Сергей Чехин - Охотница за привидениями

— И стоило ее стеснятся?

— А я и не стеснялась.

— Ага. Поэтому постоянно увиливала от разговора.

— Ничего подобного!

Чтобы не разводить ругань, Герберт сменил тему:

— Кстати, если я не совсем забыл уроки географии, Лита совсем рядом.

— Да. Сразу после Перевала, у подножья Кривой горы. День верхом, с неделю пешком.

— Солидная разница.

— А ты как думал. Без коней горцев по склонам и скалам все руки и ноги обдерешь… Ну, ты-то может и нет, а вот я точно.

— Уверен, горцы проводят нас за пару золотых. Мы же заедем в гости?

— Что? Да… Наверное.

— О чем задумалась?

Герда приставила палец к губам и прислушалась. Парень тоже напряг уши, но ничего особенного не заметил.

— Кажется, на берегу какая-то возня.

— Призраки?

— Призраки так не шумят, балбес!

Герберт не успел ответить на оскорбление. В ночной тиши раздался пронзительный девичий крик. Волшебники тут же вскочили и похватали оружие. Посохом и ловушкой людей не отпугнешь, зато по головам можно надавать только так. Проверено.

— Надо проверить, — сказал артефактор.

— Может не надо?

— Надо! Она же ребенок!

Спутники выбежали на берег, но там уже никого не было. Цепочка следов на берегу уходила вверх по течению. Туда, где находилась неизвестная деревня. Герберт собрался было отправиться в погоню, но тут из кустов вывалилась целая ватага крестьян. Парня одним ударом сбили с ног, попинали немножко для верности и связали руки за спиной.

Герду бить не стали, но держали очень крепко — не вырваться.

— А ну отпустите нас! — крикнула девушка. — Мы дипломированные колдуны!

— Ага, — хмыкнул толстый бородач в сбитой набекрень шапке. — А я король Владимир.

— У нас бумаги есть! На поляне наши вещи!

— А ценнее бумаги есть что? — хохотнул кто-то.

— Мы жаловаться будем! Инквизиторы с вас шкуры спустят!

После такой угрозы мужики малость притихли. Наконец тот, что вел Герберта сказал:

— Мыка, сбегай на поляну. Только смотри ничего не сопри! А вы помалкивайте. Староста разберется.

Пленникам надели на головы мешки и куда-то поволокли. Судя по постепенно нарастающему шуму и дикому лаю, тащили их в то самое село. Колдуны не могли ничего видеть, но по ощущениям вокруг творилось настоящее крестьянское восстание. Мужики и бабы неистово орали и стучали по земле черенками инструментов. Сквозь вопли мало что было возможно разобрать, однако слово «сжечь» Герда точно услышала — причем не раз.

Кто-то запустил в Герберта яблоком, но конвоиры грозно окрикнули наглеца. Больше никаких поползновений в сторону охотников не было. Наконец юноша споткнулся о порог, ноги ощутили холодный дощатый пол. Дверь захлопнулась, крики немного поутихли. С пленников стащили мешки.

Ребята стояли посреди просторного дома с традиционной печкой в углу. Напротив окна стоял крепкий стол, за которым восседал пожилой мужчина. В стриженных под горшок темных волосах проскакивали ниточки седины. Бороды мужчина не носил, зато свисающие аж до кадыка усищи сглаживали этот недостаток.

Из одежды на незнакомце была красная рубаха, вязаная жилетка, холщевые штаны и добротные кожаные сапоги. Довольно дорогие вещи, не всякому по кошельку. Еще Герберт приметил на печке самовар, а на окнах — довольно дорогие занавески. Вместо лучин дом освещали свечи — немыслимая роскошь по крестьянским меркам. Видимо, усач и есть тот самый староста.

— Кто такие? — пробасил хозяин.

— Странствующие колдуны, — ответила Герда.

— Документы.

Ребята достали из мешков красные книжицы, зачарованные от грязи, огня и прочей порчи. Староста быстро их пролистал, а затем поднес к пламени свечи. Дипломы даже не обуглились.

— Стало быть, настоящие. Меня Кадий зовут, я деревенский голова. Что забыли в Ключах?

— Да мы вообще мимо проходили! — обиженно крикнул Герберт. — А тут ваши! Сперва ребенка своровали, а потом и нас!

— Вы вот-то рты особо не разевайте на эту тему, — зловеще произнес усач.

— А что не так с девочкой? — спросила Герда. — Я целитель — могу помочь.

— Я читать умею, ты не думай. Только вот недуг Сэл твоей магией не вылечить. Одержима она. Неделю назад набросилась на подружку и сильно избила. Ну мы ей плетей всыпали немножко и забыли. Дети они такие. А вчера эта дрянь полоснула моего сына серпом по груди! Хорошо я дома был и выбежал на крик. А если бы в лесу или поле?!

— Одержима кем? — спросил Герберт.

— Ни кем, а чем. Злым духом, стало быть.

— Злые духи в новейших учениях — это погибшие души, не вознесшиеся на небеса. Ну или по какой-то причине не попавшие в ад. При жизни они были людьми. Поэтому мой напарник вопрос задал правильно.

— Ишь какие умные! Дипломированные колдуны!

— Послушайте, мы лишь пытаемся помочь. Если девочка одержима — ее нельзя винить!

— Вы это селянам скажите. Слышите, как орут?

В дверь громко постучались. Такое впечатление, что ногой. На пороге показался невысокий мужичок в длинной рубахе, рваных штанах и лаптях. Кивнул старосте и сказал:

— Ну что, Кадий, когда жечь будем? Костерок-то поди давно готов!

— Обожди! Видишь, с важными гостями разговоры веду!

Мужичок мигом испарился.

— Послушайте, заблудшие души — наша профессия, — произнесла Герда. — Отложите расправу хотя бы на день. А я вылечу вашего сына.

Староста вздрогнул, посмотрел на печку и тяжело вздохнул. На гладко выбритых скулах заиграли желваки, брови нахмурились. Тяжелый кулак уперся в подбородок, пальцы забарабанили по столешнице. Наконец Кадий ответил:

— Хорошо! Но за толпу я не ручаюсь. Мое слово может и не подействовать.

Герда согласилась и на такое условие.

Парнишка лет тринадцати лежал на полатях под двумя одеялами. Бедняга едва дышал и не шевелился. Неудивительно, что охотники его не заметили сразу.

Девушка аккуратно сняла бинты и осмотрела рану. Заражения нет — уже хорошо. Но глубина пореза говорила о явно недетской силе. В некоторых местах виднелись кости — разве десятилетняя девочка способна на такое?

Видимо, диагноз селяне поставили верный. Сэл была одержима. Ни о чем подобном в Академии Герде не рассказывали. Придется снова все испытывать на собственном опыте. Ведь оставить ребенка на растерзание толпе целительница просто бы не смогла.

Лечение заняло считанные секунды. Сперва из раны обильно пошел гной, потом края стянулись. Остался тонкий, почти незаметный шрам. Ничего, для мужчины украшение. Подрастет и будет показывать местным девкам. Еще и расскажет, как дрался с призраком.