Леонид Вембер - Пёсья жизнь

Так же мы разбирались и с титулованным дворянством. Титулованность означала более высокий статус, чем простое дворянство, но мы и требовали с него больше.

Здесь мне следует пояснить структуру управления нашим королевством для тех, кто в этом плохо разбирается. Власть Истинного Короля, то есть моя, ничем не ограничена, кроме законов, изданных мной самим. Власть Короля, то есть Лео, определяется законами и ограничивается, фактически, только моей властью.

Территория королевства разделена на герцогства и области. Во главе области стоит наместник, назначенный Королём и подотчётный ему. Герцогством управляет глава семьи соответствующих герцогов и имеет несколько большую свободу действий, чем наместник, хотя он также подчинён и подотчётен Королю. Например, герцоги могут иметь собственные войска, приносящие присягу им наравне с королём, правда, с большими ограничениями по численности. Власть, права и обязанности наместников и герцогов определяются законами и распоряжениями Короля. Области и герцогства делятся на графства, баронства и районы. Во главе их стоят соответственно графы, бароны и наместники. Причём они все могут находиться и в областях и в герцогствах, хотя чаще баронства и графства подчинены герцогам, а наместники районов наместникам областей. Права и обязанности графов, баронов и наместников определяются законом и распоряжениями герцогов и наместников областей. Должность наместника в подавляющем большинстве случаев получает дворянин, если же на должность наместника назначается человек не дворянского происхождения, он автоматически получает личное дворянство. Если говорить несколько упрощённо, то герцоги, графы и бароны это наместники областей и районов, чья должность передается по наследству, а наместников каждый раз назначают заново король или наместник области. Так сложилось исторически, что подавляющее большинство герцогств, графств и баронств расположено на Большом и Малом Псовых островах, а на Среднем, где мы росли, всего два графства.

Довольно быстро мне стало ясно, что почти половина титулованного дворянства просто выродилось. Герцоги, графы и бароны не справлялись со своими обязанностями, не могли правильно управлять подчинёнными территориями и всячески, вольно или невольно, саботировали наши решения и новаторства. Бороться с этим было нелегко, пришлось применять строгие меры.

Несколько возомнивших о себе лишнего титулованных дворян попытались не согласиться с нашим решением о лишении их прав управлять родовой территорией. Они заперлись в своих замках и сообщали нам, что не сдадутся и не пустят наших людей к себе. Трое осмелились убить людей, присланных нами принимать у них дела. Их мы наказали очень сурово, остальные одумались. Трудно не одуматься, когда самый крупный и хорошо защищённый из мятежных замок герцога Герейского, был взят небольшим королевским отрядом за один день. После этого больше тысячи человек: все мятежные жители замка поголовно, были повешены на крепостных стенах надо рвом. Страшные королевские каратели не пощадили ни женщин, ни детей дворян, ни прислугу замка и её семьи. Изображения этой чудовищной расправы были отправлены всем бунтовщикам. Им, конечно, не сообщали, что на стенах были повешены всего восемь бунтовщиков и более тысячи кукол и чучел.

Та же участь постигла ещё два замка. Остальные мятежные дворяне бросили свои замки и со всем своим семейством ринулись в столицу вымаливать прощение и помилование. За мятеж они были лишены не только титулов, но и дворянства. Их дети почти в полном составе оказались в училищах, а семьи на нашем пенсионе были расселены вблизи столицы по деревням. Наиболее талантливых мальчишек из тех, кого привозили к нам их родители-дворяне, я оставлял в столице. При дворце мы устроили два училища. Одно государственных чиновников, другое магии. Магическим училищем я занимался и занимаюсь лично, в него я выбираю детей и псёнышей наиболее способных к магии, остальных отправляю к Гильярду. А из своих подопечных я пытаюсь вырастить наиболее сильных магов-универсалов. Мне кажется, что у меня получается.

Следующие полгода не происходило ничего особо интересного. Почти всё время у нас занимал кадровый вопрос. Решался он медленно и болезненно. В тех случаях, когда чиновник дискредитировал себя беззаконными действиями, снять его было легко и просто, а вот если он работал честно, но не соответствовал своей должности по способностям, нам было труднее. Некоторые всё понимали и без обид соглашались со своим переводом на другую, более низкую должность, а большинство искренне считали, что они прекрасно справляются и спокойно могут занимать даже более высокий пост. Разубедить их в этом было практически невозможно. Дожидаться пока произойдёт естественная смена поколений, нам не хотелось. Приходилось действовать, где хитростью, где убеждением, а где просто применять власть. Нами был придуман абсолютно или почти абсолютно бесполезный орган власти, названный "Консультационно-реформаторский Королевский Совет". В него мы переводили чиновников, в ранге около наместника и военных в ранге около начальника гарнизона. Это были люди не соответствующие своим занимаемым должностям, но которые работали честно. Иногда их можно было использовать при приведении в норму тех, более мелких участков, для руководства которых они годились. Мы просили их временно занять определённую должность и показать местным чиновникам или офицерам, как надо работать или нести службу, что они и делали с превеликим удовольствием и большой пользой для дела.

В начале лета начали прибывать вирги, ещё остававшиеся на своих островах. Конфликтов между нашими жителями и уже переехавшими виргами было, на удивление, мало и их удавалось гасить на месте. Поздней весной в столицу прибыл ярл Фарилген с сыном и несколькими сопровождающими. Он привёз часть долга и налоги, которые захотел вручить лично, а скорее, ему хотелось удостовериться, что на троне действительно мы. Он рассказал, как возник и был погашен конфликт между нашими мужиками в нашей родной деревне и виргами.

Ловарь, тот самый упрямый старый дурак, бывший староста деревни, где мы росли, страшно обиделся, что семья Вала продала всё, что произвела деревня виргам. Он не мог простить всем виргам то памятное нападение на деревню, в результате которой он что-то потерял (о погибших родственниках он и не вспоминал).

Когда ярл со своими людьми первый раз пришёл забирать то, что Валом было для него приготовлено, деревня просто растерялась. Была небольшая паника и очень насторожённые взгляды. Ко второму приезду виргов, Ловарь успел немного отойти от страха, или просто жадность и злоба взяла верх, в общем, он устроил пришедшим в деревню безобразный скандал. Когда старик Вал попытался вмешаться, досталось оскорблений и ему. Ловарь обвинил его в том, что он безобразно нажился на этой спекуляции, что он готов виргам всю деревню продать, ну и так далее. У ярла начало иссякать терпение и он резко предупредил Ловаря, что если услышит ещё хоть одно оскорбление в свой адрес, то вызовет его на дуэль. Ловарь испугался и сбавил тон, но продолжал высказывать претензии. Когда ему сказали, что разрешение на проживание виргов в этом месте выдано лично Королём, то он пренебрежительно заметил: