Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– Лера, – выдохнул я. Она поняла, что я чем‑то недоволен и потупила взгляд. – Вот скажи мне, милочка, почему, когда мы встретились впервые, ты двигалась так бесшумно, что я тебя не заметил, а сейчас топаешь, как взвод солдат?!

Девушка покраснела.

– В прошлый раз на мне было замкнуто заклинание бесшумности, наложенное Учителем.

– Так… А что, Рол не преподавал тебе искусство Тени? – удивился я.

– Нет. Он говорил, что рано, да и не знает он в совершенстве это искусство. И постоянно добавлял, что лучше, конечно же, было бы, если это искусство преподавал мне Валет, – покорно отрапортовала она.

– Валет? – переспросил я, сдерживая смех. Ну, Рол! Ну, шельма!

– Да. Учитель говорил, что это его очень хороший друг. Даже письма мне его показывал, – она посмотрела мне в глаза. О Ночь! Мне кажется или… О, пусть мне лучше кажется! В ее глазах была такая теплота, такое сочувствие и что‑то еще такое, чему я даже не смог найти название. – Он…

– Впечатлилась письмами? – хмыкнул я.

– Они такие… Я даже не знала, что мужчина способен так понимать и так чувствовать…

Я сглотнул. Эх, Валет, Валет… Где ж ты сейчас? Этот старый хрыч все предусмотрел. Но… Ладно, к этому мы вернемся потом.

– Понятно. В принципе, искусство Тени могу преподать тебе и я.

Она кинула на меня немного обиженный взгляд. Ах да! Она, наверняка, хотела, чтобы ее учителем стал Валет, ее кумир. Обойдется.

– Не хмурься. Либо учишься у меня, либо на тот шум, который ты издаешь, сбежится вся нечисть леса.

Она покорно кивнула.

– Тогда найдем полянку и остановимся там на несколько дней, чтобы спокойно позаниматься. Пошли.

– Интересно… – задумчиво пробормотал учитель, гася зеркало. – Вампир‑отступник… Хм…

– Э‑э‑э… – промямлил я. – Великомудрый Аль, а вы уверены, что он нам нужен? Вампиры, они ведь… э‑э‑э… тьма… как и Темный властелин… А вдруг он предателем окажется? Вон как его на кровушку тянет, хоть и отрекшийся… И ведь до дна выпивает…

– Ерунда! – отмахнулся старик. – Зеркало не ошибается. Если с ним правильно работать. Надеюсь, ты понял, как именно?

– М‑м‑м? – что, интересно, я должен был понять? Ну, подхалимничал он перед артефактом, как перед самим королем, так что теперь? И мне что ли так же? Перед каким‑то куском старого стекла? Впрочем, ради того, чтобы взглянуть на мир Эмир и ту красотку…

– Так понял или нет?! – рявкнул Аль, сверля меня недобрым взглядом, но тут же обреченно махнул рукой. – Бездельник! Ох, и бездельник же ты, маркиз! А все ваше воспитание благородное! Все бы вам белы рученьки не пачкать, да головушку не напрягать!

Ну все, поехало. Теперь он может вот так мне мозги полдня полоскать. Если к нему прислушиваться, умом тронуться можно. И чего он так на мое дворянское воспитание наезжает? Сам‑то, как был Баранусом, так Баранусом и остался. Даром что приставку "де" к имени то ли от короля получил, то ли сам приписал. С него же станется, он никакие законы не уважает: ни чести, ни государевы.

Я привычно отключился от нотации и, разумеется, пропустил момент, когда Аль перешел от слов к делу. Больно так пропустил. Леветирующее зеркало красиво вписалось ребром мне в плечо. Звездочет заорал в мой адрес что‑то нелицеприятное, кот зашипел и впился когтями в лодыжку, стул из‑под меня с грохотом вылетел и – одна радость – припечатал клетчатого паршивца. Я поспешно сделал вид, что не ушибся, а специально подставил плечо, чтобы выровнять пьяные движения не привыкшего к полетам артефакта. Аль смутился. А то я не знаю, что ему тоже левитация не слишком просто дается!

– Ты это… – забормотал учитель, – раз такой умный да понял все, иди, давай, сам ищи героев. Нужно же мир от твоего предсказания мрачного спасти! Давай, давай! Я те щаз списочек напишу, вот ты по всем мирам и посмотришь…

Он кинулся к столу и принялся строчить что‑то на мятом листочке. Про зеркало, разумеется, забыл, и оно, оставленное без присмотра, благополучно сверзилось мне на ногу. Бо‑о‑ольно, ворк! Ну, хоть не разбилось, я‑то его придержать успел. Кот злорадно захихикал.

– Вот! – старик сунул листок мне в руку и снова поднял зеркало над полом. – Я его в башню сейчас доставлю, а ты… – он поморщился, понимая, что с голодухи я много не намагичу, и добавил: – Поешь да иди тоже наверх, работай. И ты тоже, – он обернулся к уже растянувшемуся в кресле Сириусу и зло сверкнул глазами, – с ним пойдешь, присматривать будешь. Если что, советом поможешь. И чтобы глаз не спускал! А то знаю я вас…

Кот обиженно мявкнул, спрыгнул на пол и потрусил к лестнице, всем своим видом выражая презрение к нам обоим.

Глава четвертаяНЕ ВСЕ КОШАЧЬИ ЖИЗНИМаркиз де Карабас(Kaverella_de_Vine)

Я уплетал за обе щеки гороховый суп и размазывал по свежей кукурузной булке гусиный паштет. Судя по тому, что мне предстоит выполнить, нужно набить желудок поплотнее, да чем‑нибудь долгоперевариваемым. Напротив за столом сидел кот. Повязав белую салфетку на манер слюнявчика, Сириус сымитировал из трех когтей левой лапы подобие вилки, а указательный коготок правой использовал в качестве ножа. Ха! И откуда у этого животного такие манеры?

Появился этот котяра у нас сравнительно недавно – где‑то с месяц назад, может больше. Его присутствие хоть и вызывало у меня почти аллергическую реакцию, зато в своем, как мне казалось бесполезном, пребывании в звездочетной башне я был не одинок. Да, я не переваривал эту животину, но сейчас мое пищеварение занималось подкопченным ребрышком, поэтому я решил завести разговор:

– Эй, – небрежно обратился я к коту. Сириус не повел и ухом, лишь дернул усами и подцепил коготком маленький кусочек свиной котлеты.

– Эй, кот! – окрикнул я.

– Называй меня‑у, пожалуйста, Сир, – ответил усатый, аккуратно промокнув морду салфеткой.

– Ага, слушаюсь и заикаюсь – огрызнулся я, но допрос продолжил: – Неужто ты жил у кого‑то из тех дворян‑заговорщиков, что совсем королевскую власть не уважают, да всякие насмешливые имена тварям, вроде тебя, дают?

– Сир – это сокращение от Сириус. Что ж тут странного‑у? Это, между прочим, признак доверия и дружбы, раз я‑у тебе уменьшительно‑ласкательным именем себя называть предлагаю, – обиженно проворчал кот.

– Ну да, ну да, – я хихикнул. – Всего лишь сокращать до королевского обращения какое‑то собачье имя. Обойдешься.

– Да это не мое‑у имя вообще! Я‑у своего и не помню вовсе. Это Аль мне‑у такое погоняло дал. Действительно, собачье какое‑то, – кис печально покачал головой, но потом мечтательно вздохнул: – Зато, как звезду…