Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

Песня змеиной кожи — так он назовет эту мелодию, если когда-нибудь ему придется играть ее снова. Мэти мысленно поблагодарил Лхел.

Пуповина, соединявшая Тамир с ее братом, была жесткой, как старый корень, но песня прожгла и ее. И пуповина упала между ними, рассыпавшись в хлопья пепла.

«Теперь уходи», — мысленно прошептал Мэти Брату.

Краем глаза он видел, как Лхел встала и взяла дрожащий призрак юноши за руку.

— Оставь эту жизнь, дитя, она все равно никогда не была твоей. Тебе надо отдохнуть перед следующей жизнью.

Лхел обняла бледную фигуру. Еще мгновение юноша цеплялся за колдунью, как живой, потом вздохнул и исчез.

— Ты хорошо потрудился, — прошептала Лхел. — Теперь они оба свободны.

Но Мэти видел еще одну темную нить, соединявшую Тамир с неизвестным призраком за стенами шатра. Он заиграл песню ножа и освободил темноглазого мертвеца, чтобы и тот смог обрести покой.

И еще одна, очень старая нить уходила из сердца Тамир далеко в прошлое. Мэти мысленно коснулся ее. На другом конце грубой нити таился гневный мятущийся дух. Мать.

— Обрежь эту связь, — услышал он шепот Лхел.

Мэти так и сделал и услышал вдали короткий скорбный крик.

Вокруг Тамир оставалось и множество других нитей, связывавших ее с разными людьми. Одни связи были добрыми. Другие причиняли боль. Но самой сильной была связь между Тамир и тем юношей, которого она сейчас обнимала, и эта нить была яркой, как молния.

Лхел коснулась сверкающей нити и улыбнулась. Тут чары Мэти были не нужны.

Излечив сердце девушки, Мэти сыграл песню, изгоняющую боль ее ран, потом обратил взор на красный ночной цветок ее утробы. Связующая магия Лхел не проникала на такую глубину. Несмотря на узкие бедра и маленькие груди, утроба была хорошо сплетена, колыбель будущей жизни ждала, когда ее наполнят. Поэтому Мэти не стал играть песню для нее, а сыграл для костей и сочленений таза, чтобы детям Тамир легче было выбираться на свет, когда придет время.

И только когда он полностью завершил работу, он заметил, что Лхел исчезла.

Тамир могла лишь удивляться тому, как странная музыка Мэти успокаивала ее. Вместо того ледяного ползучего ощущения, которое она испытывала рядом с Нирином, или головокружительного воздействия чар Аркониэля она чувствовала лишь нежное тепло. Когда оо-лу Мэти умолк, Тамир вздохнула и открыла глаза, и ей показалось, что она выспалась и отдохнула, как никогда.

— Это все?

— Да. Теперь ты — только ты, — ответил Мэти, похлопывая ее по колену.

— Как ты себя чувствуешь? — выдохнул Ки, пристально всматриваясь в нее, словно ожидал, что она изменится внешне.

Несколько мгновений Тамир сидела неподвижно, углубленная в себя. Да, что-то изменилось, но она пока не могла определить, что именно.

— Спасибо, — негромко сказала она наконец. — Я многим тебе обязана.

— Держи обещание и помни Лхел и меня.

Мягко улыбнувшись на прощание, Мэти встал и вышел из шатра.

Оставшись наедине с Ки, Тамир поднесла к губам его здоровую руку и поцеловала, и на ее глазах снова выступили слезы.

— Ты чуть было не нарушил свою клятву, негодяй, — с трудом выговорила она.

— Я? Нет! — Ки осторожно рассмеялся.

Он надолго замолчал, рассеянный взгляд его устремился к теням под крышей шатра. Тамир испугалась, что он вот-вот заснет, но вдруг пальцы Ки крепко, до боли сжали ее руку.

— Проклятый Корин! Я не мог добраться до тебя!

— Ты успел, Ки, и он чуть не убил тебя.

— Нет… Я видел… — Ки закрыл глаза и поморщился. — Потроха Билайри!

— Что такое?

— Я опоздал… в самую важную минуту меня не было рядом с тобой!

— Нет. — Она наклонилась ближе к нему. — Если бы не ты, он бы убил меня.

— Я не должен был допустить… — Ки вздрогнул всем телом. — Не должен был. Но что… — Он зажмурился, потом вдруг глаза его широко открылись. — Ты его убила?

— Да.

Ки помолчал, и Тамир увидела, что его взгляд устремился к открытому входу в шатер.

— Я хотел быть рядом с тобой в эту минуту.

— Вышло даже лучше. Теперь я это понимаю. Это была наша битва.

Ки вздохнул, и его взгляд снова стал рассеянным.

— Ки! Ты только не засыпай. Тебе нельзя спать.

Глаза Ки были открыты, но Тамир видела, что мысли его далеко. Боясь, что он заснет, она все говорила и говорила, час за часом: о возвращении в старый замок, о лошадях, о разных пустяках, лишь бы отогнать от него сон.

Сначала Ки никак не отзывался на ее слова, но вскоре Тамир заметила в его глазах слезы, а когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде сквозила боль.

— Я все никак не могу… я постоянно вижу, как он бросается на тебя. А я не могу до тебя добраться…

— Но ты успел! — Осторожно наклонившись, Тамир коснулась губами его лба и почувствовала, что Ки дрожит. — Ты спас меня, Ки. И едва не погиб… Он… — Тамир судорожно сглотнула, голос подвел ее, — Ты был прав насчет Корина, всегда.

— Мне жаль, — пробормотал Ки. — Ты любила его.

— Я люблю тебя, Ки! Если бы он тебя убил, я не хотела бы жить.

Пальцы Ки снова сжались на ее руке.

— Знакомое чувство.

Она тихонько вздохнула и улыбнулась.

— Ты назвал меня Тобином, когда очнулся.

Ки чуть слышно хихикнул.

— Да, хорошо же меня по голове двинуло. Все мозги всмятку.

После недолгого колебания Тамир спросила:

— А теперь я для тебя Тамир?

Ки всмотрелся в ее лицо, едва различимое в скудном свете, потом сонно улыбнулся:

— Ты всегда внутри была обоими сразу. Но сейчас я вижу Тамир, и целовал я Тамир.

Глаза Ки были полны тепла, и в словах его звучала такая нежность, что Тамир почувствовала, как огромная ноша свалилась с ее души.

— Я не могу без тебя! — заговорила она, не в силах удержать рвущиеся наружу слова. — Спать с тобой в разных комнатах, прикасаться к тебе и не понимать, кто мы теперь друг для друга! Ты просто не представляешь, что я пережила! Я…

Ки опять стиснул ее руку.

— Думаю, мне надо жениться на тебе, тогда все встанет на свои места. Верно?

Тамир смотрела на него во все глаза.

— Ты бредишь?

— Может быть, — усмехнулся он, — но я отвечаю за свои слова. Ты выйдешь за меня?

От охвативших ее радости и страха Тамир едва не потеряла сознание.

— Но как же… — Она не могла заставить себя произнести это. — Ты готов…

— Мы справимся. Или ты о другом? Может ли королева Скалы взять в супруги безземельного рыцаря, сына конокрада?

Тамир нервно расхохоталась.

— Только тебя, и никого другого! Никогда.

— Вот и славно. Значит, договорились.