Гай Гэвриел Кей - Песнь для Арбонны

— Это хорошо, — произносит Гальберт, и в его звучном голосе слышится удовлетворение. — Они невежественны и трусливы. Если бы они знали о нехватке у нас провизии, их бы здесь не было. А так все закончится завтра, мой повелитель, и закрома Арбонны распахнутся перед нами, как и все остальное. Видите, сколько их? Посмотрите на солнце бога над нами.

— Это хорошо, — коротко соглашается Адемар. Иногда ему надоедают благочестивые проповеди Гальберта, и даже его угасший аппетит почти удовлетворен теперь страстью верховного старейшины к огню и пыткам. Адемар пришел завоевать богатые земли и подавить в зародыше мятеж, затеянный младшим сыном Гарсенка и Фальком де Савариком. Гальберт здесь ради другого. Бог получит свою долю и даже больше, король обещал ему это. Он лишь надеется, что это не затянется надолго и ему останутся поля для посевов и страна, которой можно править, когда догорит последний костер. Соотношение сил действительно достаточно выгодное, тут Гальберт прав, и у него в запасе есть еще сюрпризы.

— Если нам предстоит завтра бой, — говорит Борсиард д'Андория, ближе подъезжая на своем великолепном коне, — то могу ли я просить, чтобы отверженного сына верховного старейшины, претендента на престол, оставили мне? У меня на то свои причины, вы понимаете.

Адемару не нравится этот тщеславный, вспыльчивый человек, но ему пришлось признать важность присутствия отряда портезийцев в их рядах после окончания войны. Иногда ему кажется, что он слишком во многом соглашается с верховным старейшиной, но король Гораута пока что готов проявлять терпимость. Ему многое обещано, и эти обещания скоро принесут плоды.

К ним подъезжает еще один всадник, и он слышит его сардонический смех.

— Мой брат, — говорит герцог Ранальд де Гарсенк элегантно одетому портезийцу, когда трое мужчин поворачиваются к нему, — может разрубить тебя на кусочки, занимаясь одновременно другим делом. Не спеши так встретиться с ним лицом к лицу, если не хочешь, чтобы твоя дорогая супруга снова овдовела и была готова для нового замужества. — Он говорит несколько нечленораздельно. Ранальд плохо выглядит. Резонно предположить, что он уже выпил во время утреннего перехода. Его отец хмурится, но Адемар искренне веселится, ему нравится снова видеть де Гарсенков в ссоре и красное от смущения лицо портезийца.

— Ну, если уж говорить о дорогих женах… — колко начинает Борсиард д'Андория.

— Мы не говорим о них, — быстро перебивает Адемар, возвращая себе контроль над ситуацией. Он не хочет, чтобы это обсуждалось. Не сейчас, не при всех. Он гадает, где сейчас Розала де Гарсенк — в замке Талаир или все еще в Барбентайне. Он догадывается, что она приехала вместе с армией и что правительница Арбонны тоже находится за этими стенами у озера. Если это так, все действительно закончится завтра и Гальберт окажется прав. Он вспоминает, снова забавляясь, что именно Ранальд предложил ему когда-то жениться на Синь де Барбентайн, чтобы получить власть над Арбонной. Кажется, необходимость в этом отпала.

— Существуют определенные формальности, — произносит его верховный старейшина, поворачиваясь спиной к старшему сыну. — Послать ли герольда, чтобы изложить ваши требования, мой повелитель? — Это также забавляет короля, такое тщательное соблюдение протоколов и ритуалов, несмотря на то что они все время делали с невооруженными мужчинами, женщинами и детьми на юге. Вот что происходит, глубокомысленно думает Адемар, когда религиозный крестовый поход совмещают с войной ради завоевания.

— Пошли его, — лениво отвечает он, — но давайте сами поедем вместе с ним, чтобы посмотреть, кого они выставили против нас. Кто знает, мой верховный старейшина, возможно, нам даже удастся побеседовать с твоим честолюбивым младшим сыном. Я все еще удивляюсь, как он задумал такое опасное дело.

— Никакого моего сына! — возражает Гальберт слишком поспешно, почуяв опасность. — Я официально отрекся от него в святилище Коранноса в горах. Вы были там вместе со мной, мой повелитель.

На этот раз Адемар громко смеется. Он наслаждается той легкостью, с которой ему удается выбить из колеи своих советников, даже Гальберта, который выдерживает его пристальный взгляд. В этот момент король чувствует, к своему удивлению, что ему хочется женщину. Возможно, это не так уж удивительно. Он наблюдал, как его солдаты получают удовольствие со жрицами и крестьянками. Он сдерживал себя с некоторым самодовольством, чтобы сохранить достоинство короны в этом священном походе. Он бросает быстрый взгляд через плечо на Ранальда де Гарсенка, а затем снова смотрит на крепостные стены Талаира. Он совершенно уверен, что Розала находится за ними.

Завтра, думает он и улыбается. Собственно говоря, он не привык ждать удовлетворения своих потребностей, но иногда действительно можно получить больше удовольствия, если немного отсрочить его. Не слишком надолго, учтите, но немного. Он считает это истиной, которую он открыл для себя в этом мире. Он опять бросает взгляд на мужа, потом снова отводит глаза.

Лиссет увидела, что сделали с двумя мужчинами, которых она любила, когда выехала вместе с графиней Арбоннской и остальными на переговоры с королем Гораута. Если бы их заранее не предупредил Тьерри, слабость, охватившая ее, когда мертвые тела появились в поле зрения, могла бы подорвать всю ее решимость. Это было самым трудным поступком в ее жизни — проехать мимо того, что осталось от Реми и Аурелиана и не выдать мучительного горя, охватившего ее. Она не отрывала взгляда от прямой спины правительницы, едущей впереди нее, и сжимала поводья дрожащими руками. Ей хотелось кричать. Она не могла позволить себе закричать.

Она находилась вместе с Арианой, графиней и Розалой де Гарсенк на музыкальной галерее Талаира, когда герцог де Карензу спустился с башни, чтобы рассказать им, что Гораут пришел и что нечто ужасное сделали с людьми, которых они все знали.

Она могла ожидать, что разразится отчаянными рыданиями, упадет в обморок, почувствует, что ее разум резко закроется, как захлопнутая дверь. Возможно, из-за шока или внутреннего отказа поверить, но ничего этого с ней не случилось, и с другими женщинами тоже. Ариана, которой ее муж официально сообщил о Реми и Аурелиане, скованно поднялась со своего места, отошла в сторону и встала спиной к комнате, глядя в огонь. Однако через некоторое время вернулась назад. Она была очень бледна, но выражение ее безупречно красивого лица оставалось сдержанным. Она села рядом с правительницей, взяла Синь за руку и сжала ее обеими ладонями.

Из всех находившихся в комнате только Алайн Руссетский открыто зарыдал, и Лиссет подошла к нему. Маленький трубадур пришел со своим мечом. Он все еще неуклюже обращался с ним, но он явился сюда для того, чтобы присоединиться к воинам Талаира, переплыл через озеро, чтобы сражаться вместе с ними.