Мерри Джинн - Дети леса, дети звезд
— От забулдыг слышу! Я еды-то три дня не видел… Люди, вы есть?
Люди перед ним действительно были, плохо различимые в темноте, но для сна вполне прилично реальные.
И не вполне прилично заржавшие.
— Ну ты, мужик, даешь. Чьих будешь, чудо?
— С Лесной, через Хабарлар, с западного перевала, — уверенно ответил Серазан и поднялся на ноги. — Пришел переписать население. А почему у вас никого на воротах?
— Никого?
— Ну я же прошел и ваще ни души не встретил! — возмутился Тесс с только во сне возможной для себя наглостью. — Нахрен делать ворота, если никто в них не встречает?
— Не встречает? Это ж как ты прокрался так? — черты лица в темноте оформились ровно настолько, чтобы можно стало увидеть подозрительно прищуриваемые глаза, не по-местнопланетному темные и поблескивающие под узкой ранней луной. — И что за перепись, когда ты без вещей и без всего? Тесс фыркнул, окончательно убеждаясь, что сон этот — его, а значит, ему тут позволено многое.
— А я все потерял! Лег спать — рюкзак был, проснулся — как не было. Только перья черные… — тут он представил Ворона и продолжил мстительно и мечтательно. — Аж в синеву, глянцевые…
— Ах перья… — понимающе прозвучали сразу два голоса, а потом где-то за аркой мелькнул свет фонаря, и Серазана вежливо, но крепко взяли за плечо. — Пойдем-ка…
* * *Наутро сфинкс вновь поднялся на крыло, внимательно облетел тот район, по которому накануне шарился пешком, потом нашел скалу повыше и поудобнее и сел там, задумчиво обозревая пейзаж. Линия ельника, где он ночевал, оказалась удивительно прямой, и темно-зеленая череда хвойных спускалась в обозначенную на карте долину, постепенно давая место зарослям орешника. Орешник рос густо, буйно, вплоть до гигантской скальной стены, в которой темнело что-то типа пещер.
Грин потряс головой. Если верить картам и Тессу, то он смотрел прямо на город. Тесс говорил что-то о трубах, о малолюдии, о каменных домах. А если верить мыслям отца-Дракона, именно рядом с такой отвесной, словно ножом срезанной скалой и следовало устраиваться людям. И в его мыслях, в отличие от видений Тесса, долина была нежилой.
"Поймать птицу и посмотреть", — фыркнул сфинкс, в очередной раз сосредотачиваясь. Для разума в долине царил черный дым, настолько густой, что разглядеть и поймать в нем кого-то было немыслимо. Грин почувствовал, что задыхается, и мысленно позвал Мастера. Зов его тут же погас и пропал в темном мессиве, провалился в него, как тяжелый камень проваливается в болото. Грин открыл глаза.
Светило солнце, выблескивая на скалах, пели птицы, нежно-зеленые деревья пахли только распустившимися листьями.
— Найду Тесса до весенних гроз, — вслух пообещал себе Грин, размял крылья и слетел в орешник.
В орешнике обнаружились каменные глыбы, пересохшие ручьи и водостоки, небольшие полянки и прогалины. Грин пошел по галечному дну одного из ручьев, чтобы не протискиваться со своими крыльями в довольно густом кустарнике. Камни в ложе ручья подобрались на удивление ровно и плотно, идти по ним вверх было довольно легко, Грин не чувствовал вокруг никакой угрозы и не тревожился бы, если бы не полное отсутствие контакта.
Когда он дошел до большой поляны у самой скальной стены, то увидел в самой стене три входа — большой центральный и по бокам два поменьше, а прискальная поляна оказалась в форме трех четко очерченных кругов — ступеней. Все это здорово напоминало ворота в подгорный город, и Грин крепко призадумался, прежде чем заглядывать внутрь. Но любопытство победило, и сфинкс таки засунулся в центральный вход. Внутри скалы была влажная прохлада и темнота, Грин в очередной раз подосадовал на отсутствие кошачьих способностей у человеческих глаз, и вылез обратно на свет.
И тут же остановился, ошеломленный и напуганный: неподалеку от малого бокового входа, неровно воткнутая в пыльную гальку, торчала Тессова палка-умайя, которую мастер очень любил и гордо именовал посохом. И ладно бы просто торчала, но еще пустила корни и набухла почками, на глазах превращаясь в ладное, живое дерево.
— Вот еще знак, — пробормотал Грин, машинально добавил считалку-извинение для случайно поврежденного дерева, какую говорят, набирая хворост, обошел деревце кругом, уловил шевеление в кустарнике, прыжком бросился туда — и увидел Тесса.
Тот был грязен, слегка потрепан, и беспечно шел куда-то, пробираясь между кустов. Грин позвал Тесса — Тесс даже не обернулся, Грин нагнал Тесса в два счета — Тесс ничего не сказал, он шел и шел, бормотал себе под нос нечто невразумительное, и слегка шатался, то ли от своих видений, то ли от усталости.
А Тесс разговаривал уже с третьим встреченным местным, вроде бы и как бы старшим или хотя бы за что-то ответственным, и, шалея от вседозволенности, выговаривал ему на тему непозволительной беспечности охраны:
— А если она есть, то быть на месте — должна! Безобразие, иду среди бела дня и ни одной служивой рожи, — рожа была сейчас и перекосилась на редкость кисло. — А если бы я не с добром?
— А ты и так не с добром, — посылал его местный. — Ты с пустыми руками и невнятной целью.
— А если у вас и таким входить можно, то написали бы над воротами:
"Добро пожаловать!"
— Слышь, а не пошел бы ты за ворота назад? Погуляй, мы пока нарисуем…
Серазан остановился и смерил обладателя рожи наиоскорбленнейшим взглядом.
— Нет уж. Сначала я найду, где у вас тут кабак. А потом — егерей, вызнавать зоны охоты… Охота разрешена?
Охота оказалась разрешена, но за рекой, хотя Тессу тут же сообщили, что если кто возьмется за отстрел одичавших собак в садовой черте, то такого полгорода на руках носить станет. Тут Тесс вздохнул тяжело и печально, потому что ему хоть и было уже почти все равно, что отстреливать, если для пропитания, но собак тех он все равно еще даже издали не видал.
Пришлось повыспрашивать, что тут еще водится такого, чем прокормится взрослый мужчина, не склонный к занятиям сельским хозяйством, и выяснилось, что раньше город жил с железа, угля и еще одного производства, о котором ему, чужому, не стоит пока знать слишком много, но плавильню завалило еще по весне, а рудник затоплен, и что большинство людей поуходило бы, да не помнит дорог через горы, хоть и знает, что поколение-другое назад еще шла не самая плохая торговля с городами на западе.
— А теперь не уйдем уже, — вздыхала усталая и неухоженная женщина, которой препоручил Тесса полу-служивый мужик, уйдя за кем-то уже над собой старшим. — Сын бы пошел, да сгинул в обвале, а мне-то куда? Если б внуки хотя бы остались…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});