Сергей Малицкий - Миссия для чужеземца

— Узнаю, — прошептала девушка. — То же самое было на берегу у Кабаньего острова. Смотри!

— Да, — кивнул Лукус. — Четырехлистник. Копыта одной из лошадей заговорены. Колдун разбойников?

— Или его лошадь, — предположила Линга и обернулась к Хейграсту. — Мы остаемся на тракте?

— Да, — кивнул Хейграст. — Будьте внимательны. Если авгл говорил правду, колдун довольно силен. Кому приходилось на своей шкуре испытывать колдовство?

— Мне, — ответил Ангес и достал из-под мантии желтый диск на цепочке. — Всякий служитель престола должен быть устойчив к колдовству. Этот амулет на крайний случай. Он был освящен огнем Эла в храме престола!

— Не очень верю я амулетам, — пробурчал Лукус.

— Я испытывал магию на себе, — неохотно рассказал Тиир. — Еще мальчишкой, когда мой отец все еще был моим настоящим отцом, я ходил к башне страха. Хотел побороть собственный страх. Я должен был пересечь лес, в котором часто гибли охотники и крестьяне, и подойти к краю больной земли. Тогда она начиналась в двух ли от башни. Дальше идти не требовалось. Предания рассказывали, что, встав на границу больной земли, можно разглядеть собак, охраняющих башню. Каждая из них размером с лошадь. Признаться, я похолодел, когда увидел Аенора в первый раз.

Тиир дождался окончания перевода и продолжил:

— Я запасся амулетами и пищей и пошел к Мглистому хребту. Уже тогда я был сильным и отчаянно, до безрассудства храбрым. Но я не смог подойти к границам. Ужас скрутил меня и бросил ничком на опавшую хвою. Я оказался беспомощным, как ребенок. К счастью, отец узнал о моих планах и послал могучих воинов, которые вынесли меня обратно.

— Все ясно, — кивнул Хейграст. — Хотел бы посмотреть на тех собак, о которых ты говоришь. От себя добавлю, что лучший способ справиться с враждебной магией — убить мага. Поэтому не забывайте, что на нашей стороне быстрота, внезапность и меткость Лукуса, Линги и Дана. Вперед!

Дан тронул лошадь, оглянулся на пса, который бежал рядом, и внезапно почувствовал легкость и уверенность. Привязанность чудовища рождала в груди тепло. Еще в Эйд-Мере у развороченной корчмы вслед за ужасом пришли симпатия и нежность. Когда пес опустил голову на лапы и завилял хвостом, Дану захотелось подойти, погладить, погрузить руки в упругую шерсть, прижаться. Спрятать душившие слезы об убитых Труке и тетушке Анде. Тогда Дану показалось, что пес с интересом смотрит не только на Саша, но и на него. А теперь пес рядом. Бежит, прислушиваясь к лесным звукам и запахам. Поворачивает голову и вопросительно смотрит, когда Дан шепчет: «Аенор».

— Что это, Хейграст? — услышал мальчишка вопрос Саша.

Лес расступился, и друзья оказались на поляне, покрытой четырехугольными черными ямами.

— Что это? Печи? Костры? Почему они в ямах? — повторил вопрос Саш.

— Не костры. — Хейграст скрипнул зубами. — Недавно здесь был поселок шаи. Больше никогда лесной народ не станет селиться в этом месте. Когда окончится война, шаи посадят эрны. В каждую яму. В каждое сгоревшее жилище. Линга, скоро следующий поселок?

— Через дюжину ли, — ответила девушка. — Он стоит на окраине леса. Затем примерно четыре-пять ли равнины — и Мерсилванд.

— Вряд ли уцелел и следующий поселок, — заметил Лукус. — Этот сожжен два дня назад. И не всем шаи удалось уйти.

Белу показал на дерево, раскинувшее ветви над сожженными домами. Тела пяти шаи раскачивались, подвешенные за руки. Ноги трупов не доставали до земли пол-локтя. Тела были истерзаны до неузнаваемости. Несколько черных птиц с криком укрылись в кроне.

— Не трогай! — окрикнул Хейграст Ангеса, направившего было коня к телам. — Не вмешивайся с обрядами священного престола в обычаи лесного народа. Шаи — дети леса и лесу доверяют хоронить своих мертвых.

— Такой обычай? — удивился Тиир. — Подвешивать мертвых на веревках?

— Их подвешивали живыми, — глухо сказал Хейграст. — Обычная практика армий Аддрадда. Если не нужны рабы, пища для архов, они используют пленных для обучения, как считают, воинскому искусству. Несчастных подвешивают вот таким образом, и аддраддские воины соревнуются, кто сможет убить пленника одним ударом безоружной руки. Затем, когда жертва мертва, а иногда и раньше, ее используют в качестве мишени. Мечут ножи, выпускают стрелы. И это не самая страшная участь пленного. Леганд говорил, что воин, плененный воинством Слиммита, должен благодарить Эла, если его подвесят вот так на веревках и будут пытаться убить. Если Аддрадд затевает большую войну и в рядах его войска идут колдуны и маги, из пленных делают мертвых копейщиков.

— Что это значит? — спросил, холодея, Дан.

— Не спрашивай, — покачал головой Хейграст. — Пусть об этом рассказывают очевидцы.

— Что это? — спросила Линга, останавливая лошадь.

Отряд вновь остановился. Белу спрыгнул с Упрямца и поднял с земли отрубленный палец шаи.

— Что это? — еще раз спросила Линга и показала вперед. — И там, и вон там, и дальше.

Глухо зарычал пес. Смахнул со лба внезапно выступивший пот Саш. Схватился за скрытый под мантией диск Ангес.

— Война, — прошептал Хейграст. — Война на уничтожение.

Насколько хватало глаз, на дороге, под деревьями, в сумраке лесных прогалков через каждые пять-шесть шагов лежали куски окровавленной плоти.

— Они решили осквернить весь лес, — прошептал Лукус. — Чтобы шаи никогда не вернулись сюда.

Отряд вышел на равнину сразу после полудня. Всю дорогу через когда-то прекрасный и величественный лес шаи, а теперь лес мертвых, никто не проронил ни слова. Даже когда отряд проезжал через второй сожженный поселок и от болтающихся на деревьях разодранных тел на отряд ринулись не менее пяти дюжин грязно-белых волков, никто не сказал ни слова. В короткие мгновения стрелы успели скосить дюжину хищников, но не это остановило стаю. Аенор вышел вперед, приподнял шерсть на загривке и глухо зарычал. И огромный вожак затормозил всеми четырьмя лапами и заскулил. Стая мгновенно растворилась в лесу.

Линга придержала лошадь и протянула руку вперед:

— Мерсилванд там.

— Следы врага уходят севернее, — заметил Лукус. — Но авглские копыта не сворачивают с нашего пути.

— Тем лучше, — мрачно заметил Хейграст. — Кажется, мой меч уже ерзает в ножнах. Надеюсь, Леганд не столкнется с негодяями. Движемся без остановок. Не медлить, но и не загонять лошадей. Северные чащи подступают к могильному холму на ли. На свежих лошадках в случае опасности мы сможем добраться до леса. Там много укромных местечек.

— Я была в том лесу, — заметила Линга. — И у крепости Урд-Ан тоже. Лучше сражаться с врагом, чем разгуливать по этим рощам.