Сара Хагерзак - Принц подземелья

Снейп наконец опустился в кресло. Волосы падали на его бледное лицо, а глаза были закрыты. Ему хотелось сейчас просто человеческого участия, хотелось разделить с кем‑то свою боль. Это был один из тех редких моментов, когда одиночество, к которому он давно привык, становилось невыносимым. И Дамблдор, даже его портрет, был единственным, перед кем Снейп не стыдился этой своей слабости.

— Мне тоже очень жаль бедного Флитвика, — печально сказал Дамблдор. — Он был прекрасным волшебником и замечательным человеком. Но ты не виноват в его смерти, Северус.

— Вы сами сказали, что я — директор, и значит, я — часть школы. Флитвик тоже был частью этой школы. Я не слишком хорошо знал его как человека, но сейчас мне кажется, что с его смертью во мне тоже что‑то умерло. — Снейп посмотрел на портрет. — Так было и после вашей смерти, Дамблдор, — сказал он. — Но я думал, что это произошло из‑за того, что я был её причинной; что моя душа раскололась, когда я совершил убийство. Если я не виноват в смерти Флитвика, то почему… Неужели мы все связаны через Хогвартс? Все те, кто работает здесь много лет, кто отдал школе свое сердце?..

— Да, — кивнул Дамблдор, — вы и есть сердце Хогвартса… Все мы, — поправился он, обводя глазами портреты бывших директоров и директрис. Он немного помолчал, а потом добавил:

— Ты очень изменился, Северус, раз стал понимать такие вещи. И знаешь, что касается твоей души…

Дамблдор немного помедлил. Снейп не отрывал глаз от его лица. Они никогда не говорили с Дамблдором на эту тему, но он часто думал об этом. Мысль о том, что его душа непоправимо искалечена, терзала его все эти годы с той самой страшной ночи на башне.

— Я бы не стал так уверенно говорить, что она раскололась, — продолжил наконец Дамблдор. — Во всяком случае, мне кажется, тебе под силу снова сделать ее целой.

— Мне казалось, что для этого необходимо раскаяние, — с сомнением в голосе произнес Снейп. — Но я не раскаиваюсь в том, что выполнил вашу просьбу. И если бы у меня была возможность выбирать снова, я поступил бы так же. Хотя мне было бы легче нарушить слово, данное вам, и Непреложный обет, данный Нарциссе, и умереть самому. Я легко обменял бы свою жизнь на вашу или на жизнь Флитвика… да только мне не предоставили такой возможности.

— В том‑то и дело, Северус, — сказал Дамблдор, и его глаза сверкнули из‑под стекол очков.

Снейп не совсем понимал, что имел в виду Дамблдор, но его слова придали ему сил. Этот разговор врезался в память Снейпа, хотя он и решил, что сейчас лучше поговорить о более срочных делах.

— Кингсли и его люди разогнали дементоров, — озабоченно сказал он, меняя тему. — Но, мне кажется, это — лишь временная мера. Оказывается, этих тварей развелось намного больше, чем мы могли себе представить. Они могут вновь напасть на школу — да и на кого угодно! Слишком опасно оставлять их без контроля. Вы не знаете, Дамблдор, дементоров вообще можно как‑то уничтожить?

— Я не уверен, но думаю, их можно изолировать. Ты же закрыл от них школу своим патронусом… Можно ведь сделать и наоборот.

Снейп понимающе кивнул.

— Думаете, можно заключить их внутри защитной оболочки?

— Почему бы и нет? Возможно, пребывание в столь близком соседстве с чуждой им положительной энергией способно вообще погубить их.

— Нужно поговорить об этом со специалистами из Министерства, — тон Снейпа снова стал деловым. — Патронусы тут не годятся: нельзя постоянно поддерживать их, да и кто согласится навсегда предоставить своего патронуса в распоряжение Министерства?.. Тут нужно придумать что‑то, имеющее такое же действие, но более автономное. Заключать дементоров в защитные сферы и хранить где‑нибудь в Отделе Тайн…

Рассуждения о способах обуздания дементоров, казалось, вернули Снейпа к конкретным будничным заботам, слегка разогнав мысли об ужасной гибели Флитвика и о предстоящем разговоре с родителями Вирджинии Беркли. Теперь он чувствовал, как на него наваливается чудовищная усталость, которую раньше сдерживало нервное напряжение. И он наконец позволил себе отправиться в свою спальню в подземелье, понимая, что иначе уснет прямо в кресле около директорского стола.

Флитвика похоронили рядом с озером, неподалеку от Белой гробницы Дамблдора. Похороны не были ни пышными, ни многолюдными. На них собрались лишь преподаватели, оставшиеся в школе студенты, да две сестры Флитвика — пожилые дамы такого же маленького роста, как и он сам.

Это было больше похоже на прощание семьи с близким и любимым человеком, чем на торжественное захоронение павшего героя. Все, кто пришел проводить профессора, искренне любили его и горевали о его смерти. И, стоя над небольшой могилой, Снейп невольно задумался о том, что когда придет его час, едва ли кто‑то будет так плакать о нем.

После гибели Флитвика место преподавателя заклинаний временно заняла Гестия Джонс, но Снейп понимал, что это ненадолго. Он чувствовал, что школу ждут большие перемены. Дедалус Дингл несколько раз как бы мимоходом обмолвился, что Гестия намного больше подходит для преподавания защиты, чем он сам, и к тому же Снейп видел, как тяжело переживает смерть Флитвика профессор Стебль: они были большими друзьями, и её явно стало тяготить пребывание в школе, где погиб Филиас. Поэтому директор не был удивлен, когда, ближе к концу учебного года, она появилась в его кабинете с прошением об отставке.

Профессор Стебль редко заходила в директорскую башню. Проблем с учениками её факультета обычно не возникало, а все организационные вопросы были в ведении МакГонагалл, которая обычно и общалась со Снейпом. Но тут Помона сама пришла к директору, причем было видно, что она тщательно готовилась к этому визиту. Она была аккуратно причесана, и на лице и одежде профессора травологии не было обычных следов земли и удобрений.

Стебль начала разговор издалека; долго жаловалась на возраст, плохое самочувствие и тяжелые горшки с растениями, а потом наконец отдала Снейпу свое прошение.

— Помона, смерть Флитвика для всех нас была тяжелым потрясением, но бросать из‑за этого преподавание едва ли стоит, — принялся уговаривать её Снейп.

— Смерть бедного Филиаса стала лишь последней каплей, — возразила Стебль. — Я давно уже чувствую, что силы у меня не те… Годы идут, директор…

— Бросьте, вы намного моложе, чем МакГонагалл! — попытался образумить её Снейп, но Стебль лишь рассмеялась:

— Минерва — совсем другое дело! Она будет преподавать до самой смерти, просто не сможет иначе. А я всегда мечтала под старость переехать в деревню и разводить там в свое удовольствие разные экзотические растения. Но не думайте, что я просто так брошу вас, — добродушно проговорила она, широко улыбаясь Снейпу. — Я уже подыскала себе преемника, так что у вас не будет головной боли по поводу отсутствия преподавателя.