Татьяна Шуран - Матка

Все замерли.

— Желающие могут попытаться сопротивляться, — небрежно добавила Беля, — ведь я вас научила.

Возможно, эта последняя фраза прояснила сомневающимся всю нелепость их положения: бесполезно было обвинять более совершенное существо в собственном несовершенстве; смертельный риск неизбежно преследовал ущербную жизнь. В том, что Беля выполнит свою угрозу и расстреляет любого, кто пойдет против нее, ни у кого не возникало сомнений. Оставалось только отказаться от последних иллюзий на свой счет, признав, что порыв покинуть Белю был малодушным и неблагодарным поступком, который заслуживал предназначенного ею наказания.

Постояв в нерешительности, фигуры у подножия холма молча вернулись обратно.

— Вот и хорошо, — беспечно заметила Беля, опуская арбалет. — Ступайте, герчеяуре, поразмыслите над своим поведением. Дневную тренировку разрешаю вам пропустить, а вечером чтобы все были на полигоне! — и без дальнейших комментариев Беля вернулась в дом, захлопнув дверь.

Вместо размышлений о своем поведении достаточное число старателей отправилось от порога Бели прямо на полигон. Многие поняли, что отныне боевые операции станут повседневным занятием, а значит, смертельный риск сохранится до тех пор, пока они не отработают дистантную боевую систему до совершенства. Ладшев среди прочих поднялся в храм. Некоторое время он, сосредоточившись, пытался вспомнить ощущение пронизывающих пространство силовых линий, а затем, чтобы не изобретать велосипед, подошел к ближайшей каменной глыбе и стал монотонно повторять систему движений, заданную в самом начале обучения и прошлой ночью не раз спасшую ему жизнь. Увлекшись занятием, он не обратил внимания, что на площадке стало довольно людно. Повторив по очереди все приемы, которые вчера пришлось применять, он отошел к краю полигона, чтобы передохнуть, и сел на каменное заграждение, разглядывая открывавшийся с горы пейзаж; вскоре к нему присоединились Комендаров с Ростопчиным, а потом и Вероника.

— Что ни говори, — задумчиво произнесла Вероника, глядя на синие склоны раскинувшихся внизу холмов и бездонную глубину зиявшего над ними прозрачного неба, — а архитектурный талант входит в бесчисленное число талантов нашей одаренной подруги.

— "Бесчисленное число", велик и могуч русский язык, — отозвался Комендаров.

— А я вот сегодня о чем подумал, — подходя, вступил в разговор Себринг. — Кто она такая? Откуда у нее такое отношение к жизни? Больше сотни человек погибло, а для нее как будто ничего не произошло. И дело ведь даже не в том, что это наши друзья; она сама вложила в них столько сил, сделала для них больше, чем все мы, вместе взятые! Неужели ей ничто не дорого?

— Я уже давно задаюсь этим вопросом, — признался Ладшев, — только ответов что-то не предвидится.

— Может, и правда, все эти разговоры о высшей расе, — негромко произнес Ростопчин, глядя вдаль. — Что прежнему человечеству должен прийти на смену кто-то еще. Самые совершенные. Может, она одна из них.

— Интересно, что будет, когда другие подтянутся, — заметил Себринг.

— А другие уже здесь, — неожиданно заявила Вероника.

— Ты имеешь в виду габбро?

— Ну да. Все сводится к одному…

— Уничтожить Матку, — проговорил словно про себя Комендаров.

— Да. Тогда начнется другое время…

— У меня такое ощущение, будто я сменил уже с десяток времен, — высказался Ладшев.

— Может, это и есть вечность, — тихо заметил Ростопчин.

Никто не ответил. Каждый задумался о своем.

Вечером того же дня после инструктажа, подтвердившего, что Беля внимательно следила за ходом прошлого боя и запомнила все промахи, слабые стороны и преимущества каждого из старателей, она снова переместила всех в кишащий тварями город и затеяла бой. Несколько человек получили ранения, но обошлось без потерь. С тех пор каждая тренировка означала неопределенной длительности бой с превосходящими и непрерывно прибывающими силами противника вплоть до состояния полного изнеможения. Поначалу некоторые досадовали, что Беля устраивала сражения непременно ночью, но вскоре поняли, что непривычное для бодрствования время и темнота, напротив, помогают переключиться с привычного восприятия мира на интуитивное ощущение силовых потоков. Старатели научились предугадывать землетрясения и появление блуждающих миражей, освоили элементы командных действий, обмениваясь условными телепатическими сигналами. В свободное время все отрабатывали технику боя на полигоне, куда порой наведывалась и Беля.

— Давайте, давайте, герчеяуре, — подгоняла она, сидя на парапете, болтая ногами и скептически наблюдая экзерсисы. — Удар сначала ставят, а потом отрабатывают, то есть в течение всей жизни спасают с его помощью свою жизнь… Так что все у вас еще впереди!

Задача, поставленная Белей, звучала незатейливо и емко: способность в незнакомых условиях вести непрерывный бой неограниченно долгое время против любого количества сил противника. Для достижения этой цели старатели вновь принялись странствовать, посещая знакомые общины и некогда собственноручно отстроенные города. Однако теперь хозяйственные и творческие заботы отступали перед первостепенным занятием: старатели повсюду возводили военные базы-храмы и под руководством Бели постигали тонкости призвания, хранения и использования белого света. Постепенно свое назначение обнаруживали экзотические архитектурные сооружения. Частоколы молчаливых обелисков работали наподобие антенн при передаче телепатических сигналов; заполненные на несколько этажей землей и щебнем высокие башни настраивались наподобие органных труб на аккумуляцию определенных атмосферных частот и служили своего рода складами необходимой световой энергии; причудливые пирамиды со срезанными вершинами, помещениями, засыпанными радиоактивным песком, и гранитными перегородками, создавали пространственно-временной разлом, существенно упрощавший телепортацию; зигзагообразные узоры стен, возвышавшихся то на пустыре, то над обрывом и совершенно не пригодных к обороне, успешно гасили ударные волны от взрывов на тренировочных полигонах; полусферические каменные павильоны использовались как зонды, снабжая человека, находившегося в фокусе их излучения, самыми, казалось, неожиданными и впечатляющими сведениями, от прогнозов на ближайшее будущее до чертежей полезных технических устройств и красивых поэтических произведений. Старателям приходилось в кратчайшие сроки осваивать такие объемы информации и экспромтом применять столько самых, казалось бы, изощренных, требующих длительной подготовки навыков, что многие перестали себя узнавать, поражаясь собственным результатам, как чему-то постороннему. И все же, несмотря на колоссально возросшие способности, всех гораздо сильнее, чем в былые времена, тревожила недостаточность успехов, знаний, мастерства, сил; впервые старатели всерьез задумались над своей ролью в решении грандиозной задачи, которую ставила перед собой Беля: истребление каменной расы и создание новой, самой совершенной земли.