Александр Лукьянов - Раб сердец

      Но как бы ни истребляли бродяг, как бы ни гибли они, меньше их не становится. Кружит грязный водоворот лешелюбских свободы и народоправия: утонуть – запросто, выплыть – и не пытайся…

      Бран невольно прислушался на ходу.

      -...Арку или купол нельзя выкладывать без точных вычислений. -простужено сипя говорил одетый в бурые лохмотья бородач дикого вида. -Вот, как, к примеру, мы строили Малую Зрелищную Хоромину? Сперва рассчитывали распределение тяжести. Потом проверяли камень на прочность. И только после этого начинали прорисовывать будущую кладку. Вот тут-то и нужны вычисления по шести кривым…

      Бродяга продолжал рассуждения, речь его была размеренной, грамотной, правильной. И без того не радужное настроение Брана испортилось окончательно. Если это строитель городской Хоромины, то должен быть ровесником Брана или ненамного младше. Один из многих тысяч образованных умельцев, потерявших заработок и жильё после уничтожения Чёрного Союза. Зодчих и оружейников, портных и учителей, садовников и горняков... Изумляет, что этот умудрился как-то выжить за долгие двадцать пять лет хозяйничанья лешелюбов. Не спился, не замёрз в подвале, не отравился гнилью.

      -Всё, Яр, -прервали рассказ бродяги его сотоварищи, -завязывай свои воспоминания, садись трескать, а то жратва остынет. Сегодня лапша с сорокой, Жух подбил и ощипал…

      –«Мне ещё повезло... -угрюмо подумал Бран. -Какие-никакие, а крышу над головой, полено в печи и кусок на столе – имею».

      Он задержал дыхание и замедлил шаг: -«Легки мы на помине!» -болезненно ёкнули почки. Вечер в объятиях грелки был обеспечен.

      5.

      - С-свобода? -зло похохатывал вожак воровской ватаги Хохарь Ражий. Его разухабистые ребята обчищали карманы и кошельки ротозеев, содержали притоны со шлюхами, совершали ночные налёты на жилища, взимали дани с мелких торговцев и вообще проявляли недюжинную изобретательность в выколачивании златников и сребренников из поползаевцев. –Дык, ясный хрен, ты свободен! Ведь никто ж силой не принуждает работать на толстобрюхого хозяйчика за гроши. Имеешь полное право замерзать с пустым брюхом на помойке рядом с таким же голодным и бездомным псом. Выбирай, что нравится – полная тебе воля!

      Пуст Чесотка стоял перед вожаком навытяжку. Он пришёл проситься в ватагу и никак не ожидал, что придётся выслушивать целую проповедь.

      - Н-народоправье? Ага, тоже хорошее слово! Иди во дворец богатея, разговаривай с ним, как с равным, не так ли? Чего морщишься? Ах, не так? Вправду, не так, хе-хе? Ну, надо же... Зрю, парень, что ты наш, вижу, что понял: разговаривать с богатым все равно что выжимать сок из кирпича, работать на богатея, всё одно что таскать воду решетом. Правильно, что пришёл! С нами ты свободен, над тобой не будет издеваться сытенький хозяин - лавочник ли ростовщик. Не придёт к тебе тупорылый сборщик податей, не станешь ломать шапку и гнуть спину перед кабаном-чиновником, не будешь бояться, что лишишься работы. Хватай, что понадобится, да не забудь дать в харю богачу, когда берёшь его кошелёк. Волю и счастье дают смелость и нож! Насчёт золота не скажу, а в серебре купаться будешь.

      Хохарь внезапно оборвал разглагольствования и исподлобья тяжёло уставился на Пуста.

      -А ну, покажь, на что способен.

      Чесотка, уже отчаявшийся услышать этот вопрос проворно запустил руку за пазуху, извлёк какой-то свёрток, протянул Ражему. Тот отъехал на скамье назад и подозрительно потрогал свёрток пальцем: -Это чего?

       -Брось взор, вдруг приглянется…

      Хохарь Ражий извлёк из свёртка лист плотной гербовой бумаги казённого вида, исписанный аккуратным уставным почерком, с разноцветными сургучными печатями и трёхцветным шнуром.

      - Чё за хрень?! –в недоумении вопросил воровской вожак. –«Настоящим я, Лень Поползай, волостной голова Поползаевска ручаюсь за Пуста Чесотку перед почтенным Хохарем Ражим и коленопреклонённо умоляю принять в ватагу. Что свидетельствую собственноручной подписью и наложенными лично печатями». Сам, что ли, сляпал?

      Пуст потупился в притворном смущении.

      -Ай да, умелец, ай да искусник! –восхитился Хохарь. –От настоящей не отличишь! Печати! Подписи! А, к примеру, долговую расписку тоже можешь состряпать?

      -Чернила, бумага, набор перьев и час в тихом светлом месте.

      -Дарственную на дом?

      -Часа три.

      -Вот оно как… -задумался Хохарь. –Чего тянуть, вот немедля на деле и испытаем, каков ты поддельщик. Идём.

      Он распахнул низенькую дверцу с полукруглым верхом в левой стене и, согнувшись в три погибели, вошёл туда.

      -Башкой-то не бейся, без того найдётся кому расшибить. –заметил, не оборачиваясь, когда позади послышался глухой стук и злобное шипение Чесотки.

      Они оказались в небольшой комнатке, почти полностью занятой столом, заваленным одинаковыми осьмушками плотной жёлтой бумаги. Там же стояли пузатая чернильница и латунный стакан с карандашами, ручками и перьями.

      -Знаешь, что это такое?

      Пуст повертел в руках бумажку.

      -Такие, вроде, в ящики бросают на выборах. –неуверенно сказал он. –Ну, избирают всякие там городские и волостные думы, еще чего-нибудь…

      -Совсем грамотный. –одобрительно заметил вожак воров. –Точно так, оно самое. Как видишь – бумажки чистые. А надо, чтобы две с половиной тысячи штук были заполнены вот по этому образцу. Чьё имя там вписано?

      -«Почтенный Хохарь Ражий, предприни-матель и работодатель. «Единое Большерунье».. –прочёл Пуст.

      -Вот и приступай, голубок.

      6.

      -«…ния хочу уведомить гаспод нодзе-рателей за общейственной нраственостью и верномыслием что учитель прошлознания наставник шестово уровня Бран в разговорах с нашими детьми равно как на занятиях допускает непаз-волительные выпады против нашева правительства, против державцев и милостивцев наших вабще и величайших Хоря и Зуда в, часности. Так напремер как сообщил мой сын этот с позваленья сказать учитель самнивался

      1) в мудрости нашева правительства и «Единого Большерунья»

      2) в братстве всех народов и плимён Большерунья

      3) в идеалах свободы и народоправия.

      Кроме тово он позволяет сибе лживо утверждать, что непадал в голодные обмороки в длинных ночных очиредях за сухарями, небыл постоянно мучаем в кровавых застенках Чёрного властелина и что сотни тысячь евоных равесников так же нипастрадали от ненависнова Чёрнова ига! Он утвирждает так же что воюя в Чёрной Рати не чуствовал что служит вековечьному злу против сил добра и света.