Олег Яковлев - Мартлет и Змей

Ворчливый с опаской оглянулся – с иллюзиониста станется…

– Да чтобы вас всех сдуло, мерзавцы неблагодарные. Verbera ventorum![35] – волшебник прошептал себе под нос слова заклинания.

Тут же налетел порыв ветра, обдав свежестью затхлую и жутко смердящую от многочисленных человеческих (и не только) останков поляну.

– Уймитесь уже наконец! Как же вы мне надоели, – прикрикнул на товарищей Водник Хмурый. Пока те спорили, он прошаркал своими непромокаемыми туфлями до избы и в сомнениях остановился перед входом, разглядывая замысловатую колотушку в виде высохшей орочьей кисти, прибитой гвоздями к дверному косяку. Рядышком в небольшой нише лежал глаз, мертвый и неподвижный.

– Что-то мне говорит, что хозяюшки нашей сегодня дома-то нет, – предположил Сварливый. – Что бы это значить могло?

– И на искуснейшего шулера найдется ведьма с заговоренными картами, – торжествующе продекламировал Прищуренный. – Смею заверить, ее мороки любого могли бы одурачить. Цените, дорогие коллеги, что с вами путешествует такой мастер, как я. – Казалось, хвастовству тщеславного иллюзиониста не будет конца, но тут он решил сжалиться над спутниками: – Verem et uni esse non potest![36]

Стоило словам заклинания слететь с губ сморщенного мага в желтом залатанном камзоле, проглядывающем из-под серого плаща, как все вокруг преобразилось: дом больше не казался заброшенным – в мутном окошке зловеще горел свет очага, из покосившейся трубы валил подозрительный сизый дымок, «мертвый» глаз вдруг ожил, вращая по сторонам зрачком, а высохшая орочья рука… она тут же схватила Сварливого за запястье.

– Как негостеприимно… – проворчал маг и скрестил пальцы на захваченной руке в сложном магическом жесте.

«Дверной молоток», дрогнув, разжал пальцы и безвольно повис.

– Может, дорогие коллеги, пока не поздно, дадим шпоры подобру-поздорову? – взволнованно пробормотал Ворчливый. – Что-то не нравится мне это место.

– Прошу тебя… Мы ведь уже пришли. Глупо уходить, даже не заглянув в гости.

«Тук-тук» – постучал Сварливый, и дверь тут же распахнулась.

На пороге стояла такая ужасная старуха, что в первый миг Прищуренный даже… прищурился и зевнул, Хмурый нахмурил брови, Сердитый недобро усмехнулся, Сварливый сплюнул в лужу, а Ворчливый проворчал: «Да уж…» – магам было не привыкать к отталкивающим лицам и гротескным фигурам. Можно сказать, что подобные лица и фигуры были частью их профессии.

– Постойте-ка! – вдруг схватился за голову Сварливый. – Эй, Сердитый! Кажется, мы только что отыскали твою пропавшую женушку!

Маги расхохотались – все, кроме жертвы насмешки.

– Приютите путников, хозяюшка? – Сердитый подошел ближе. – И прошу простить бестактность и грубость моих спутников – они только из леса…

– Конечно-конечно, славные мои. За порог не зацепитесь, румяные мои.

Старухе, казалось, было плевать как на чужой такт, так и на чужую бестактность. Было видно: она еле сдерживалась, чтобы не облизнуть губы от одного вида сочных странников, которых непогода и лес швырнули ей прямо в руки.

– Доча-раскрасавица как раз ужин готовит. Входите, будьте, как дома…

Тут уж гостям стало не до смеха.

«Будьте, как дома…»

Ведьма, как и обещала, усадила гостей за стол, всю грубую поверхность которого сплошь покрывали капли засохшего воска, царапины от ножа и подозрительные бурые пятна.

Пятеро чародеев, ворча и пихаясь локтями, кое-как уместились на единственной деревянной скамье. Сама старуха принялась суетиться, доставая с расположенных вдоль стен полок не слишком-то чистые глиняные миски, а ее дочка осталась корпеть у кипящего чернобокого котла, что-то помешивая в нем огромной ложкой размером с порядочное весло. По всей комнате начал распространяться тошнотворный и гнилостный запах ведьминого «угощения».

– Вы как хотите, господа, а я ни к единой крошке здесь не притронусь! – скривился от отвращения Ворчливый, неудачливый маг Ветра, которому по спине и ногам волглым помелом прохаживался сквозняк – сквозняк, которого никто, кроме него, не ощущал. – Меня, не дадут соврать ветра, уже от одного только здешнего запаха подташнивает.

– И не говори, Ворчливый, – согласился с приятелем сидящий рядом огненный маг. – Если хоть капля этой мерзости в мою сторону брызнет, Дебьянд свидетель, спалю весь этот свинарник к Бансроту!

– Уж гордости в вас, гости милые, что в кошке черной – подлости. – Старуха широко оскалилась одиноко торчащим зубом, при этом ее скрюченные пальцы с желтыми ногтями продолжали деловито раскладывать посуду. – А кому стряпня не по вкусу придется, тот сам в котел с головой окунется…

– Матушка шутит, но правда здесь в том, что пир наш к лицу и кобольду будет, – поспешила успокоить разволновавшихся магов дочка-раскрасавица.

Повернув свое уродливое лицо к гостям, она, как ей показалось, обворожительно улыбнулась и следом подмигнула единственным, затянутым отвратительным бельмом глазом Хмурому. Тот едва с лавки не свалился от неожиданности.

– Смотри, матушка, сколько женихов, прям на любой вкус! – Молодая ведьма красноречиво облизнулась, еще раз подмигнув, на этот раз иллюзионисту.

Теперь и у него по спине будто стая мелких болотных мошек забегала.

– Послушай, Сердитый, – не выдержал Прищуренный, повернувшись к угрюмо молчавшему магу природы, – давай уже решим все дела с твоей так называемой знакомой и покинем это «гостеприимное» место, покуда «матушкины» шуточки не воплотились в явь. Я бы, конечно, принял ванну, но для кипящей что-то еще недостаточно замерз…

– Смотрю, твою голову в кои-то веки хорошая мысль посетила, – буркнул Сердитый. – Наваристый, видать, из нее суп получиться должен. Не то что из Хмурого, там и нет, поди, кроме ругани, ничего.

– Еще одно слово, Сердитый, и я первый утоплю тебя в этом самом котле, – не остался в долгу Водник.

За столом начались привычные ругань и препирательства. Старая ведьма радостно принялась потирать сморщенные руки, направившись к дочке:

– Ах вы, волшебненькие, сочненькие вы мои! Поди, умаялись, поесть пора с пути! Когда согласия в гостях ворчливых нет, поладит час, и примирит их всех… обед, – двусмысленно высказалась скрюченная старуха, проворно зачерпывая варева из котла большой поварешкой, затем наполнила чем-то дымящимся и дурно пахнущим черный пузатый горшок и двинулась обратно к столу. – Прошу отведать, не обидьте старую!

Сварливый не выдержал первым:

– Ну все, с меня хватит! – Огненный маг поднялся из-за стола, его острая черная бородка гневно подергивалась, словно раздуваемое на ветру пламя. На кончиках его пальцев запрыгали желтые и красные искры – ведьма прекрасно поняла угрозу. – Полагаю, мой коллега Сердитый не удосужился объяснить вам, дорогая хозяюшка, зачем мы здесь. Ну, так я могу легко это исправить. Если сию же минуту…