Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

Отрезвило Теону объятие Эзарии. Сообразив, что она сколько-то минут стоит, уткнувшись носом в плечо принца, и парень гладит её по голове.

— Извини, — некромант чмокнул волшебницу в висок. — Не думал, что так тебя расстрою. Хочешь чего-нибудь?

— Домой, в Фатону, — по-детски доверчиво поведала та.

— Тогда отпускай меня, — улыбнулся Эзария. — Запрусь в кабинете и буду соображать, как нам попасть в Альдану.

Они поцеловались, колдун удалился. Кулон, данный Основателями, почти заполнился — подобралось время вести Даниэлу к ним.

Девушка, постоянно зарёванная, ежеминутно вскрикивающая и кидающаяся прятаться за первый попавшийся предмет или закрывающаяся руками от мерещащегося врага, при виде вошедшего в её комнату Эзарии запустила в него канделябром. Некромант был для неё, сейчас переживающей день из прошлого Софии, риксом. Конечно, Даниэла сопротивлялась. Принцу пришлось оглушить её магией и нести на руках.

На поверхности лавового озера Грашмайл периодически вздувались и лопались пузыри, вкрапляя в окружающую тишину булькающие звуки. Посреди него темнел вулкан мягких очертаний, напоминающий холм с дыркой-кратером посередине. Оттуда лениво валил пар.

У лавы на равном расстоянии друг от друга стояли пирсы, у каждого покачивались по нескольку лодок, в них сидели духи, переправлявшие желающих на тот берег. Напротив, у берегов холма-вулкана, располагались такие же пирсы, и возле них наблюдалась аналогичная картина. Народу было не очень много — попасть на холм просто так было нельзя; чтобы воспрепятствовать свободному посещению, вокруг озера был барьер, не позволяющий телепортироваться.

Тут заключаются сделки с влиятельнейшими духами Риции. Они принимают не всех, поэтому доступ на холм ограничен. Перевозчики осведомлены, кому можно сюда, кому нельзя. Кто-то надеется пробиться. По слухам, здесь можно получить пропуск в мир смертных ненадолго.

— Здравствуйте, — Эзария обратился к одному из скучающих в лодках духу, старику с густой бородой. — Мне назначено…

— Основателями, — кивнул дух. — Прошу вас, господин Чезигер, — жестом он пригласил его сесть в лодку.

Глава 37 Новые гости

Аорну похоронили на местном кладбище. На острове был храм, при нём — священник, но слишком очевидным было то, что его не стоит беспокоить. В Аркене чернокнижник не окажется. После этого компания вернулась в его замок.

Притихшие одержимые, лишившись хозяина, слонялись по многочисленным коридорам с таким сосредоточенно-печальным выражением лица, будто целенаправленно куда-то шли.

— О чём думают, интересно? — протянула Эрфа, глядя, как в гостиную, где отдыхала она с братьями, Клариссой и Патриком, вошёл одержимый, добрёл до окна, посмотрел в него и удалился.

— У них шок — хохотнул Патрик. — Они не умеют жить самостоятельно — только по приказам господина. У слуг-одержимых два вида деятельности — ожидание распоряжений и выполнение их. Наверное, эти парни надеются услышать повеление от кого-нибудь из нас.

— Как мы теперь с ними поступим? — озадачился Терфес. — Не бросать же тут.

— Может, вернуть их в семьи? — предложила Эрфа. — Предварительно постаравшись подлечить им души, конечно.

— Странно получается. Два часа назад мы яростно уничтожали их, а сейчас хотим заботиться, — Кларисса проронила фразу, не глядя ни на кого. — Одержимые ведь остались прежними — прикажи им кинуться на нас опять, они так и поступят.

— Жизнь вообще штука странная, — изрёк Мариер.

Вскоре с доброй половиной одержимых проблема разрешилась сама. Духи, призванные в мир смертных Аорной и завладевшие душами тех, кто впоследствии оказался в слугах чернокнижника, исчезали, так как сам тёмный священник погиб — подтверждение того, что было узнано из книги. Никто не предполагал, что смерть чернокнижника завершит существование не только тех духов, которые существуют сами по себе, не в чужом теле.

Теперь замок был полон народу беспомощного, растерянного, но пребывающего в здравом уме. Многие не помнили, что творили, когда были одержимы духами. Кто-то не мог сказать и того, что с ним было до попадания во власть колдуна. Часть освобождённых оказалась не из Бесталона и вообще из Нерфастона. Но все приходили в себя. Здесь были целые семьи, были университетские приятели, были односельчане… Знающие, где их дом, рвались домой. Уже не имеющие понятия о том, где находится их кров, впадали в прострацию, но их удавалось привести в чувство. Этот остров, служивший обителью кошмаров и тюрьмой для сотни человек, обещал превратиться в их сообщество — никто не запрещал жить в замке.

— В Шекогане, должно быть, фанатики удивлены, — усмехнулся Бруно.

Он стоял у ворот с Сашей, Джессикой и Ниорикой, провожал торопящихся покинуть место, переставшее быть ужасным, но не сделавшееся родным. Дорога с горы, на которой высился замок, была слишком опасна, поэтому стараниями Патрика, Скентии и Клариссы у существовавших для виду ворот сотворили портал.

— Главное, чтобы подопытные смогли за себя постоять. Вряд ли сторонники повелительницы духов будут мирно наблюдать, как материал для опытов очухивается и удирает из-под носа, — произнёс призыватель.

— Боевых навыков никто из них не утратил, — хмыкнула Джессика, — а за время, пока их превращали в орудия смерти, все способности к боевой магии лишь удвоились.

Суета продолжалась часов до пяти. Когда замок опустел настолько, насколько возможно, в одной из гостиных собралась вся компания (вернее, все её члены, которые могли себе это позволить, не пребывая в крайне тяжёлом после сражения состоянии; мистер Цельсий, Алина, Николас, Клавьер, Тина и Шаки пока не оправились).

— Подозреваю, нас можно поздравить с успехом, — протянул Скентия.

— Отдельные поздравления полагаются Шаки, — заметил Мариер.

— И Эрфе, — улыбнулся Терфес, названная сестра смущённо улыбнулась.

Она перед тем, как отправиться в Бесталон с компанией, сказала зачем-то Шаки, куда все идут. Предчувствие велело так поступить. На удивление девушка сблизилась с юной ведьмой и жалела её, пока остальные были горазды ругать или просто игнорировать, чтобы не дать разыграться возмущению. Это, наверное, и было то самое, что она должна была сделать на пути к общей цели — причина, ради которой она здесь, с остальными детьми Веолаймера Кердена.

— Это только долг, — вздохнула она.

Скентия, сидевший рядом, нащупал её руку и сжал. Как ни старались брат и сестра не думать о том, что их цель определили за них, получалось в лучшем случае плохо, в худшем — вообще не получалось.