Мерри Джинн - Дети леса, дети звезд

Полукольцо улицы упиралось в скалу, Тесс прошел до конца и так и не встретил живого, ни людей, ни кошки-собаки, ни птицы. Нашел зато две встречные арки, одна вела дорогой наружу, видимо, то и был выход для огородников, от другой древняя лестница вела через внутреннюю стену выше и к центру образующей форт окружности. Серазан поглядел на нее задумчиво, пожал плечами и пошел вверх. Есть хотелось сильнее и сильнее. И, то ли намекая на исполнение этого желания, то ли дразня, откуда-то вкусно потянуло дымком, Тессу возмечталось было о жареном мясе, он пошел на запах, возвращаясь практически туда же, откуда появился, но уже улицей выше, услышал вроде бы даже наконец-то и голоса…

Но тут к нейтральному изначально запаху добавились нотки, которые Серазан, еще даже не опознав, немедленно определил как промышленные, солнце как будто потемнело, Тесс поднял голову и обалдел — из высившейся вдали за поворотом улицы трубы, так запомнившейся ему еще по видениям, столбом поднимался черный дым, уже густой и на глазах становящийся еще гуще, воздух в городе ощутимо терял свежесть, и Тесс, всем своим мабрийским воспитанием твердо знавший, что такое — как минимум катастрофа на производстве, уже ждал воя сирены, шума, криков… Откуда-то, словно из-за угла или из открытого окошка, донеслось недовольное женское:

— Ну все, раскочегарили… опять все занавески будут в саже.

— Воду завтра из городских труб не бери, — предупредили ее в ответ. —

Лучше на родник сходить, хотя бы детям набрать.

— Мы пьем и они пьют, что, кто-то помер от этого..?

У Серазана волосы встали дыбом, они заозирался, пытаясь понять, с одной стороны, как можно вот так запросто относиться к дымящему ужасу, а с другой — откуда же голоса, где та женщина, где ее собеседник, где вообще люди?!

Оглядел снова окна, чистых занавесок нигде не нашел, за одним-двумя вроде бы мелькнули размытые силуэты, но тут сверкнул солнечный луч на створке, ослепил зайчиком… никого.

— Что за… — проморгавшись и убедившись, что хоть труба-то на месте, Тесс пошел вперед, на нее — выяснить, что там за мастерская ли, фабрика ли, заводик ли небольшой, или найти хоть кого-нибудь…

И действительно, прошел впереди мужик в рабочей одежде, пересек дорогу в сторону очередной арки другой, донесся откуда-то сбоку стук молотков, звон, омерзительный птичий визг… Сочетания этого Тесс не понял, но задумываться не стал, ломанулся быстрым шагом за человеком, поднялся по лесенке-арке и оказался на городской площади.

И — вовсе перестал понимать, на каком он свете: площадь была полна народу. Спешащие люди мельтешили туда-сюда сплошными потоками, как в часы пик на Мабри, обтекая остолбеневшего Тесса, чуть дальше за ними углядывался глазом и угадывался звуком шумный и людный базар, еще громче орали птицы, мычала скотина — откуда скотина в городе?! — звенело и

гремело, доносились откуда-то звуки драки… Серазан, отвыкший от людей всерьез и давно, попятился, скрылся в тени арки, и шум и толпу как отрезало — никто не спускался все той же лестницей, никто не орал, не шумел и не дрался…

И даже химическим дымом не пахло.

Тесс прислонился к стене, закрывая глаза, и подумал безразлично и отстраненно, что не ел давно, не отдыхал тоже, болен вовсе хронически и вполне имеет право на галлюцинации.

В пользу глюков говорили нынешняя тишина и легкое касание ветра, гладившего опущенные веки. Против них… собственно, ничего, и Серазан, по-прежнему с закрытыми глазами, покачал головой, прижал к груди березовый посох, понастраивался спиной ощущать камень…

Было, в общем-то, спокойно и хорошо, и успокаивалось колотившееся минуту назад сердце, и еще немногим позже Тесс осторожно открыл глаза. Береза в руках была, и каменная стена за спиной была, и была лестница, стертая не одной тысячей ног, ходивших по ступеням десятилетиями и веками… В просвете арки видна была улица снизу — пустая, и площадь сверху — и никого на ней не было.

Серазан снова поднялся наверх, осторожно и аккуратно, выглянул, вышел…

Это была та самая площадь, с тем холодновато-серым камнем, с

буровато-сбитыми "дорожками" от нижних проходов-лестниц к зданию мэрии, к еще одной лестнице, широкой и светлой, ко входу уже непосредственно, с квадратными полуклумбами-полуогородками по бокам арок — как будто прежде там стояли охранники — с высокой косым клином прорезающей небо скалой, тень от которой уже накрывала кусок площади и до конца дня должна была уберечь ее всю от жаркого солнца, а к закату уйти и дать вечернему городу нужный свет.

Узнал Тесс и слабоскошенную крышу, на которой сидел в снах-видениях ворон, но птицы-Хранителя сейчас не было на привычном месте.

— Сволочь крылатая, — мрачновато вздохнул Серазан, не чувствуя удивления даже от того, что ничему тут особенно не удивляется. Теперь.

Пересек площадь, поднялся, вошел в здание мэрии.

Там было темно, прохладно и пусто, под стенами ветром нанесло пыли-грязи, после небольшого двойного прохода стены разошлись в стороны… Тесс всей шкурой почуял, что в холле просторно и даже слишком — через несколько минут всматривания и вслушивания в звук собственных шагов Серазан понял, что это не просто учреждение или набор офисов, а еще и место проведения публичных мероприятий, потому что холл таким большим можно делать, только собираясь использовать его для выступлений — концертных ли или народно-законодательных, но явно с расчетом на не одну сотню людей.

Когда глаза попривыкли и тень перестала казаться такой уж густой, стало видно, что от боковых стен уходят глубокие коридоры и там-то, наверное, и располагаются конторы и кабинеты, но желание обшаривать неведомый лабиринт и что-то искать в темноте и тиши так и не родилось, и Тесс, поколебавшись, вернулся на улицу.

Солнце. Тишина. Площадь…

— Есть кто живой? — поинтересовался Серазан негромко в пространство.

Ответа, разумеется, не было, и Тесс повторил тот же вопрос беззвучно, переключаясь на мысленный поиск.

Пустота. Легкий ласковый ветерок. Скала, камень мостовых, стены.

Старый город не был ни враждебным, ни страшным, он просто был оставлен людьми, но причин этого Серазан не понимал.

— Это сейчас тут так хорошо, — произнес за спиной ровный негромкий голос. — Прежде было… слегка некомфортно.

Тесс не удивился, но обернулся.

— Да? — следом за ним из дверей мэрии вышла женщина и стояла сейчас у входа, не отходя далеко. — А почему, как?

Может быть, женщина улыбнулась. Может быть, Серазан просто привык, что речь сопровождается мимикой, и грустно-задумчивой улыбки ждал.