Фред Саберхаген - Книга мечей

Наутро он не только не увидел никаких животных поблизости, но и не сумел найти даже следов своего ночного гостя. Было зябко, но не холодно. Прошлой ночью Марку пришлось использовать полотно меча как одеяло, но затем он снова обернул им меч и двинулся в путь. Теперь он шел темной лощиной в недрах гор и мечтал о еде. В какой-то момент ему подумалось, что следующая ночь может стать для него последней: он ведь может и не проснуться. Мальчик даже не помнил своей прошлой ночевки: ему казалось, что он идет без отдыха со вчерашнего утра…

Наконец он набрел на небольшой родник и как следует напился. Это ему показалось добрым знаком, и, отдохнув, он двинулся дальше.

Он зашел уже так далеко, что все притоки реки остались позади. По ущелью тянулся тоненький ручеек, и Марк решил держаться его, хотя это не всегда удавалось. Единственное, что немного утешало, — до сих пор дорога не была особо трудной: он-то боялся, что, как только зайдет в горы, ему беспрестанно придется куда-то взбираться. С другой стороны, он так безумно устал, что еле волочил ноги.

Надо было избавиться хотя бы от части того, что он тащил с собой, но ведь у него и так оставалось лишь самое необходимое. А мысль о том, чтобы бросить меч, была просто недопустима. Он должен донести его туда, куда нужно! Наконец, когда от усталости и голода у него закружилась голова, Марк решился бросить лук и колчан со стрелами. Но не успев пройти и десятка шагов, он все же передумал и вернулся за ними.

Казалось, полдень тянется бесконечно. Марк тупо брел вперед, пока вдруг не осознал, что пологие уступы предгорья закончились и прямо перед ним возвышается высоченная, уходящая в небо стена. Она казалась гладкой и абсолютно отвесной, так что вскарабкаться по ней было просто невозможно… даже и пытаться не стоит.

С другой стороны дорогу перекрывал обрыв. День был ясным, и, несмотря на сильный пронизывающий ветер, солнце приятно грело спину. А там, куда его лучи не попадали, кое-где лежал снег. Марк постоял немного, пытаясь отдышаться. В трещинах и разломах черных скал по-разбойничьи свистел ветер, но из некоторых из них раздавался иной, более низкий звук, доносящийся словно из самых недр земли.

Марк подумал, что это, наверное, ревет подземный огонь. Внезапно у подножья одного из уступов он заметил несколько странных шаров, величиной примерно с его голову. Они были сделаны из какой-то темной пористой массы. Именно сделаны — это было понятно с первого взгляда. Мальчик подошел поближе и потыкал один из шаров носком своего охотничьего сапога. Шар был твердым и очень тяжелым. И только тут Марк понял, что эти странные ядра выплавлены из какого-то металла.

А еще чуть подальше находилась небольшая, ярко освещенная солнцем пещера. Марк зашел в нее и порадовался возможности хоть ненадолго укрыться от ветра. На полу пещеры было огромное кострище. Но, судя по пеплу и головешкам, этот костер отгорел очень давно и никак не мог быть одним из тех огней, что Марк видел накануне. Кроме того, из легенд он знал, что бог-кузнец использует для своей работы вулканическое пламя, а здесь просто кто-то однажды развел самый обычный, пусть и огромный костер. На потолке до сих пор были видны пятна чуть более темной, чем сама скала, копоти.

Не отдавая себе отчета, Марк бессильно опустился на пол у кострища. Тяжелый запах серы обжег ему легкие, и дышать сразу стало трудней. Зато желудок наконец угомонился — он больше не требовал пищи, и Марку стало так хорошо… Вздрогнув, мальчик очнулся. Он сидел, опираясь спиной о камень. Он что, задремал? Или что с ним было?

Может, и вправду следует немного поспать? Но нет, сначала, раз уж он здесь, надо что-то сделать. Надо принять какое-то решение. Сюда он пришел по некоей жизненно важной причине… Ах да, конечно, из-за меча. Сперва нужно хоть немного согреться, а затем все как следует обдумать.

Солнце уже клонилось к западу и почти не давало тепла. Оглядевшись вокруг, Марк заметил, что в пещере сохранилось довольно много топлива: здесь были целые и полуобгоревшие огромные сучья и даже стволы, поднять которые одному человеку не под силу. Да, ему нужно согреться. Нужен костер. С большим трудом мальчик заставил себя подняться и начал собирать ветки поменьше.

Казалось бы, все под рукой и развести костер — дело одной минуты. Но он был уже настолько слаб, что даже эта простая работа казалась ему непосильной. Разложив на старом кострище хворост, Марк попытался охотничьим ножом настругать немного щепы для растопки, но руки так тряслись, что лезвие скользило по промерзшему дереву, не оставляя даже царапин. Тогда он попробовал использовать меч, и, несмотря на его тяжесть и размеры, дело потихоньку пошло. Положив рукоять себе на колено и уперев острие в камень, Марк стал водить по лезвию веткой и вскоре получил небольшую кучку мелкой стружки. Затем ударом кремешка об эфес он с первого же раза высек искру.

Стружки тут же загорелись, а вскоре занялись и ветки. «Как хорошо он горит, — подумал Марк. — Это просто чудо какое-то!» Пламя уже охватило самые толстые ветви, и Марк почувствовал живительное тепло. Немножко отдохнув, он вновь заставил себя встать и набрать в миску снега, чтобы натопить воды. Теперь бы еще кусочек хлеба… Нет, о еде думать нельзя, не то желудок опять заноет от голода.

Марк уселся у огня и, попивая горячую воду, рассеянным взглядом скользил по стенам пещеры. И вдруг на дальней от него стене он различил не замеченные им раньше слабые линии. Приглядевшись, он увидел, что они складываются в отдельные крупные символы, непонятно каким образом нанесенные на камень. Часть из них наполовину скрывалась под пятнами копоти. Их было около дюжины, и они были выписаны с какой-то нечеловеческой точностью: идеально правильные круги и овалы, идеально прямые линии… И вдруг Марк оторопел — один из символов точно повторял рисунок на рукояти его меча! Он схватил меч и сравнил оба символа — так и есть, он не ошибся.

Марку показалось, что он стоит на пороге какого-то очень важного открытия. Ему нужно только как следует обдумать все это… Но тут раздался звук, заставивший его на миг позабыть о мече, — это был глухой рокочущий гул, перекрывший даже свист ветра снаружи. «Это ревет пламя горна Вулкана, — успокоил сам себя Марк. — Вечно пылающий горн где-то совсем близко отсюда. А старое кострище — это…» Но мысль, не сформировавшись окончательно, ускользнула.

Марк заметил, как его тень на стене удлинилась, и понял, что солнце садится. «Нет, этой ночи мне не пережить, — подумал он. — Я просто-напросто замерзну». Вопреки предчувствию неизбежной смерти (а может, наоборот — благодаря ему), он вдруг ощутил твердую уверенность, что очень скоро встретится с Вулканом. Но мысли о смерти и о встрече с настоящим богом совершенно не пугали. После смерти брата и отца он на время потерял способность бояться чего-либо. Только теперь Марк понял, что с того самого момента, когда поднял лежавший в пыли на деревенской улице меч, он делал все ради того, чтобы однажды поднять его против Вулкана. Сразиться с ним и… и тогда — все.