Юлия Фирсанова - Божественная дипломатия

  - Разумеется. Не стоит благодарности, ваше высочество. Рад служить короне Лоуленда!

  Ижена проснулась на рассвете, чувствуя удивительную легкость и радостную бодрость во всем теле. Полюбовавшись на браслет-змейку, украшавший ее руку, девушка подхватилась с постели. Она поплескала в лицо прохладной водицы, позволила верной, но чересчур хлопотливой Каре накормить себя завтраком, привести в порядок непослушные косички, уложив их по дорожному в прическу-сеточку, и станцевала для Кристалла Утреннюю Приветственную Песнь. А потом водрузила на мягкое покрывало высокую подушку и, примостив на нее шкатулку, уселась на кровать рядом. Девушка устроила на другой подушке, пожестче, дорожный блокнот для зарисовок, и взяла в руки мягкий карандаш.

  Ижена с детства любила рисовать сливовые сады Жиотоважа в утренней дымке сиреневого тумана, кошек, что ловили мышей в саду и каждый вечер пили молоко из мисок на ступенях храма, скромный кустик ваики, прячущийся в тени дерева... Это занятие напоминало ей храмовый танец во славу Авитрегона, когда под пение лютни, переливы флейт, дробь и звон колокольчиков шайтиста душа взмывает ввысь, хочется смеяться, и весь мир кажется одним сияющим кристаллом совершенной огранки. Карандаш жрицы плавно скользил по шероховатой бумаге, и возникали четкие, как грани Авитрегона, образы веточек и птичек.

  Вот только... Тонкие брови жрицы принахмурились, морщинка напряжения скользнула по ровному алебастру лба, Ижена прикусила зубками коралловую губку, пытаясь понять, что остановило плавные движения ее руки. Жрица смерила шкатулку туманно-задумчивым взглядом. Раскрывшая клювик пичуга с перышками, инкрустированными перламутром, напоминавшая ивисту - пестрокрылую певунью садов, обожавшую перезревшие сливы, немного выдаваясь вправо, словно выпадала из общей гармоничной канвы резьбы. Невольно девушка, еще не вышедшая из мечтательного состояния, в какое погружали ее музыка, танцы и рисование, протянула руку и попыталась подправить положение птички.

  Раздался еще слышный щелчок, и где-то в глубине самой сути жрицы словно жалобно тренькнула оборвавшаяся струна. Девушка ощутила мгновение расслабленной невесомости, а потом ее с невероятной силой повлекло в черный леденящий водоворот.

  - Где Ижи? Надеюсь, ее больше никто не пытался отшлепать? - прямо с порога с веселым нахальством вопросил Мичжель, когда Кара открыла дверь.

  История со вчерашним скандалом в Садах, когда жрица Кристалла, словно обычная девчонка, едва не подверглась суровому наказанию за проказу, уже успела облететь все посольство, включая слуг. А благополучное разрешение досадного недоразумения дало повод для насмешливых сплетен и слухов. Единственной, кто воспринял происшедшее, как личное оскорбление, и, громогласно возмущаясь, порывался высказать начистоту принцу Нрэну все, что думает о его прескверном поступке, была Кара. Остановило женщину только два факта: первым был прямой приказ Высшего вара Монистэля, вторым - отсутствие Нрэна в Лоуленде. И вторая причина показалась обиженной женщине более веской. Разыскивать противного бога по мирам, бросив свое драгоценное сокровище - Ижену, Кара вовсе не собиралась.

  Смерив ерничающего Мичжеля негодующим взглядом, женщина загородила массивным телом весь проем и прогудела:

  - Жрица Ижена в своих покоях, вар ист Трак.

  - Будет тебе, Кара, не дуйся, - Мичжель обаятельно улыбнулся, от чего его длинноносое лицо стало удивительно симпатичным. - Я для Ижи из города сластей принес. Знаешь же, как она орешки обожает! Пустишь?

  Парень тряхнул объемистым шуршащим мешочком, пошитым из пестрых переливчатых лоскутков, сверкающих, точно перышки на крыльях гори-птицы.

  - Это когда ж вы, вар, все поспеваете? Солнышко едва встало, а вы уж из города, - удивилась подобревшая женщина.

  - Всю ночь с герцогом Элегором Лиенским гуляли. Так хотелось на Лоуленд перед отъездом поглядеть не с лошадиной задницы, да своими подошвами древние камни потоптать, - ошарашил служанку Мичжель откровенным ответом.

  Кара внимательнее и с новым подозрением уставилась на вара: его чуть покрасневшие от недосыпа глаза, ссадину на виске, явно заработанную в какой-то кабацкой потасовке, взлохмаченную шевелюру, помятый, местами заляпанный винными пятнами жилет и укоризненно покачала головой. Никому другому из жиотоважцев и в голову не могло прийти отправиться шляться ночью по незнакомому опасному городу в чуждом мире, да еще и искать неприятности на свою голову.

  - Одежду местным вином полить и кулаков местных жуликов отведать, - продолжила романтический ряд прямолинейная женщина.

  - А как же без этого? - удивился Мичжель.

  - Я давно знала, что вы, вар, как есть жигизнутый, - хмыкнула Кара, посторонившись, чтобы Мичжель смог пройти.

  - Это точно, и место мне в лечебнице для безумцев! Сам удивляюсь, почему дядюшка Монистэль меня до сих пор туда не спровадил! Наверное, жалеет, а может думает, что Совет Трех Варов станет для меня куда худшим наказанием! - весело согласился юноша, уже будучи рядом со спальней, и, открыв дверь, торжественно провозгласил: - Ижи! Я тебе столько вкусного принес! Только погляди, красотка! Орехи в меду, сахаре, шоколаде, нуге, карамели, да такие, что ты сроду не едала! Пальчики пообкусаешь! Вылезай! Хватит валяться! Ты уснула, что ли?... Ижи! - голос Мичжеля внезапно опустился до шепота, когда вар приблизился к кровати и ясно увидел свою подружку.

  Безвольной сломанной куклой лежала Ижена среди подушек, карандаш выпал из беспомощно разжавшихся пальцев, закрылись глаза и не вздымалась от дыхания грудь. Бросив мешок с лакомствами на столик, вар кинулся к девушке. Но едва он коснулся ее запястья в надежде ощутить хоть слабое биение пульса, как сам дернулся и словно подрубленный тополь рухнул на кровать рядом. Толстый мешочек немножко постоял ровно и опрокинулся набок. Из незавязанной горловины, как песок из часов, отмеряющих время трагедии, потекли орешки, которыми вар ист Трак надеялся побаловать Ижену. Пронзительно и мощно, подобно противопожарной сигнализации или тревожной сирене, завыла Кара.

  На ее отчаянный, все длящийся и длящийся крик, снеся с петель закрытую на засов дверь, ворвались в комнату Фарж с обнаженными мечами в обеих руках, стражники, вар Монистэль, Магжа и несколько жиотоважцев, случайно оказавшихся поблизости.

Глава 31. Душеспасительные разговоры

  - Полагаю, мы опоздали, - констатировала принцесса, появляясь в спальне сотую долю секунды спустя и мгновенно выставляя магический заслон-полог вокруг кровати, как раз вовремя, чтобы в него врезались Кара, Фарж и Магжа, бросившиеся на выручку к бесчувственным соотечественникам.