Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

Но тут она услышала рядом с собой какое-то движение, и чья-то рука выхватила у неё нож, прежде чем она успела отдать его Провидице; перед бубном уже стояла Одга.

— Я требую кровный долг! — воинственно выкрикнула она пронзительно звенящим голосом. — Согласно законам Ветров, Волн и Морей отныне я неотступно буду следовать с теми, кто отправится, чтобы изловить и наказать смертью тех, кто убил моих родичей и товарищей. И в этом я клянусь именем Матери Морской Пучины!

С этими словами она уронила каплю своей крови на тугой бубен. Трусле показалось, что она отчётливо слышала, как при её падении бубен отозвался едва слышным ропотом.

Прорицательница кивнула головой:

— Это твоё право, раз ты одна уцелела, когда все погибли. И если будет такова воля Повелителя Бурь, то да поможет он тебе свершить все, как ты пожелала!

Одга вернулась и села на мягкую лавку. Лицо её оживилось, и она внимательно следила за каждым движением Провидицы, словно ей нельзя было ничего упустить.

Провидица села на пол, скрестив ноги, а бубен положила перед собой на колени. Из кармана на груди она достала мешочек тускло-чёрного цвета, отороченный пушистой бахромой из красных перьев.

Распустив завязки, она высыпала себе на ладонь горсть каких-то кругляшек; насколько могла разглядеть Трусла, это была мелкая галька. Четыре камешка она, внимательно приглядевшись, опустила назад в мешочек, остальные зажала в горсти. Прежде чем перейти к следующим действиям, она сначала взглянула на Инквиту, как бы считая, что от неё исходит меньшая опасность, затем на Фрост.

— А вы, колдунья и шаманка, придержите-ка то, что в вас сидит, и не суйте в чужой горшок свою ложку.

Недовольно сверкнув на них разрисованными глазами, она кинула камешки на окроплённый кровью бубен.

Бубен зарокотал, словно кто-то выбивал на нём дробь, послышались гулкие раскаты. У Труслы пробежали по коже мурашки, она поняла, что разбуженная Сила уже здесь, рядом.

Бубен спокойно лежал на коленях гадалки, но камешки безостановочно перекатывались по его поверхности. У Труслы появилось неприятное ощущение, когда она заметила, что камешки так и притягиваются к капелькам крови: казалось, они сами понимают, куда надо двигаться, и не останавливались, пока не попали каждый на своё пятно.

Камешки сбились в кружок, как охотники, которым надо посовещаться. Затем кружок распался, и они завертелись волчком, одновременно удаляясь друг от друга. Наконец они успокоились, и Трусле показалось, что они улеглись в узор, похожий на тот, которым разрисовала лицо Провидица.

Все молча ждали, что будет дальше. Сван чего-то выжидала, как будто ей не хотелось переходить к следующей части обряда. Трусла подумала, что она ведёт себя, как балованный ребёнок, который артачится, не желая показывать при гостях свои умения.

Сейчас она разглядела, что на каждом камешке были вырезаны какие-то знаки, и многие бороздки стали сейчас красными от крови. Но вот Сван подняла руку и стала водить над ними ладонью, делая волнообразные движения, напоминающие накат и откат прибоя.

Два или три камешка закачались, но остались лежать на месте. Но в комнату вошло нечто невидимое и неслышимое, какая-то пробудившаяся Сила.

Губы гадалки дёрнулись, рот оскалился и зашептал беззвучные слова. Но ощущение некоего присутствия, которое наблюдало за сидящими в комнате, продолжалось. Ответ пришёл от Фрост и Инквиты. Шаманка вдруг заметалась на подушках, Канкиль со сдавленным криком бросилась к ней и всем тельцем прильнула к её широкой груди. Руки шаманки задвигались в воздухе. Не требовалось богатого воображения для того, чтобы истолковать эти движения: с ловкостью опытного охотника она метала воображаемые дротики.

Фрост прикрыла ладонью кристалл, чтобы луч света от него не коснулся гадалки, но Трусла видела, что камень ожил и засиял ярким лунным блеском.

Незваный пришелец дрогнул. Трусла ощутила это так ясно, словно его движение отозвалось во всём её теле. Затем он пропал.

— Север! — промолвила Фрост.

Инквита кивнула. Пророчица втянула голову в плечи, словно в ожидании удара, и ещё ниже склонилась над рунами.

— Тьма наготове, — изрекла она. — Против неё потребуются такие познания, каких не наберётся даже, если соединить усилия всех талантов. Но у нас нет выбора, ибо, однажды пробудившись, она взалкала добычи. Вы пойдёте ей навстречу, ибо избраны и связаны обетом. Но вы перед нею, как былинки: дохнёт стужа, и трава поляжет. Смерть! Смерть и гибель!

— Нет! Не бывать этому! — раздался властный голос Фрост. — Мы — острие копья, а за нами целая армия. Не забудь, что другие уже заняты поисками нового знания, и они сумеют правильно применить то, что откроют. Вот это, — сказала Фрост, поглаживая волшебный кристалл, — позволяет мне говорить с моими сёстрами, а они в свой черёд опираются на могучую силу древнего знания. Есть множество талантов, и каждый обладает своей особенной Силой. Подобно тому, как кузнец, выковывая меч, берет обломки славных старинных мечей, чтобы создать из них новый, так и мы найдём управу на эту напасть. Она затаилась на севере…

Хотя Фрост не задавала вопроса, Провидица пожелала ответить:

— Она ждёт на севере, куда нет пути ни одному человеку.

Но Фрост не удовольствовалась сказанным:

— Мне кажется, ты могла бы сообщить нам больше после того, как прочитала руны.

— Куда лежит путь, вам уже известно. Разыщите Хессара и спросите его, где был тот ручей, который вытекает из ледника. Ваш капитан всюду показывал предмет, который, по его словам, послужит ключом к тайне. Вот вам и след, который ведёт к вратам. Идите по нему — авось и повезёт!

Сван поднялась с колен и подобрала с полу камешки; подобрав, она засунула их обратно в мешочек прямо так, как были, с невысохшими следами крови. Затем она подняла и забрала себе бубен, не спрашивая разрешения у начальника фактории, как если бы имела на это право.

— В рунах я прочла, что вы пойдёте своей дорогой и вам нельзя с неё свернуть. Не верю, что вы возвратитесь! — сказала она, перекидывая через плечо ремень от бубна, и с этим удалилась.

Трусла почувствовала как её коснулась рука Симонда.

— Пойдём-ка отсюда! — сказал он ей тихонько, так что для окружающих его слова потонули среди спорящих голосов. — Нехорошо разглядывать Тьму, пока она ещё не накатила. Сегодня я вместе с нашими моряками выходил в поле заниматься воинскими упражнениями. Пойдём туда, и я покажу тебе, как выглядит эта земля в разгар лета!

Трусла с удовольствием вышла на вольный воздух. Моросящий дождь прекратился, и стоял ясный, солнечный день. Неутихающий бриз пахнул в лицо морской свежестью, ветер тотчас же начал играть длинными волосами Труслы и взъерошил её меховой воротник. Но к солёному запаху моря примешивались другие ароматы. Трусла едва не задохнулась от восхищения и восторга.