Александр Бушков - Анастасия (сборник)

— …Так вы за то, чтобы заранее выводить процент потерь? Что за похабная мысль, милостивый государь! Дерьмовая концепция!

— …за идеализм давно уже не сажают, к вашему сведению. И идеализма самого нету. Может, сохранился кое–где на Западе, там разлагаются…

— Тихон, ну, а кто у меня в тридцать шестом увел ту практикантку чуть не с подушки? И в рейд не вышел?

— Так время другое было. Суровое время. Сложное.

— Ишь ты, оглоед…

— …и не трогайте моих пилотов!

— …риск…

— …цели…

— …средства…

— Истребители! Сам Президент…

— Ага, и авианосцы…

— Коллеги, мы поучаем молодых, потому что завидуем — сами–то уже истаскались, и печень болит, и агрегат полшестого показывает. Тебе б сбросить лет тридцать, ты бы сам прижимал этих кисочек в мини, генерал, ваше степенство. Нет, Тиша?

— …познание всегда требовало жертв, и брало их, между прочим, независимо от наших благих желаний и наших возможностей…

— …но как сворачивали у ангаров, та рыженькая — ох и ах, где мои сорок лет…

— …хоть не возите им вермут, на базе — море болгарского сухача…

— …слишком легко объявить Шалыгана вышедшим в тираж шизофреником. А помнишь, в тридцать девятом, рейд «Омега»? Ты же исключительно благодаря ему звезду таска ешь, диабетик красномордый…

— …где я вам найду сюда путных баб? Все равно со временем научатся…

— …и не стоит с таким оптимизмом, прямо–таки щенячьим восторгом, простите, твердить о работах Мейсена и Кардовского. Последний рейд доказал лишь несколько частностей. Теорема в целом остается…

— …не трогайте моих пилотов, святые не идут в кочегары!

— …насчет восемнадцатой трассы — нужно срочно что–то делать…

— …и если ты еще одну анонимку шкрябнешь — выкину из Поселка и из науки!

— …к вопросу о диссертации Попова — она написана человеком, понятия не имеющим о базисной топологии.

Панарин любил и уважал их. Они были легенда, история науки во плоти и крови, свершениях и грешках. Все они понимали, все неписаные законы они знали получше писаных. А потому не было нужды в лишней болтовне. Вундерланд существует, и точка…

Панарин без особой охоты пообедал в кафетерии на втором этаже, стараясь не вспоминать о Клементине. Он наблюдал в окно, как рассаживаются по лимузинам старики из легенды, мамонты славных и жестоких лет. Вереница длинных черных машин проплыла по Площади имени Покорения Антимира, исчезла за углом. Панарин посидел еще немного и спустился вниз. Жизнь Поселка понемногу входила в нормальный ритм. Динамики ревели:

Стоял весенний месяц март,

летели с юга птицы.

А в это время Бонапарт

переходил границу!

Завхоз Балабашкин, облапив фонарный столб, декламировал ему Хафиза. Двое его молодцов сноровисто переворачивали вывеску более привычной стороной, где было написано «Бар у Трех Углов». Третий вытирал о смокинг замасленные ладони и орал, попинывая тот самый сложный агрегат:

— Ванька! Так куды эту гниду? В четвертый?

Панарин пересек площадь и остановился перед доской объявлений, где красовались три свежеотпечатанных приказа.

В первом заместителю по летным вопросам полковнику Панарину за гибель одного из пилотов объявлялся строгий выговор с занесением, и ровно на месяц запрещалось ношение Большого Креста Познания.

Во втором приказе сообщалось, что результаты рейда «Гамма», проведенного три недели назад при личном участии и под командованием полковника аэрологии Панарина, превзошли всякие ожидания и дали весьма ценные для нуклеарной биологии и краниологической гидрологии данные. В связи с чем полковник Панарин, капитаны С.Босый и К.Крымов, старшие лейтенанты Л.Шамбор, К.Бонер (посмертно) и Р.Славичек указом Президента Всей Науки награждены орденами Бертольда Шварца первой степени.

Третьим приказом всему летному, научно–техническому и инженерному составу Поселка в целях морального оздоровления предписывалось трижды в неделю посещать кинотеатр, четырежды в неделю — новооткрытый магазин «Молоко», а также прочитать брошюры профессора В.Б.Пастраго «О вреде пьянства» и «О вреде безалаберных половых отношений». Каковые брошюры каждый обязан получить у Балабашкина под расписку. Кроме того, сообщалось, что вечером в Поселок прибудет для прочтения лекции сам профессор В.Б.Пастраго. И в заключение строго запрещалось после употребления алкогольных напитков обижать поселковых животных, красть из лабораторий и террариумов подопытных животных, летать на самолетах за пивом на «материк» и пугать пистолетом предместкома Тютюнина. Нарушителям вышеизложенных запретов грозил широкий ассортимент кар — лишение месячной премии, временное лишение орденов, неделя с метелкой и назначение на полгода грузчиком в магазин «Молоко».

Повсюду толпились кучки аборигенов, обсуждавших за бутылкой третий приказ. Балабашкин уже выписывал по площади синусоиды и щедро раздавал брошюры профессора В.Б.Пастраго, которые возил за ним на тележке грузчик в драном и мятом смокинге. Прошел слух, что в новооткрытом магазине «Молоко» стоят за прилавком пятеро молоденьких продавщиц, только что прибывших с «материка», и все ринулись покупать простоквашу.

— Ну и как настроение?

Панарин обернулся — рядом возвышался Адамян Гамлет Багратионович, больше, чем когда–либо напоминавший сейчас унылого слона.

— Настроение — как всегда.

— Мальчик, и тем не менее у меня впечатление, будто ты в последнее время сдал…

— Это трудно объяснить, — сказал Панарин. — И началось это не вчера. Правда, вчера я говорил с Шалыганом…

— Понятно. И ты думаешь, что ты первый, кого он смутил рассуждениями о лодках и верблюдах? А ты способен бросить штурвал и пересесть на верблюда? Ну–ка, представь, ярко, объемно, в цвете!

Панарин отрицательно мотнул головой.

— То–то, — сказал Адамян, генерал–полковник аэрологии, славный альбатрос в прошлом. — Где–то сейчас сидят за партами те, кто, быть может, проплывет по Реке. Только к нам это не имеет никакого отношения. Узкая специализация — девиз наших гербов, бремя наших горбов… Мы навсегда прикованы к штурвалу, для нас всегда будут только самолеты.

Они помолчали. Динамики Главной Диспетчерской выплескивали рев пьяного дуэта:

Тихо лаяли собаки

в затухающую даль.

Я явился к вам во фраке,

элегантный, как рояль…

— Менестрели… — поморщился Тарантул. — Тим, все полеты на сегодня отменены. Пойдешь только ты. Звеном. По маршруту бонеровской «семерки». Нужно посмотреть, что там…

— Людей подбираю сам?

— А когда это я вмешивался в твои дела?