Пугало (СИ) - Дес Евгений

— Здравствуй, Велиус! Да, ещё один, — кивнул старик, пожимая ладонь. — Совсем молодёжь не та пошла — постоянно норовят убить, стоит переписать завещание. Один отравит, второй зарежет, последний, правда, поступил оригинально, попытавшись сжечь.

— Да, хорошего последователя найти в наши дни ой как тяжело, — кивнул граф.

— Велиус, кто это с тобой? Нашел нового слугу? — усмехнулся артист.

— Нет. Аах, — обратился вампир к пугалу, — пожалуйста, сними маску.

Пугало молча выполнило просьбу. Лицо его улыбалось, а глаза слегка прищурились — представление понравилось пугалу. Маэстро делал аккуратные, точные разрезы — всё точно так, как оно любит. Вот только сам маэстро этой улыбки не оценил. Отшатнувшись, он вопросительно выгнул бровь:

— Велиус, ты что за маньяка ко мне привёл?!

— Элрик, знакомься. Это — Аах, пугало. Аах, а это — Элрик, мой старый друг. Про него я тебе и говорил.

— Здравствуйте, маэстро, — улыбка стала ещё шире, а из пасти показались зубы.

— Какого «симпатичного» клиента ты ко мне, однако, привёл, — передёрнул плечами мастер, взяв наконец себя в руки.

— Симпатичный? — удивился Аах.

— Да. Лицо запоминающееся. Раз увидишь — до конца жизни помнить будешь, — ответил Элрик, а затем продолжил: — Идёмте ко мне, что здесь стоять.

Проведя гостей по коридорам театра, чародей привёл их в свою гримёрку. В глаза сразу бросался разбросанный повсюду инвентарь, чуть приглушенный свет магических огней, а в одном из углов лежало огромное скопление колюще-режущих предметов, они добавляли этому месту особого антуража.

— Велиус, так с чем вы ко мне пришли?

— Помнишь, несколько лет назад у меня работал садовник?

— Ну… допустим. Необычный человек был. Добрый очень.

— Вот именно его Аах и разыскивает. Попробуешь выяснить, где он?

— Да чего пробовать? После того, как ты его выгнал, он сам приходил ко мне, просил крова. Поработал уборщиком пару дней, ну я его и направил к лучшей жизни на север, за проклятые земли. Слышал, что там живёт некий очень добрый дух, помогающий людям. Вот у кого ему будет хорошо, так это у него.

— Но на всякий случай стоит проверить заклинанием. У нас с Аахом уговор.

— Да? — прищурился мастер, осмотрев пугало. Он догадывался, какой договор мог заключить граф с этим существом, но решил промолчать. — Хорошо.

Мастер начал что-то искать в своих вещах, граф просто отошёл в сторону, чтобы не мешать, а пугало подошло к сложенным аккуратно под стеной картинам, очень хорошо нарисованным. На одной было изображено прекрасное поле на рассвете, на другой — дом в лесу, а на третьей — небо. Все они цепляли пугало, так как было в них что-то такое… манящее. Словно художник использовал для красок собственные чувства.

— Красивые картины, — озвучило оно свои мысли, перебирая стопку.

— Я знаю, — ответил мастер, — купил их как память у одного знакомого художника. Хороший человек был. Здесь и работал. Кстати, Велиус, посмотри на них. Это просто шедевры.

— Да? С чего ты заинтересовался искусством?

— Ты сначала посмотри, а потом говори, — отозвался чародей, вынув из сундука карту.

Разложив её на столе, колдун заговорил какую-то абракадабру. Вампир присоединился к пугалу, принявшись рассматривать картины. Некоторые из них вампиру действительно приглянулись, в частности одна из них — где был изображен его замок. Целый. Мастер явно рисовал с руин, так как некоторые детали не соответствовали действительности, но художник постарался изобразить крепость как можно лучше, за что получил уважение графа.

— Беру слова назад. Действительно интересные работы. Кто художник? — обратился вампир к чародею, когда тот перестал шептать заклинание.

— Да так, один человек.

— Я могу с ним встретиться?

— Если только на том свете, — усмехнулся Элрик.

— Почему? — вмешалось пугало.

— Он бросился с крыши.

Пугало с вампиром переглянулись и Аах продолжил расспросы:

— А почему он бросился с крыши?

— Не знаю. Ходят слухи, что из-за девушки, но я не вдавался в подробности. Однако его последняя работа нарисована кровью. Страшная картина, честно вам скажу. Но завораживающая.

— Что-то я не вижу здесь кровавых картин, — заметил граф, перебирая картины.

— У меня её и нет, но я её видел. Такое впечатление, словно бы он вложил в неё не просто чувства, а душу. Картину, к слову, приобрела та самая девушка, выторговав у меня за баснословные деньги.

— Да ладно? — воскликнул граф.

— Сам в шоке.

— Значит, он умер от счастья? — неожиданно спросило пугало.

— Что? — удивлённо в один голос воскликнули вампир и чародей.

— При чем здесь счастье? — уточнил Элрик.

— Когда он рисовал картины, он был счастлив. Я чувствую это. Но потом… что-то случилось. Я не понимаю, Велиус. Мне сложно понять, почему люди убивают друг друга, и мне совершенно непонятно, зачем человек убивает сам себя? Это же нелогично!

— Потому, Аах, что некоторые люди забирают у других людей то, без чего они не могут жить.

— Любовь?

— Иногда — любовь, иногда — сердце, а иногда — даже душу.

— Разве стоит из-за этого убивать себя? Нужно ведь убить того, кто забрал, — и чуть подумав, Аах добавил: — Если только он уже не мёртв.

Чародей расхохотался. Граф же вздохнул и попытался объяснить:

— Тут всё не так просто. Иногда человек не может убить, просто потому, что слаб. Иногда — потому, что любит.

— Я… наверное, понимаю, что вы имеете в виду.

— Не понимаешь. Чтобы это понять, нужно обладать сердцем. А у тебя его нет.

— Но у меня есть душа.

— Душа не значит добродушие, — вмешался чародей. — К тебе, по крайней мере, это точно не относится.

— Почему?

— Когда-нибудь ты поймёшь это сам. Элрик, ты выяснил, где человек? — поторопил граф старика.

— Нет, — закурил чародей трубку. — Несколько раз попытался, но тщетно.

— Видимо, слишком много прошло времени, — заключил вампир.

— В любом случае, чтобы пройти по его следам, нужно идти на север, в лес. Отыщи там Знахаря, возможно, он подскажет. Должен, по крайней мере.

— Хорошо, — кивнуло пугало. — Ваша очередь. О чём вы хотели попросить?

— Я хотел попросить тебя, Аах, уйти. Уйти и не возвращаться. Никогда.

— Почему?

— В городе и так нечисти больше, чем блох на собаке. Не хватало, чтобы ещё одна здесь корни пустила.

— Но я не собирался здесь оставаться.

— Вот и отлично. А теперь ступай.

После этих слов пугало, развернувшись, прошло к выходу и покинуло комнату, оставив пару наедине.

Чародей прервал тишину:

— Велиус, я тебя не понимаю. Ты ведь не отличаешься добротой, так с чего вдруг решил ему помочь? И не надо мне тут рассказывать о нечисти! Я тебя знаю слишком хорошо.

— Я не ему помогаю, Элрик. Я помогаю себе.

— Неужели древний могущественный вампир испугался конкурента? — улыбнулся чародей.

— Когда этот «конкурент» может вспороть тебе глотку просто потому, что неправильно тебя понял, это напрягает. Не хочу, чтобы он мешал моему замыслу.

— Жаль. А ведь мне он понравился….

А пугало между тем не торопясь покидало город. Поглядывая на людей, Аах иногда с удивлением подмечал, как странно те себя ведут. При встрече говорят странные «Здравствуйте» или «Привет», а прощаясь — «До свидания» или «Пока». Умом-то пугало понимало, что означают эти слова, но оно не понимало, зачем их произносят, ведь это были какие-то глупости по его разумению. А вот то, что люди, произнося их, улыбаются, пугалу понравилось. Улыбаться он любил всегда. Покинув наконец город, Аах направился на север в лес по дорожке, протоптанной людьми.

Целые сутки пугало шло по протоптанной людьми дороге через лес. Вдруг оно почувствовало человека. Одинокий живой человек где-то впереди. Заинтересовавшись, пугало ускорило шаг и быстро зашагало по направлению к человеку. Не прошло и десяти минут, как Аах вышел к объекту интереса. Им оказался мужчина сорока пяти — пятидесяти лет, в старой, неоднократно латаной одежде. Охотничий плащ, сапоги, завязанный на голове пучок волос. Мужчина стоял на одном колене, склонившись над землей, и увлеченно чем-то занимался.