Джульет Маккенна - Северная буря

Посмотрим, как все разрешится.

— Где Велиндре? — спросил он наконец.

— Там. — Ризала не шелохнулась в его объятиях. Долгое мгновение он ждал, закрыв глаза. Затем вздохнул:

— Пошли.

Она нехотя высвободилась и, взяв его за руку, повела по черной полосе гари, пересекавшей лес, точно шрам. Велиндре лежала, свернувшись, точно младенец, под высокими воздушными корнями железного дерева. Как и Ризалу, ее запачкала всякая дрянь, разбросанная смерчем. В разрывах ее рубахи и штанов виднелись темные синяки на белой коже. Лицо она укрыла согнутыми руками, безмолвные рыдания сотрясали ее.

Кейда вопросительно посмотрел на Ризалу, но она только развела руками. Он встал на колени и бережно опустил руку на плечо колдуньи:

— Все хорошо, все миновало, дракон мертв. Что с тобой? Ты ранена?

Велиндре резким движением плеча стряхнула его руку и прорычала что-то невнятное, не отнимая рук от лица.

— Ты ранена? — с нажимом повторил вождь.

— Я же сказала, что не ранена. — Ведьма вдруг выпрямилась и села. Обеими руками она стирала со щек слезы, оставляя длинные грязные подтеки. — Да, его нет, но он не мертв. И пока жив, не проси от меня никакого волшебства.

Ее голос захлебнулся от новых всхлипов.

Удовлетворившись, что волшебница не получила повреждений, опасных для жизни, Кейда сел на пятки.

— Но ведь огненный дракон мертв? — спросил он.

Велиндре кивнула, пытаясь собраться.

— А тот, который жив, это облачный? — Кейда попытался не выказывать шевельнувшейся в нем тревоги. — Но он же долго не проживет? Ты сама сказала! Он угаснет. В считанные дни.

— Это так. — Велиндре удалось овладеть собой. — Я привела его сюда, стравила с сородичем, и теперь он захиреет и умрет.

Ее голос переполняло отвращение к себе самой. Кейда встал, не имея понятия, чем ее утешить.

— Значит, Чейзены наконец обрели безопасность.

— Тогда самая пора известить Чейзенов, — Ризала глядела вниз на пострадавший лесистый склон. — Они должны узнать, что чудовище мертво.

— И чем скорее, тем лучше, — согласился вождь, приближаясь к ней, чтобы глянуть на истерзанный труп огненного дракона. — Они могут прийти и посмотреть собственными глазами, если сочтут нужным.

— Давай надеяться, что никто не увидит облачного дракона, — напряженно произнесла Ризала.

— Нам такое осложнение вовсе ни к чему после тех испытаний, через которые мы прошли, — мрачно согласился Кейда.

Велиндре двинулась мимо них; слезы все еще медленно стекали по ее грязному лицу. Волшебница не сводила взгляда с горообразного трупа. Кейда и Ризала осторожно спустились по склону за ней следом. Внезапное сомнение охватило вождя, когда они оказались почти рядом.

— А он мертв? Точно мертв? — он крепче сжал рукоять меча, и вдруг осознал, что клинок, который он подобрал с пола пещеры, оказывается, принадлежит не ему, а Деву.

— Да, — кивнула Велиндре.

Кейда разглядывал мертвого дракона сквозь облако пара, все еще окутывавшее чудовище. Огромное, пугающее даже после смерти. Раны его оказались ужасающими. Осколки рубиновой кости торчали из разодранной плоти и изломанных крыльев. Следы укусов, обнаживших кожу, подкожный жир, мышцы и сухожилия. Петли багровых кишок, вывалившихся из огромной прорехи в золотом брюхе.

— Странно знакомый запах, — пробормотала Ризала. — Как это так?

Кейда принюхался.

— Да, — согласился он. — Погасший огонь оставил запах как в мастерской оружейника, верно?

— Что ты думаешь сделать с тушей? — вызывающе спросила Велиндре.

— Огонь является средством полного очищения, — заговорил вождь с некоторым сомнением. — Мне не по нраву просто бросить его здесь, чтобы разлагался.

— Не стоит и думать, что можно соорудить костер для такой туши, — колдунья невесело рассмеялась. — Он же не сгорит, болван!

Кейда не ответил, глядя, как жуки в радужных панцирях уже спешат по подлеску к чудовищному трупу. Вот один достиг черного пятна драконьей крови. Проворно пошевелил усиками и ускорил движение по клейкой тропе.

А ты думал, он поднимет лапки и умрет? Лишенные разума лесные существа мало-помалу пожрут это воплощение ужаса и разнесут его частицы по всему острову, по всему владению, если ты ничего не сделаешь. Может, провозгласить эту долину, да и весь остров местом зловещих примет? Нет, этого вряд ли достаточно. Но смерть все меняет, разве тебе этого не говорили? Всегда ли упоминание о драконах связано с бедствием?

Он припомнил бесчисленные тома, которые изучал в ожидании Ризалы и Велиндре.

— В некоторых творениях поэтов зубы и когти дракона считаются мощными оберегами, не так ли? — спросил он Ризалу. Она кивнула.

— И чешуи, и все, что изготовляют из шкуры.

— Обереги? — Велиндре подняла глаза от обломанного шипа на кончике драконьего хвоста. — Средства защиты? А знаешь, в этом может быть какой-то смысл, — с кислым любопытством заметила она. — Думаю, любой истинный дракон, пролетая мимо, призадумается, уловив запах лент, нарезанных из столь могучего создания. — Она запрокинула лицо к небу и, содрогнувшись, смахнула выступившие слезы. — Ни один дракон не пожелает встречи с тем, кто такое смог. Откуда им знать, что это обман?

Кейда поглядел на зеленоватых мух, с жужжанием облепивших раны мертвого дракона.

Насекомые мудрее тебя. Если сущность павшего чудовища распространить по владению, это может послужить ему защитой. Смерть меняет все. То, что прежде грозило гибелью, теперь оружие в твоей руке.

— Тогда давайте освежуем его и разошлем по островам, чтобы его кости охраняли каждую деревню, — Кейда с сомнением осмотрел гору вонючей плоти.

— Это долгая и грязная работа, — сердито заметила Велиндре. — Вряд ли ты сможешь найти кого-то достаточно отчаянного, кто посмеет коснуться этой твари, пусть даже мертвой.

— Тогда я один этим займусь, — с вызовом заявил вождь. — Кровь, пот и труд могут даже очистить меня. Звезды небесные ведают, что я должен основательно искупить свою вину, ведь именно я привел волшебство на эти острова. — Предстоящая работа внушала ему страх, и все же он чувствовал воодушевление.

— Полагаешь, люди поверят нам, если сами не придут посмотреть? — Ризала неожиданно улыбнулась. — Пожалуй, никто из ныне живущих не видел драконьей шкуры. Думаю, многие пожелают явиться и подсобить, дабы получить в награду драконью чешуйку.

— Сердце, я полагаю, ты возьмешь себе? — спросила Велиндре со странным призвуком в голосе. — Нетрудно предположить, что такому рубину нет цены.