно до жути, и тоскливо, и еще радость какая-то измученная, оттого что просто вижу.
— Что ты здесь делаешь? Тебя же отправили в Северный Удел на практику.
— Я не мог уехать не попрощавшись.
Еще больнее. Кольнуло страхом — а вдруг не вернется? Северный удел это же на границе, а там неспокойно. То набеги, то разбои.
Его туда отправляют из-за меня. От одной этой мысли хочется провалиться сквозь землю, но боль, которую он мне причинил своим предательством никуда не делась. Она все так же разъедала изнутри, мешая спать по ночам.
— Меня отправили домой, дали день на сборы. Завтра отправляюсь.
Нет, нет, нет…почему так быстро?
А вслух:
— Ну, счастливого пути.
Боги, что я несу.
Коул смотрел на меня исподлобья, и в этом взгляде столько всего, что мороз по коже.
Какой смысл сейчас смотреть ТАК? Ты сам завел нас в этот тупик, и нет пути обратно. Кажется, он и сам это сознавал, поэтому тихо произнес:
— Ев, я не буду оправдываться — смыла нет. Любые слова после того, что ты видела бесполезны. А как, почему и зачем я это сделал — мне самому непонятно.
— Коул…
Он мотнул головой, не давая мне продолжить:
— И знаю, что не простишь. Просто хочу извиниться. Мне жаль, что так вышло. То, что я сделал это…это… — пытаясь подобрать слова, Хеммери обеими ладонями потер шею, — это такое уродство. Черт.
Запрокинув голову, уставился в потолок:
— Сам не верю, что так поступил. Я ведь тебя…
— Не смей, — прохрипела я, — никогда не смей произносить этого вслух.
Хеммери проглотил неуместное, уже не имеющее смысла признание, и горько усмехнулся:
— Не буду. Прости.
Как же больно! В животе плескалась раскаленная лава. Отравленный пузыри лопались, обжигая и оставляя раны, которые вряд ли когда-то затянутся. Ведь я его тоже… И тоже никогда больше этого не скажу. Ни за что.
Главное не разреветься.
Я отвернулась и сделала вид, что рассматриваю книги. Прошлась вдоль полки, ведя пальцем по обтрёпанным корешкам, а сама отчаянно моргала, пытаясь избавиться от влаги на ресницах.
Наконец, собрав себя в убогую, кровоточащую кучу, я нашла силы обернуться к нему:
— Ты тоже прости меня. Из-за того, что я замешана в происходящем, — неопределенно махнула рукой, — тебя отправляют из академии. Я не хотела этого и не просила. Меня устроило, если бы мы просто больше не общались и не замечали друг друга.
Смотрела на него и умирала.
Зачем ты так поступил с нами? Зачем?
— Я знаю, — глухо отозвался он, — ничего страшного. Это полезная практика. Побуду там…некоторое время.
— Ректор сказал, что тебя вернут, как только будет решена проблема. Я постараюсь разобраться с этим поскорее.
— Не смей никуда лезть! — тут же нахмурился Коул, — без тебя разберутся.
Не разберутся. Не знаю почему, но уверенность в этом крепла с каждым днем.
Хеммери с досадой выдохнул:
— Ты ведь не послушаешься, да? Ты никогда никого не слушаешь.
Я всегда слушала только тебя…
— Тебе пора. Если поймают — будут проблемы.
— Ну и что, — он равнодушно пожал плечами, — мне надо было тебя увидеть перед отъездом.
— Увидел? — их горла вырвался жалкий сип, — уходи.
Коул порывисто шагнул навстречу, будто хотел обнять, но я отпрянула, и он остановился. Горько усмехнувшись, произнес разрывающее душу:
— Прости, — и отступил, — береги себя.
И ты береги себя, а я сделаю все, чтобы ускорить твое возвращение.
Спустя пару мгновений рядом со мной уже никого не было.
Из библиотеки я выходила, как пьяная. Ноги не держали вообще, а сердце…мое глупое, глубоко несчастное сердце захлебывалось отчаянием. Почему все сложилось именно так? Зачем?
— Эй, Найтли! — заправив руки в карманы, ко мне неспешно подошел Доминик.
— Тебя только не хватало.
— Что ты там ворчишь, как бабка?
— Здоровья тебе желаю. Счастья, благополучия.
— Я так и подумал, — он ухмыльнулся и встал, преградив путь, — ты мне лучше вот что скажи. Правда, что из-за тебя Хеммери выперли из Весмора?
Конечно же, слухи мигом расползлись по всей академии. Здесь секреты вообще долго не задерживались, а уж такие — и подавно.
— Никто, никуда его не выпирал! Коула просто отправили на практику.
— Да ты что? Вот из всех адептов именно его взяли и отправили.
— Потому что у него единственного освобождение от экзаменов.
— То есть ты вообще тут не при чем?
У меня снова кольнуло и заболело.
— Чего ты ко мне пристал? — угрюмо уставилась на него.
— Кстати, а не он ли сейчас с черного ходы выскочил? Вроде похож…
Я скрипнула зубами и поудобнее перехватила тяжелую, полную учебников, сумку. Оливио мой жест истолковал правильно, усмехнулся, но на пару шагов отступил.
— Не пенься, Найтли. Тебе не идет.
— А тебе не идет прямой нос.
— Значит попрощаться приходил? И надолго его сослали? Не подумай, что меня волнует судьба Хеммери, просто уверен, что без твоего участия не обошлось, и не хочется в один прекрасный момент оказаться где-нибудь у черта на куличиках, только потому что имел неосторожность оказаться в одной группе с тобой.
— Не переживай, тебе это не грозит. Туда только самых умных берут, — пробурчала я и прошла мимо него. Хотела задеть плечом, но белобрысый гад увернулся.
— Я очень умный.
— Нет.
Не знаю почему, но Ник увязался за мной.
— А почему вы поцапались? Вроде ходили, как два дурака, улыбались.
— А почему тебя это интересует?
— Сам не знаю, — развел руками, — просто увидел его и в голове щелкнуло. Любопытно стало в чем причина. Или ты из-за той девки дала ему поворот от ворот? Сеструха вроде твоя, да?
Тактом он не отличался, деликатностью тоже, а грозных взглядов, намекающих, что пора бы заткнуться, не понимал.
— Ты сейчас издеваешься?
— Нет. Пытаюсь удовлетворить болезненное любопытство. Почему так вышло, что…
— Слушай, — я резко остановилась и уперлась указательным пальцем ему в грудь, — тебе заняться нечем, кроме как нервы мне мотать? Чего пристал?
Доминик небрежно отодвинул мою руку в сторону, тряхнул белобрысой челкой и сказал:
— Хочу разобраться.
— В чем?! Почему меня променяли на другую? Так это у вас надо спрашивать, у парней. Почему одной
