Безумья темный страх (СИ) - Елин Алекс

Кое-как девушка добрела из спорткомплекса, стоящего в глубине парка, до главного здания виллы «Белая Роза». Идти она уже могла вполне самостоятельно, звон в ушах стихал, мир больше не выплясывал странные танцы перед глазами, поезд не возвращался. Пока. Талинда уже поднималась по мраморным ступеням террасы, когда к ней подскочила ее секретарь.

— Ваше Величество, Вашей аудиенции просят верховный жрец Сильвиллы со спутницей, — выпалила она, озадаченно уставившись на лицо королевы. Наверное, лицо начало потихонечку терять симметричность. Честно говоря, Талинде сейчас меньше всего хотелось видеть кого бы то ни было, а общаться она в принципе не очень хотела, только когда же это ее кто-нибудь особенно спрашивал? Сейчас жрецы выступали против короны, а орден богини сновидений вроде бы соблюдал нейтралитет, поэтому не хотелось бы их превращать в очередных злопыхателей, которых нынче у короны и без того хватает.

— Хорошо, я их приму, — вымученно заявила девушка.

— Ваше Величество, разумно ли это? — свел рыжие брови Майкл.

— А у меня есть выбор? — вздохнула юная правительница, поправляя спортивную майку. — Против нас итак слишком много жрецов, чтобы еще один орден оскорбить небрежением. Мне генерал Бодлер-Тюрри, господин Ларус и госпожа Коменски итак все уши на тему приобретения политических союзников и обхаживания нейтральных жрецов прожужжали. Деваться некуда… Идемте…

Целая процессия из двух телохранителей, их начальника, королевы и секретаря двинулась в просторную светлую гостиную, где властители Розми обычно давали высочайшие аудиенции в неформальной обстановке. Эта просторная комната была залита солнечным светом, за окнами ее цвели роскошные белые и нежно-розовые розы, наполнявшие помещение дивным ароматом. Картины на стенах гостиной принадлежали кисти современного знаменитого пейзажиста, изображавшего чаще всего дикие сады, дикие розы и прекрасные почти сказочные руины древних городов, оплетенные лианами, розами или другими растениями. Он очень любил писать древние руины городов, что некогда стояли на побережье моря Ожиданий, он прямо-таки воспевал поваленные колонны, статуи и их обломки, непременно добавляя к ним вьющиеся розы.

Говорят, когда-то, еще во времена молодости Джонатана II, этот художник встретил посреди заброшенного сада саму богиню искусства Банни, что одарила его необыкновенным талантом — писать саму красоту, саму суть искусства, саму душу роз и руин. С тех пор он писал только эти сюжеты, снискав себе славу гения кисти и красок.

Обычно эта гостиная производила на визитеров неизгладимое впечатление, особенно на тех, кто разбирался в живописи и знал стоимость полотен. Впрочем, искусная работа мастера и удачное дополнение в виде роз за окном комнаты не оставляли равнодушными и всех остальных.

На диване расположились жрецы Сильвиллы, облаченные в одеяния цветов богини: фиолетовый, черный и синий. На головы служителей богини снов были накинуты капюшоны; на их шеях висели серебряные цепи с символом богини — цветком лотоса. У одного из визитеров цветок был выполнен из черных камней — символ верховного жреца. Им оказался высокий тонкий мужчина. Он почтительно встал при виде Ее Величества и откинул с головы капюшон. Стало видно бледное длинное лицо, обрамленное волнистыми черными волосами до плеч. На королеву смотрели умные синие глаза, пронзенные золотистыми лучами, словно гладь воды пронизанная солнечными лучами. Он почтительно поклонился.

Чуть запоздав, с дивана поднялась и жрица с длинными золотыми волосами. На ее шее висел цветок лотоса из нежно-розового камня. В первый момент Талинда даже отшатнулась, взглянув в ее лицо: глаза девушки были совершенно белыми. Лишь спустя несколько секунд королева поняла, что жрица слепая.

— Добрый день, Ваше Величество, — поприветствовали жрецы юную правительницу, отвесив по еще одному изящному поклону.

— Добрый день, — поприветствовала их королева. — Прошу меня простить, но я как раз заканчивала тренировку, когда вы пришли. Прошу, присаживайтесь, через минуту подадут напитки. Сегодня выдался особенно жаркий день.

— Благодарю, что приняли нас, Ваше Величество, — еще раз с достоинством поклонился мужчина. — Я — верховный жрец богини Сильвиллы, Маргус. Это пифия нашего храма Отарва.

— Я помню вас, ваша милость, — улыбнулась Талинда и тут же пожалела об этом: щека откликнулась болью. — Что вас сегодня привело на встречу со мной?

Жрец ненадолго задумался, словно бы не мог решить, с чего ему стоит начать свою речь, а потом задал неожиданный вопрос:

— Вы знаете, кто такие пифии, Ваше Величество? — он прикоснулся к лотосу на цепочке, словно бы искал силы в знаке своей богини.

— Да, — удивилась королева. — Они видят пророческие сны, видения, в которых им может открыться будущее… Или что-то в этом роде… Еще вроде бы они сражаются с демонами Шезму во сне.

— С демонами Шезму сражаются все жрецы Сильвиллы, — улыбнулся тонкими бескровными губами Маргус. — Пифии же в основном видят пророческие сны, как вы и сказали, Ваше Величество. Они видят во сне не только будущее, но и его возможные варианты, они видят предостережения и могут через сон найти нужного им человека.

— Что-то такое я и слышала, — кивнула Талинда, мечтая только о таблетке болеутоляющего и огромном куске льда на лицо.

— Это несколько облегчает мне задачу, — вновь улыбнулся жрец. — Также я хотел бы спросить Ваше Величество: известно ли Вам что-нибудь о Пророчестве о Битве за мир? — Маргус вопросительно взглянул на августейшую особу. Августейшая же особа в полном недоумении воззрилась на Маргуса: то ли ей и в правду нужен доктор, потому как удар «добренького» Фица оказался куда сильнее, чем ей изначально представлялось; то ли это его милости верховному жрецу Сильвиллы доктор нужен. И немедленно.

Нет, конечно, про жрецов богини сна и сновидений говорили всякое. Но все, даже их коллеги по жреческому цеху, сходились в одном: этим товарищам, всем поголовно, нужен хороший такой психиатр. И нынче Талинда была абсолютно согласна со жрецами.

Юная королева моргнула пару раз, потом совсем уж непочтительно хрюкнула, подавляя смешок, открыла рот, закрыла его; в конечном счете, она просто пожала плечами и помотала головой, сделав какой-то неопределенный жест рукой.

— Видимо, Вы, Ваше Величество, ничего не знаете о Пророчестве и, само собой, не придаете ему должного значения, — улыбнулся похожий тонкими чертами лица на эльфа жрец. — Однако, это весьма странно. Вы же общаетесь с мероэ Оэктаканн, а она знает о нем.

— Видите ли, ваша милость, мы не так чтобы очень уж много общаемся, — пожала плечами Талинда, вновь изобразив рукой что-то неопределенное. — Да, и не о пророчествах мы как-то обычно говорим…

Маргус печально вздохнул и обернулся к своей спутнице, словно бы спрашивал ту о чем-то. Пифия тоже повернула голову к мужчине, чуть улыбнулась и кивнула. Талинде стало не по себе: девушка была слепой! Как она могла видеть взгляд жреца?!

— Тогда, Ваше Величество, мне придется взять на себя этот долг — просветить Вас. Предупредить же я должен так и так, — очень туманно заявил верховный служитель Сильвиллы. — Прошу Вас, Ваше Величество, отнестись к моим словам серьезно и выслушать меня, — он прижал правую руку к сердцу и еще раз почтительно склонил голову. Словно в омут бросился.

— Конечно, — Талинда с трудом сохранила серьезное выражение лица. Если бы не острая необходимость в союзниках-священнослужителях, девушка скорее всего бы попросила все это «просвещение» изложить в письменном виде и передать ей. Она обязательно почитала бы это на ночь, перед сном, вместо сказки. Или могла бы отправить жреца прямым ходом к своим советникам. К госпоже Коменски, к примеру. Так ведь нет, придется слушать этот бред… — Я вся внимание.

— Наш мир, Ваше Величество, был сотворен нашей Создательницей из своей души, из своего сердца. Все мы, люди, боги, другие создания — Ее дети, — начал говорить жрец. Голос его изменился, стал более вкрадчивым, в нем появились эмоции, он то затихал, то становился громче. — Наша Создательница не уникальна в своем роде, во Вселенной есть другие Создатели миров. И над ними довлеют законы Вселенной. Согласно одному из этих законов, каждый мир должен доказать Вселенной свое право на жизнь. Создатель должен отстоять свой мир, ибо мир и есть сама его душа, его суть, его сердце, — Маргус был хорошим оратором, Талинда любопытная и жадная до знаний сама не заметила, как увлеклась его рассказом. — Когда приходит время, Силы Вселенной отправляются к Вратам Мира, начинается Битва за мир…