Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Никто не знает.

— Это я виноват.

— Дурак ты, братец. Она тебе говорила, что должна была умереть?

— Да.

— По замыслу твое испытание было отрубить ей голову за три побега. Но мы из нее за два дня сделали леди. Ты еще влюбиться успел. Стало ясно, что испытание ты завалишь. Тогда в срочном порядке заменили голову на хвост.

— Гадство!

— А ты думаешь, с чего Шурр после испытания два дня пил по-черному? Ладно, забудь. Никто из них не думал, что Татаку можно вылечить. Вместо мучительной смерти ты подарил бы девочке быструю и легкую.

— Но я-то этого не знал!

— А в этом как раз суть испытания. Знаешь что, иди к ней и расскажи то, что сейчас услышал. Пусть между вами будет только правда.

К ужину немного отошла. Чего я разнервничалась, в самом деле? Все хорошо, все мной довольны. Как говорит хозяин, все по плану.

Ужинали на улице. Составили столы буквой П, как в Амфитеатре. Экипаж грузовика наши продукты есть не рискнул, но мы с Линдой и Флори натащили из камбуза обычных человеческих блюд на десятерых. Даже Стас вышел ужинать на улицу. Хозяин распорядился выставить бутыли легкого вина, произнес много тостов, в которых всех хвалил. Капитан научил кричать: «Гип-гип ура! Гип-гип ура! Гип-гип Ура! Ура! Ура!». А парням после стакана вина лишь повод покричать дай.

Только начало темнеть, мы вынесли из дома проектор, надувные диванчики и пригласили гостей на вечернее кино. Я подошла к проектору, чтоб подстроить цвета, а проектор новый! Незнакомый.

Новая модель, подстройка не нужна, — обрадовал меня Мухтар. Села рядом с хозяином, он обнял здоровой рукой, прижал к себе. Впервые с утра расслабилась. Мухтар включил кино. Первые кадры — ветер несет песок, а в отдалении машут листьями пальмы. Наш оазис! И крупные буквы через весь экран — «День победы». А ниже, буквами поменьше, то же самое на русском языке. К свисту ветра добавилась музыка, грозная, суровая. Буквы медленно погасли, и пустыня плавно сменилась театральным занавесом. Это же наш спектакль!

Заиграли трубы, и половинки занавеса поплыли в стороны. Первая сцена. А во второй буду я! Оглянулась вокруг — парни дышать забыли. Со словами актеров у меня мурашки по спине побежали и слезы из глаз потекли. Носом хлюпаю да сильнее к хозяину прижимаюсь.

Сцена идет за сценой. А я впервые как бы в Амфитеатре сижу. До этого все больше из-за кулис наблюдала.

— Узнаете артистов? — шепнул хозяин гостям. Те сразу озираться начали. Амарру им улыбкой королевы-матери улыбнулась. Это когда не поймешь, то ли улыбается, то ли клыки показывает. Узнали, обрадовались. И меня узнали, и парней.

Стас к себе прислушался, меня за плечо потряс.

— Миу, с тобой отец хочет поговорить.

А я звонилку дома оставила, когда переодевалась. Пока до своей комнаты добежала, она закончила тренькать. В меню входящих выбрала последний звонок, нажала «вызов». Папа тут же откликнулся. Прилет корабля напугал и насторожил его не меньше, чем накануне Шурртха. Впервые он поверил, что мой хозяин — Владыка, равный ему по могуществу. До этого допускал, что да, может быть знатный. Даже очень знатный. Но где-то там, далеко, у себя на родине. У него летающие машины, оружие, странные вещи. С ним лучше дружить. Но шесть иноземцев есть шесть иноземцев.

Больше всего его поразило, что бумагу составил не сам хозяин, а Мухтар. Хозяин только завизировал. Мол, «не возражаю». И вот, не прошло и месяца, как воля Владыки исполнена!

— Папа, я же говорила тебе, мой хозяин — первый среди равных.

— Тем более, дочь моя. Не забывай, что наша провинция — всего лишь пятая из пятнадцати. К тому же, окраина империи. Она не станет первой хотя бы потому, что окраина. Тебе это о чем-то говорит?

— Наверно, о том, что иноземцы не рвутся получить власть над империей.

— А теперь прибавь, что по площади наша провинция вторая. За счет пустыни. И иноземцы хотят превратить пустыню в сад. Я видел машины, видел трубы и теперь верю, что они могут это сделать. А еще хотят помирить нас с рыжими.

— Пап, Я РЫЖАЯ!

— И ты — жена иноземца. Это плюс на переговорах. У нас недостаточно народа, чтоб заселить пустыню. Но с рыжими — под нашим началом — мы сможем это сделать. Тогда наша провинция станет не пятой, а второй.

— Ты далеко смотришь, пап.

— И что?

— Я умру к тому времени.

— Ты умрешь и я умру. Но для империи это — один день. Потомки должны гордиться отцами.

Вспомнила, что у нас с хозяином не будет детей, и настроение опять резко упало.

— Я постараюсь, пап. — И шмыгнула носом.

— Сильно устала, маленькая моя? Иди, отдохни, а я еще подумаю.

Побежала досматривать спектакль. Пропустила самое интересное — свою сцену. Осталось два эпизода со мной — как нас, рабынь, ведут через пустыню и как мы стоим на коленях в день триумфа. Хорошо сыграла. Не хуже других. Мы все смотримся такими испуганными и подавленными… Ну да, такими и были. Как говорит Линда, суровый реализм.

Просмотр спектакля закончился глубокой ночью. Гости были в шоке. Линда сияла. Амарру тихо плакала по хвосту. Татака смотрела на нас круглыми глазами, а Марр горел желанием пойти в артисты. Или, еще лучше, в каскадеры.

Гости изъявили желание ночевать в палатке. Странное желание, но почему бы и нет? Тем более, если всего одну ночь. Парни потеснились и освободили шестую палатку. Мы принесли со склада надувные матрасы и постельное белье. Марта на всякий случай очистила холодильник от того, что там было, и заполнила исключительно человеческими продуктами.

— Мы уже освоились с вашей пищей, а незнакомого человека с непривычки пронести может, — пояснила она. — К тому же, у нас в желудках живут киберсимбиоты, настроенные на эту планету. Съедим любую гадость — и не отравимся. У дальнобойщиков ничего подобного нет.

Наступил час разбора полетов. Линда зачем-то привела Прронырру. Хозяин сказал, что в общем и целом все прошло хорошо. И спросил, какие у кого есть замечания.

— На территории лагеря остались двое посторонних. Ну, не совсем посторонних. Родственники. Марр и сестра Прронырры.

— Принято, — кивнул головой хозяин. — Миу, завтра утром отвезешь Марра. Прронырра, за сестру отвечаешь ты. Дальше?

— Не в тему, но. С севера на побережье идет ураган. Ночью может краем зацепить и нас.

— Каюты есть. В крайнем случае, возьмем всех гостей и котов в дом. Поживут день-другой у нас.

— Продуктовые картриджи для кока. Выработано семьдесят процентов. Надо бы на корабль слетать или у гостей одолжить, — поднял руку Мухтар.

— Лучше у гостей. Они ближе. Поговори завтра утром с капитаном. Дальше?