Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

- Одна. - Слово упало, как свинцовый груз.

- И это еще не самое худшее.

Женщина прекрасная во всех отношениях.

Ее семья респектабельна.

Она образована.

Юна.

Красива. - Последнее слово, казалось, тяжело далось ему.

- Её преследует стая влюбленных придворных, сильных молодых людей с мёдом на их языках.

Они желают её по всем этим причинам: ее имя, ее земли, ее остроумие. Он надолго задумался.

-Как она будет отвечать на ухаживания больного старика, который ходит с палкой, когда она может ходить свободно? - Его рот перекосился, как будто слова были горькими.

-Но конечно, ваше положение... - начал я.

Он поднял руку и посмотрел мне прямо в глаза.

- Ты стал бы жениться на женщине, которую ты купил?

Я посмотрел вниз.

- Нет, ваша светлость.

- Ни один не будет. Мысль об использовании моего положения, чтобы убедить эту девушку выйти за меня замуж...

неприятна.

Мы замолчали на некоторое время.

За окном я видел двух белок, которые гонялись друг за другом вокруг высокого ствола ясеня.

-Ваша светлость, если я помогу вам ухаживать за этой леди... - Я почувствовал тепло гнева Маера, прежде чем я обратился, чтобы увидеть его.

- Я прошу прощения, ваша светлость.

Я переоценил себя.

- Это очередная твоя догадка?

-Да, ваша светлость.

Он, казалось, боролся сам с собой какое-то мгновение.

Затем он вздохнул и напряжение в комнате поуменьшилось.

- Я должен просить прощения.

Это царапающая боль не делает мой характер лучше, и это не в моём обычае обсуждать личные вопросы с незнакомцами, а тем более, когда они догадываются об этом без меня.

Скажи мне остальное, о чем ты догадался.

Дерзи, если нужно.

Я вздохнул с облегчением.

- Я думаю, вы хотите жениться на этой женщине.

Чтобы выполнить свой долг в первую очередь, но и также потому, что вы ее любите.

Была еще одна пауза, не такая плохая, как последняя, но тем не менее напряженная.

- Любовь,- сказал он медленно, -это слово глупо использовать слишком часто.

Она достойна любви, это уж точно.

И у меня есть чувства к ней. - Он посмотрел неуютно.

- Это всё, что я скажу. - Он повернулся, посмотреть на меня.

- Могу ли я рассчитывать, что ты сохранишь это в тайне?

- Конечно, ваша светлость.

- Но почему вы скрываете это?

- Я предпочитаю действовать по своему собственному выбору.

Слух заставляет нас действовать прежде, чем мы готовы, или разрушает ситуацию, прежде чем она полностью созревает.

- Я понимаю.

Как зовут эту леди?

- Мелуан Лаклесс, - осторожно произнес он ее имя.

- Я уже выяснил для себя, что ты обаятелен и обладаешь хорошими манерами.

Более того, граф Трепе уверяет меня, что ты великий сочинитель и музыкант.

Это именно то, что мне нужно.

Готовы ли ты поступить ко мне на службу в связи с этим?

Я колебался.

- Как именно ваша светлость собирается меня использовать?

Он бросил на меня скептический взгляд.

- Я думаю, что это довольно очевидно для такого отличного отгадчика, как ты.

- Я знаю, что вы надеетесь добиться расположение леди, ваша светлость.

Но я не знаю как.

Хотите ли вы, чтобы я сочинил письмо или два?

Написал песню?

Забрался на ее балкон при лунном свете, и оставил цветы на подоконнике?

Танцевать с ней под маской, произнося ваше имя, как своё собственное? - Я бледно улыбнулся.

- Я не очень хороший танцор, ваша светлость.

Алверон глубоко честно рассмеялся, но даже сквозь радостные звуки я мог сказать, что сам смех причинял ему боль.

- Я больше думал о первых двух,- признался он, опускаясь обратно на подушки, взгляд его был тяжёлым.

Я кивнул.

- Мне нужно больше узнать о ней, ваша светлость.

Пытаться ухаживать за женщиной, не зная ее, не столько плохо, как глупо.

Алверон устало кивнул.

- Кадикус может дать тебе основу.

Он знает многое об истории семей.

Семья является основой, на которой стоит человек.

Ты должен знать, откуда она происходит, если ты будешь при её дворе. - Он подозвал меня ближе и протянул железное кольцо, его руки дрожали от усилий оставаться в воздухе.

- Покажи это Кадикусу и он поймёт, что ты от меня.

Я быстро взял его.

- Знает ли он, что вы планируете жениться?

- Нет! - Глаза Алверона распахнулись.

- Не говори об этом никому!

Придумай какие-нибудь причины для своих расспросов.

Принеси моё лекарство.

Он лег на спину, закрыв глаза.

Когда я уходил, я услышал его слабый голос: - Иногда они не дают это сознательно, иногда они не дают это охотно.

Тем не менее...

всю власть.

- Да, ваша светлость,- сказал я, но он уже впал в прерывистый сон, прежде чем я вышел из комнаты.

Глава 59

Цель.

КОГДА Я УХОДИЛ из покоев Маера, я собирался отправить посыльного к Кадикусу со своей карточкой и кольцом.

Тогда я отклонил эту мысль.

У меня было поручение Маера.

Следовательно, это извиняло меня в случае небольшого нарушения этикета.

По слухам, я знал, что арканист Алверона был неотъемлемой частью двора Маера уже более десяти лет.

Но, помимо того, что он жил в одной из южных башен замка, я понятия не имел, чего можно ождать от этого человека.

Я постучал в толстую бревенчатую дверь.

-Подождите, - раздался слабый голос.

Издав звук засова, втягиваемого обратно, дверь открылась, явив худого человека с длинным, воинственным носом и курчавыми черными волосами.

Он был одет в длинную, темную одежду, весьма отдаленно похожую на мантию магистра.

-Да?

- Я задавался вопросом, могу ли я занять немного Вашего времени, сэр?- Сказал я, моя нервозность была только полупритворной.

Он осмотрел меня, задержавшись на моей прекрасной одежде.

- Я не делаю любовные зелья.

Вы можете найти такую вещь в Нижнем Северине. - Тяжелая дверь начала закрываться.

- Хотя лучше бы вы начали с небольшого танца и нескольких роз, - если вы спросите меня.

- Я здесь совершенно для другого. - Сказал я быстро.

- Двух вещей, на самом деле.

Одна для Маера и одна для себя. - Я поднял руку, показывая железное кольцо на ладони, имя Алверона вспыхнуло в ярким золотом на его лице.

Дверь перестала закрываться.

- Тогда тебе лучше войти, - сказал Кадикус.

Комната выглядела, как маленький Университет, содержащийся в одной комнате.

Освещенные знакомым красным светом симпатических ламп полки книг, таблиц, полные искривленной стеклянной посуды, и далеко сзади, наполовину скрытой изгибающейся стеной башни, мне показалось, что я увидел маленькую печь или горн.