Михаил Ланцов - Демон. Дилогия (СИ)

— Ну что же, к делу так к делу, — согласился Император. — Не знаю, известно тебе или нет, но мое положение довольно шатко.

— Я в курсе слухов о том, какие «добрые» и «заботливые» люди вас окружают. Если бы не они, то вы безусловно и давно смогли бы занять Константинополь и сами.

— Может быть, — улыбнулся Иоанн. — Во всяком случае, успех был бы куда внушительнее. Ты видел делегацию от Императора Фридриха, которая присутствовала на церемонии возложения венца. С ними была его дочь от Бьянки Ланчи. Бастард, но признанный им.

— Мне известно, что вы собираетесь обвенчаться. Но я пока не понимаю, к чему вы клоните.

— Я сильно переживаю за свое и ее здоровье. Мне нужно оставить здоровое потомство, способное удержаться на троне. И прожить столько, сколько понадобится для их укрепления, дабы придворные стервятники не растерзали моих детей. Это в твоих силах?

— Бессмертие я даровать не могу, особенно от кинжала или яда, но полностью исцелить тебя и ее, а также омолодить твое уже побитое временем тело в моих силах. Ну и решить определенные проблемы совместимости, которые могут не дать вам завести детей.

— Этого будет довольно, — кивнул Император.

— Значит приступаем к торгу? — Улыбнулся Максим.

— Что ты хочешь?

— Чего хотят драконы? Золота и девственниц. И чем золота больше, а девственницы красивее и высокороднее, тем лучше.

— Ты серьезно?

— Это шутка, — усмехнулся Максим. — На самом деле мне интересно другое. Готовы ли вы, Ваше Императорское Величество, подписать с вновь образованным государством Россия таможенный договор, который упразднит пограничные и прочие таможни между нашими государствами и установить единый стандарт взыскания налогов с торговцев? С Генуей я его уже заключил. Соответственно — ваша подпись сделает его трехсторонним.

— То есть, ты хочешь установить контроль над торговлей Константинополя как это делали венецианцы?

— Отнюдь. Я стремлюсь к тому, чтобы византийский торговец, прибывший в России не подвергался преследованию и находился под защитой также, как и русский торговец в Византии. Венецианцы использовали практику фактории или торговой колонии, то есть, неравноправные отношения, позволяющие диктовать для колонии свои цены и условии поставок. В отличие от Таможенного союза, который делает эти отношения равноправными.

— И в чем здесь твой интерес? — Прищурившись, поинтересовался Император.

— Моих выгод в этом деле много. Ключевая заключается в том, что мне выгодно крепкое христианское государство на стыке Европы и Азии. Как и удержание Святой Земли. Без нормальной, свободной торговли, это будет проблематично. Что делали венецианцы? Они выкачивали из Латинской Империи деньги. А ведь деньги — это кровь экономики, которая есть основа любого государства. И даже более того, я буду поставлять ко двору Вашего Императорского Величества свои знаменитые доспехи с оружием, дабы вы смогли бить тартар, сельджуков и прочих иноверцев, расширяя и укрепляя свои земли.

— Это как-то связано с твоими делами?

— Верно. Посвящать в них я вас не стану, но оно и не нужно. Наши цели ведь совпадают. Кроме того, заключив такой договор с Византийской Империей я расширю количество всегда открытых, дружественных моим кораблям портов. Что само по себе немало. Генуэзцы и венецианцы стремились такие морские базы завоевывать, но я считаю такой путь слишком кровавым и ненадежным. Без доброй воли хорошие дела весьма затруднительны. Даже излечить человека, если он того не желает, сложнее.

— Хорошо, — кивнул Иоанн, после нескольких минут раздумья, в течение которых он перебирал четки. — Завтра же устроим официальную аудиенцию, и я приложу все усилия для подписания Таможенного договора.

— Прекрасно, — кивнул Максим и активировал плетения, меньше чем за минуту полностью исцелившие и омолодившие Иоанна, совершенно не ожидавшего такого шага прямо сейчас. — Это авансом. — Прокомментировал золотой дракон. — Вашу невесту я исцелю после подписания договора….

Глава 9

21 сентября 1244 года. Мир «Сот’ари». Ладога

Возвращение в Новгородские земли шло относительно спокойно. То есть, строго по плану.

Сначала Максим со своей эскадрой заглянул «на огонек» на Крит, принадлежащий Венеции и привел к присяге дома Эрдо все местное руководство. Крит — стратегически важная точка в Средиземном море и оставлять ее в руках врага было глупо. Собственно, тут даже особенно и драки не вышло, так как все местные были уже в курсе колоссального разгрома венецианского флота и морально готовились к чему-то подобному. Само собой, всю местную верхушку, пришлось лечить и омолаживать, дабы они не перемерли раньше времени. А отвлекаться в ближайшие годы на походы в эти края золотому дракону очень не хотелось.

Потом была Венеция, в которой, как и планировалось — получилось знатно «оторваться». Когда Максим вспоминал те события, то в голове самопроизвольно всплывала фраза из кинофильма «Сердца трех»: «Мы с лейтенантом Парсонсом сели на трех военных аэропланах прямо в долине. Был такой мордобой…» в харизматичном исполнении Сергея Жигунова. В общем — ход оказался для всех неожиданным, так как о его намерении совершить визит вежливости в эту островную столицу никто даже не догадывался. Напротив, золотой дракон распускал слухи о том, что он совершенно соскучился по своей сестре и стремится как можно скорее добраться до дома…. А тут такая неожиданность — с рассветом эскадра из пятнадцати шхун вынырнула из-за горизонта, подняв на уши всех горожан. Собственно, там корабельные канониры и дожгли боеприпасы к пушкам. Сначала по кораблям, попытавшимся атаковать шхуны, а потом по самому городу. Благо, что в боезапасе были не только полуготовые выстрелы вязаной картечи.

Городу, конечно, досталось. В середине XIII он имел практически полностью деревянную застройку, так что сопротивляться обстрелу чугунными ядрами из пушек не мог. При том, что относительно небольшие острова Венеции простреливались практически насквозь…

В общем, договор «Вечного мира» с признанием Крита землей России и прочими уступками, Джакопо Тьеполо подписал без волокиты. Практически не читая. А потом всем миром стали собирать «контрибуцию», которую Максим наложил на Венецию за организацию захвата христианского города — Константинополя и предательство интересов Крестового похода. Он собирался вывозить все, «что было нажито непосильным трудом». Горожане видели результаты двухчасового обстрела и даже не пытались увиливать, а потому добровольно несли весь металл от золота до свинца, драгоценные камни, меха, ткани, кожи, воск и прочее. Так что, когда через трое суток это все было погружено на караван из тридцати двух крупных торговых галер, в Венеции нельзя было найти даже обычного ножа или топора.