Антон Ермаков - Авалон:Хроники бессмертных

Окрылённые таким внезапным поворотом событий, Антон, Слава, Сеня и Алексис, собравшись с силами, ринулись в новую атаку, вслед за дварфами. Таня и Бирюк собрали и повели за собою всех остальных, кто ещё мог держать оружие.

Каменная армия вдохнула в держащих оборону воинов Нифльхейма новые силы, они собрались воедино для последнего, решающего рывка, пытаясь окончательно выбить захватчиков из замка. Всё смешалось: Авалон, друмлины, зомби, горгульи, дварфы каменные и живые…

Тёмная орда, отступая и неся страшные потери, теснимая со всех краёв, выплеснулась через подвесной мост обратно в долину — всего за какой-то жалкий час они умудрились потерять почти половину из своего несметного воинства, не нанеся при этом почти никакого урона каменным истуканам: они попросту оказались бессильны перед ними, однако сдаваться явно не рассчитывали. Грозная битва с новой силой разгорелась на мосту и гранитном крыльце Нифльхейма.

— Скорее, скорее! — торопил всех Антон. — Нам нужно помочь тем, кто зажат у озера! Нужно прорвать оцепление, иначе будет слишком поздно!

Каменные дварфы будто услышали его: мгновенно перестраиваясь, они перебросили основные атакующие отряды на левый фланг, рубя и кромсая там врага с особенным ожесточением. Расчистив перед собой дорогу, воинство Нифльхейма огромным клином начало растягиваться по Карнимирии, стремясь прийти на помочь своим соратникам.

А там, у самого берега, остатки дварфов из последних сил сдерживали натиск беснующихся толп темных тварей, окруживших их со всех сторон, как прилив окружает скалу, и во главе этого чёрного полчища стоял Огненный Князь, и уж он-то отступать не собирался…

Яростнее всех сражалась Пончик, и неистовый медвежий рёв, эхом разносясь по побережью, оглушал врагов. Своими огромными мохнатыми лапами медведица расшвыривала мертвецов целыми горстями, ломая их, как стылые осенние ветра ломают сухие стебли болотных камышей. Марионеткам Огненного Князя было приказано любой ценой убить могучего зверя, потому что Евгений прекрасно понимал и то, какой это сильный противник, и то, насколько её смерть повлияет на исход всего боя. Но зомби пока не могли причинить ей заметного вреда, а друмлины скорее бросались в рассыпную, как только Пончик разворачивалась к ним, чем пытались её атаковать.

Сам же Евгений, преисполненный гневом, начал поторапливаться, видя, что его войска тают быстрее, чем белые снега в солнечный день на вершинах Зеркальных гор. Ему нужно было завершить начатое прежде, чем два воинства его недругов вновь объединятся, чтобы упрочить свои силы и, возможно, нанести ему сокрушительный удар. Медлить больше было нельзя…

Мария стояла посреди убитых, сплошным жутким ковром покрывавшим всё поле боя. Запах самой смерти витал в воздухе, и слёзы ослепляли её. Словно в тумане видела она, как Тёмное воинство, отхлынув от побережья, в спешном порядке перестраивает ряды, выдвигая вперёд пехоту и пряча назад лучников, чтобы принять бой от наступающей на них Каменной армии дварфов. Зомби, точно ежи, ощетинились острыми копьями во все стороны, пытаясь не дать дварфам пробиться друг к другу. А поднимающийся слепящий диск солнца всё сильнее сверкал на доспехах, играл золотыми бликами на глади озёрной воды, на светлых локонах Марии.

Какая-то одна особенно яркая вспышка слева заставила Малиновскую повернуть голову. Из-за слёз она плохо видела, что именно случилось, и, протерев глаза и размазав руками по лицу грязь и копоть, она снова вгляделась, пытаясь понять, что происходит. Примерно метрах в двадцати от неё на земле лежала Настасья — она не шевелилась, и вообще не подавала никаких признаков жизни. Маша хотела закричать, но вместо этого из горла вырвались только какие-то хрипы. Нет, это уже слишком! Ведь Настя только что сражалась — она видела сама! Или не видела? Сколько времени прошло с тех пор, пока она оплакивала Сильфиду? Ещё одну смерть ей просто не перенести!

Малиновская что есть мочи бросилась к подруге, не замечая ничего вокруг, и в её голове крутилась только одна страшная картинка: прежде, чем ей удается добежать, тело Насти рассыпается на стеклянные осколки. Как она поняла только что, Бессмертный, умирая, превращается в воплощение собственной магии…

Маша подбежала к Настасье и, нагнувшись, начала поспешно трясти её за плечо. Настя слабо застонала, перевалившись на спину, но подняться на ноги не могла. «Слава богу, она хотя бы жива!» — подумала Малиновская, — «Похоже, она в полуобмороке».

Маша принялась лихорадочно соображать, каким образом следует действовать дальше, но тут почувствовала это. Холодный, пронзительный взгляд словно выжигал её спину. Она очень медленно выпрямилась, выдохнула, а затем развернулась и вздрогнула. Неподалеку от неё стоял Евгений. Наверное, Пончик смогла бы одолеть расстояние между ними за пару прыжков.

Женя пока что просто замер, не принимая никаких видимых попыток к нападению и как-то странно, даже немного отстранённо глядел на неё, будто размышляя о чём-то своём. Маша не знала, чего сейчас можно от него ожидать и не понимала, почему он медлит, не атакуя.

Новое неистовое сражение разгорелось совсем рядом с ними — это Каменные дварфы, сломив последние преграды, сшиблись в яростной схватке с мертвецами и друмлинами, пытаясь пробиться к озеру. Крики, вой, и лязг металла напирали, оглушая непрекращающейся громоподобной кавалькадой. Разрубив узкий перешеек, две армии Нифльхейма наконец начали сливаться воедино, наступая по всем фронтам, рубя и кромсая монстров в запале неистового праведного гнева.

А Огненный Князь всё медлил, продолжая разглядывать Марию и лежащую у её ног Настасью. Малиновская не могла догадаться, что её появление стало для Евгения некоторой неожиданностью: он отчего-то полагал, будто никого из Авалона здесь больше не обнаружится, будто все они сражаются там, в замке, и все препятствия для него устранены…

Наконец выражение его лица как-то неуловимо изменилось, в нём проступило что-то угловатое, жуткое, как будто кости черепа вдруг проступили сквозь бледную кожу, и Евгений, сделав пару шагов вперёд, произнёс:

— Прочь с дороги, Зелёная Ведьма! Она принадлежит только мне! — он кивнул на распростёртое на земле тело Настасьи.

— Как бы не так! — процедила Малиновская сквозь зубы. — Пока я — жива, ты не получишь её!

Мария не собиралась отступать. Чёрное отчаяние охватило её, и в искажённом зеркале лиха привиделось ей крушение Авалона и полная гибель Светлых Сил. Раз уж не суждено вернуться домой — решила она — по крайней мере, я выполню последний наказ Сильфиды.