Лунная афера Гарри Поттера (СИ) - Воля Олег

Все приглашенные на ритуал добирались в крепость на вершине горы аппарацией или портключами. Только Гермиона добиралась сюда по маггловски. Сначала почти двухчасовой перелет из Лондона в Тулузу, а потом ещё два часа на автомобиле с одним из членов организации. Добралась уже в сумерках, и здесь её ждала неожиданная встреча. На автомобильной парковке у подножия горы её встречал Гарри, босой и одетый как арабский оборванец, в шароварах и фиолетовой жилетке на голое тело. Его голову покрывала тюбетейка. Горан выглядел ещё экзотичнее голым по пояс, в синих шароварах подпоясанных широким красным кушаком и выкрашенным в голубой цвет телом и лицом. Наскоро странсфигурированные мартышка и попугай тоже присутствовали.

— О свет очей моих! Прекраснейшая из прекрасных и мудрейшая из мудрых! Восхитительная принцесса Гермиона, позвольте своему нижайшему рабу довезти Вас на этом летающем ковре к вершине горы — с глубоким поклоном произнес Гарри.

Они с Гораном расступились, и за ними, на земле, действительно обнаружился небольшой ковер.

«Мальчишки!» — подумала Гермиона, но удержать серьезное выражение лица не могла. Она подала руку «Алладину», взошла на ковер, и вместе с ним уселась, по-турецки скрестив ноги. Гарри заставил ковёр оторваться от земли и направил его неспешный полет к вершине горы. Из сотового телефона Гарри, спрятанного в шароварах, негромко звучала музыка(3);, лунный свет заливал пространство, а его сильная рука лежала на её талии. Усталость от поездки и нервозность от предстоящего ритуала куда-то бесследно исчезли. Гермиона прильнула к плечу Гарри и поцеловала его в щёку.

С парящего ковра открывался замечательный вид на внутренний двор треугольной в плане крепости. Двор был тесным. Самая длинная сторона была всего 50 метров, и общая площадь едва ли превышала тысячу квадратных метров. Так что восемь сотен человек, приглашенных на мероприятие, выглядели густой толпой. В центре на невысоком помосте лежали скафандр и бокс для камеры. Но Гарри направил ковер не туда, а к остаткам донжона. Приземлившись, он помог подняться Гермионе и взмахом палочки вернул своей одежде изначальный вид белой мантии с капюшоном. Мартышка превратилась в обувь, а попугай обратился в веревку, которой Гарри и подпоясался, став удивительно похожим на монаха.

«Монаха ордена иезуитов» — про себя отметила Гермиона. Она тоже быстро переоделась в простую одежду и вышла вслед за Гарри во двор замка.

Двор был полон людей. На ритуал созвали всех магов правшей европейской части организации. Облачены присутствующие были в простые белые мантии с капюшонами и масками закрывающими лицо. Не серебряными конечно, а обычными матерчатыми, но Гарри приходилось старательно отгонять от себя ассоциации. Ничего не поделаешь. Такова была плата за безопасность.

Сопровождаемые вежливыми поклонами и приветствиями супруги прошли сквозь толпу к помосту, туда, где их ждали распорядители этого мероприятия: Катарина Шотт и Джон Добсон. Горан тоже был уже здесь. Невысокий деревянный помост, на котором лежали скафандр и бокс, был украшен затейливым узором и рунной вязью. Рунами были испещрены и скафандр с боксом, причем так, что начало текста нанесенного, например, на рукава продолжалось на помосте. Руны сплетались с рисунком, в целом похожим на огромный крест. На концах этого ритуального креста лицом друг к другу встали две женщины и два мужчины. Гарри напротив Гермионы и Джон напротив Катарины.

Слева к каждому подошел маг и протянул правую руку с палочкой. Стоявшие в основании рисунка взялись за них левой рукой. Волна сцепленных рук пошла по двору. Через какое-то время все восемь сотен магов держались за руки, образуя четыре взаимовложенных спирали, вращающихся по часовой стрелке вокруг помоста.

Все было готово. По знаку Катарины все четверо начали нараспев говорить на латыни, и остальные маги присоединились к ним, подкрепляя слова потоками магии. Могучий многоголосый хор повторял и повторял слова просьбы о защите и созидании. Голоса мужчин и женщин, высокие и низкие слились в одно непередаваемое звучание, и казалось, что поет само небо. На кончиках поднятых палочек в такт словам то разгорались, то гасли огоньки. Вместе с ними начинали светиться и линии на помосте, усиливаясь по мерее приближения к центру.

Очень редко доводилось Поттеру видеть рунические ритуалы, а учувствовать, тем более в таком масштабном, вообще не приходилось ни разу. Если бы не настоятельная просьба Гермионы и экспресс-курс Древних рун в её исполнении, он бы не решился. А теперь слова лились легко и просто, руки сами делали все что нужно, а в душе поднималась какая-то волна Силы.

Наконец рунные цепочки на скафандре и боксе ярко засветились. Катарина дала знак, и слова песни изменились. Теперь хор голосов пел о благодарности и о готовности защищать и созидать.

Когда ритуал закончился, Поттер подошел к своим космическим доспехам и без усилий поднял их с пола. Луна стала ещё на один шаг ближе.

* * *

На следующий день Флагерти сделал для «Люмоса» фотосессию Поттера в скафандре, и в соответствии с договором передал Гермионе на согласование черновик статьи о подготовке к прыжку. В статье надо было обозначить дату прыжка, место и форму сигнала с Луны.

Вокруг последнего ещё после испытаний в Сахаре развернулись жаркие споры. У всех вариантов были свои преимущества и свои сторонники. Хоть китайский вариант и был самым мощным, но у него были серьезные недостатки — очень большие габариты заряда и опасность для астронавта. Американский вариант был очень красив и бесспорно уникален — но тоже великоват по габаритам. Французский монохромный салют оказался намного компактнее и позволял взять не две вспышки как у американцев, а три или даже четыре. Кроме того, длительность вспышки отчасти компенсировала её невысокую интенсивность.

Гермиона колебалась с выбором до тех пор, пока французы не передали через Шотт пакет, в котором лежало десять банковских упаковок купюр номиналом в сто евро, в качестве безвозмездного дара на нужды лунной экспедиции. Этот аргумент окончательно склонил выбор в пользу «Palais du Rire».

Выбор времени прыжка тоже был трудным делом. Теоретически в момент новолуния, когда лунный диск полностью в тени, вспышка наблюдалась бы наиболее отчетливо. Но по законам небесной механики за несколько дней до, и несколько дней после новолуния, для земного наблюдателя Луна всходит над горизонтом в дневное время, и наблюдение её поверхности сильно осложняется потоками солнечного света.

Нормально наблюдать Луну и что-то увидеть на её поверхности можно было только ночью. И было наиболее выгодным назначить прыжок в фазу последней четверти, когда в тени только половина диска, но зато Луна всходит над горизонтом после заката Солнца. Но надо было учесть, что наблюдатели, охваченные «лунной истерией» и жаждущие лицезреть бессмертный подвиг Гарри Поттера, жили по обе стороны Атлантического океана, и если вспышку на Луне предоставить наблюдать всем жителям США, то в Европе её никто не увидит. И наоборот. Нужен был компромисс.

В итоге точную дату и время прыжка рассчитали с привлечением настоящего астронома. В указанное расчетами время лунный диск должен был быть отчетливо виден на ночном небе с территории Европы примерно до линии Хельсинки — Афины. А с территории США только в восточной части страны, примерно до линии Хьюстон — Канзас-Сити. Дальше этих линий лунный диск будет наблюдаться невысоко над горизонтом в лучах рассветного или закатного зарева.

Для Гарри настал момент обратного отсчета. До его прыжка оставалось всего семь дней. И его все чаще стали посещать тревожные мысли.

* * *

— … К сожалению, мы не застрахованы от провала и позора. Ларс-большой так и не нашел никаких аргументов за или против «виталистов». Что будет, если прыжок на Луну в принципе невозможен, и я как дурак буду пыжиться перед скучающей публикой и работающими камерами? Нам обязательно надо убедиться заранее! Это же не проблема. Мы же не магглы, нам ракету запускать не надо — настаивал Гарри в разговоре с женой однажды вечером, за пять дней до назначенной даты.