Джульет Маккенна - Кинжал убийцы

Эльетимм поднял руку, и невидимая сила отбросила Грена на Райшеда. Они вдвоем грохнулись среди мусора расколотой двери и сломанных клеток. Олрет пошел вперед, на его лице читалась явная угроза. Любопытным двойным зрением Высшего Искусства я увидела, что он представляет себя намного выше и красивее, чем показывает зеркало. Каждая деталь его подобия была четкой, кожа гладкая и чистая, богатый коричневый плащ выткан оранжевыми узорами и отброшен с плеч, чтобы открыть мундир из серой кожи, украшенный медными заклепками.

Все во мне кричало: двигайся, беги, вытащи кинжал или швырни грязь с пола в этого человека, но Гуиналь управляла моим телом, и я не смогла пошевелиться. Я б заплакала от досады, если бы все еще могла распоряжаться своими собственными глазами.

Шив и Сорград встали между Олретом и кругом неподвижных женщин. Эльетимм что-то прорычал и двигал руками, словно давил мух, но полоса белого света обернулась вокруг магов, и ничего не случилось. Во всяком случае, я ничего не заметила.

Беспощадное продвижение Олрета замедлилось. Казалось, он увязает в болоте. Сорград поднял руку, и молния щелкнула как хлыст. Перекосившись от ярости, эльетимм отмахнулся от нее, но все равно на его рукаве появилась почерневшая зарубка. Сорград хлестнул его снова и снова, и в первый раз ужас заплескался в глазах колдуна.

Шив расправил плечи, и теперь сапоги Олрета почти прилипали к полу. Теперь он едва шаркал ногами по половицам, как узник, прикованный к ядру. Но это был только реальный Олрет. Его подобие вырвалось наружу, промчавшись сквозь Шива, Сорграда и окружающий их свет, словно их вообще не было.

Эфирные воплощения женщин круто повернулись, чтобы образовать новый круг: локти соединены, лица решительные. Высокомерие Олрета промаршировало сквозь кольцо их физических тел — явно не преграда для него — и дало пощечину двойнику Гислин. Она зажмурилась и стиснула зубы, тогда он ударил ее прямо в рот.

— Не смей! — в бешенстве крикнула Фрала.

Олрет схватил ее за волосы и повернул голову с такой силой, что сломал бы шею реальной женщине.

— Будь ты проклят, — задохнулась Фрала. — Ты и твое семя до девятого колена!

— Я убью тебя! — взревел Олрет, дергая ее голову взад и вперед. Но этого ему показалось мало, и он стал избивать женщину кулаком.

Эльетиммки не размыкали круг, поэтому Фрала не могла защищаться. Ее образ не кровоточил, на нем не появлялись синяки, но я наблюдала с растущим ужасом, как он начал расплываться и блекнуть под этими ударами.

— Нет! — крикнули сразу три новых голоса.

Откуда ни возьмись, появились люди, которых Фрала и ее сестры просили о помощи. Теперь Олрет был окружен. Юноша схватил его поднятую руку, выкручивая ее за спину, а лысый мужчина выпутал пальцы ублюдка из волос Фралы. Они оттащили Олрета, заставляя его повернуться лицом к нерешительной женщине, и та без раздумий влепила ему затрещину.

Удар был не сильный, но какая бы сила ни лежала за ним, она причинила больше вреда, чем мог бы это сделать палаш.

Лицо Олрета перекосилось, съехало набок, как детская глиняная модель, смятая в злости за то, что вышла неудачной. Женщина снова дала ему пощечину, и цвет начал вытекать из его одежды, коричневый, серый и медный сливались в одну тусклую, грязную неопределенность. Она ударила его третий раз, не сильнее, чем раньше, — и Олрет начал исчезать. Не сразу, не как дурной сон, когда ты понимаешь, что просыпаешься, нет. Просто в его голове и теле стали появляться огромные дыры, сквозь которые виднелась комната. Дыры расширялись, и вскоре его эфирное подобие разорвалось на куски, которые падали на пол и исчезали. Последней исчезла перекошенная голова, глаза дико вращались, высунутый язык метался туда-сюда.

Лысый мужчина посмотрел вниз, затем повернулся к Фрале.

— Мы идем, — коротко сказал он, и все трое исчезли.

— Я не могу остаться, — задыхаясь, проговорила Гуиналь, и ее образ исчез в никуда.

Падая от слабости, я вырвала свои руки из безжалостных пальцев бабки и девушки с другой стороны. Как только круг разомкнулся, все рухнули на пол, дыша тяжело и часто. Только малышка осталась стоять, ошеломленно глядя на упавших вокруг нее женщин.

— Мама? — Встав на колени, она толкнула плечо Фралы.

Я стояла на четвереньках и не смогла бы подняться на ноги, даже если б сам Сэдрин потребовал этого. Но из коридора все еще доносился шум боя. Я так ожесточенно потерла глаза, что они заболели, но я должна была убрать всякий след эфирного тумана из своего зрения. А еще мне нужны дротики, кинжал — все, что возможно использовать против врагов, которые могли войти сюда.

Нащупывая пояс, я вынудила себя поднять голову и яростно заморгала, ибо мои глаза наполнились слезами. Олрет стоял сразу за дверным проемом — реальный Олрет. Магический свет кружился вокруг него, не давая колдуну пошевелиться. Мерцающие узоры многих оттенков бежали по этому магическому кольцу, сотворенному полной связью стихий. Оставшиеся солдаты делали все возможное, чтобы добраться до своего господина, но Райшед и Грен стояли по обе стороны, с неколебимой твердостью преграждая им путь.

Этот ублюдок еще не умер, что бы там ни случилось с его эфирным двойником. Я глубоко вдохнула и осторожно полезла за дротиком, напоминая себе, что было бы высшей глупостью самой случайно отравиться. Мне не стоило утруждать себя.

Сорград швырнул молнию в Олрета, и на этот раз она прожгла в нем борозду с головы до ног. Почерневшее лицо пошло пузырями, выставленная вперед ступня оказалась разбитой вдребезги. Если б магия не удержала его, колдун бы рухнул, но он только вскрикнул от боли.

— Ничто не спасет тебя теперь, дерьмо поганое, — возликовал Сорград.

— Давай просто убьем его, — устало предложил Шив.

Крутящийся свет сомкнулся вокруг Олрета, и эльетимма охватили языки пламени. Огонь горел без запаха и был такой горячий, что я ощущала его жар на своем лице. Рубин, изумруд, янтарь и сапфир сияли до того ярко в мятущемся пламени, что было больно глазам.

Все, кто сражался за Олрета, бросились наутек, страх пересилил верность. Райшед и Грен ввалились в комнату. Оба были в крови, но своей или чужой — я не могла разобрать.

— Сожгите его, сожгите каждую кость в его теле. Развейте его по ветру, чтобы он потерялся в безбрежном океане, — потребовала бабка. Она стояла на четвереньках, больше похожая на готовую к прыжку кошку, чем на побитую дворняжку. Белый огонь, пожирающий Олрета, отражался в ее голодных глазах.

Райшед, шатаясь, подошел ко мне и упал на колени, кровь сочилась из горсти мелких порезов на его руках и ногах. Я прильнула к моему возлюбленному, и мы вместе смотрели, как умирает Олрет. Желание старухи исполнилось. Когда языки пламени в последний раз взметнулись и исчезли, вместо колдуна на пороге стоял изгибающийся столб пепла. По стеклам застучал град — это Шив разбивал окна, и Сорград вымел все, что осталось от Олрета, наружу, к забвению.