Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – князь

Бобик в нетерпении распрыгался, что это я собираюсь так долго, уже и арбогастр, забыв о своем невозмутимом аристократизме, начал гневно ржать и бить копытом.

Кроме своего вооружения, я захватил и все, что досталось от Хиксаны Дэйт, разве что платье оставил в яшике стола. Вообще была мысль бросить в огонь, но рука не поднялась, нутром чую и высокую шедевральность самого материала…

Во двор вывалила целая толпа провожающих, я всем улыбался, вождь должен быть бодр и весел, у дикарей вообще убивали, если вожак болен и печалится, а мы еще те дикари, все наши с идиотскими приклеенными улыбками так и ходят, так и ходят, как гуси, важные, сытые, всем довольные…

Я сказал приподнято, с таким видом, что прям щас готов в победный танец Великого Щастя:

— Спасибо, что проводили! Но дальше я дорогу как бы знаю…

Сэр Вайтхолд спросил с тревогой:

— Как бы?

Я потрепал по шее арбогастра:

— А вот оно на што?.. В Варт Генце у него друзья, только скажи, что туда едем, сразу ржанет и помчится. Ого, видите, как ушами зашевелил? И морда, морда довольная?

— И глаза хитрые, — проговорил мощно сэр Клемент Фитцджеральд.

— В хозяина, — подтвердил виконт Рульф.

— Ладно-ладно, — сказал я бодро, расставаться нужно в таком приподнятом тоне, — не сожгите страну, не передеритесь…

Сэр Геллермин ответил так же бодро:

— А спалим, так с вами другую завоюем!

Все довольно заржали, в самом деле чувствуют себя такими лихими и удалыми. Уже забыто, каких усилий, крови и пота, тревог и страхов нам это стоило.

Я красиво вскинул руку, улыбнулся широко и щедро, арбогастр рванулся в галоп, но я был готов и не ухватился позорно за луку седла, хотя спина от усилий оставаться ровной болезненно заныла.

Ветер засвистел в ушах, сердце стучит тревожно и радостно, в душе щем пополам с подъемом, а впереди неутомимый и радостный Бобик, что обожает мчаться вот так не меньше, чем лежать под столом и принимать от любимого хозяина вкусности.

Проскакивая в стороне от дорог, увидел группу вооруженных людей на дороге, окруживших пару повозок. То ли мародеры, то ли таможенники, останавливаться не стал, все равно те и другие будут упразднены, то ли росчерком пера, то ли повешением — неважно. Мое дело повелеть, а нижестоящим нужно исполнить быстро и четко, никакой волокиты и коррупции не допущу, это теперь мой большой огород…

По дорогам, вздымая пыль, маршируют в сторону юга, пока не в ногу, конечно, крепкие рослые парни, набранные из разных племен. Я как воочию увидел их возвращение, крепких и обросших тугими мышцами, прокаленных походной жизнью, умеющих обращаться с оружием.

Четверть из них вернутся конными, в Гандерсгейме резвых скакунов хватит. Лучших из лучших коней отберем у местных, а кто посмеет пикнуть — таких на кол, горе побежденным!.. Не я на вас напал, отважные вы мои кочевники, так что в праведном гневе возмездия могу весьма круто умиротворить вас, выбить воинственный дух.

А из кого выбить трудно, выбьем вместе с жизнью…

Я перетерпел долгий и довольно тягостный путь, любой становится тягостным, как только теряется новизна, и снова начал думать о способах ускорения. Подземный Вихрь бы, но пока найдешь достаточно глубокие шахты или расщелины, проще доскакать или долететь…

Наконец мимо пошли города и села Варт Генца, я перевел дыхание, наконец знакомые стены. Зайчик и здесь пронесся таким аллюром, в то же время ухитрившись никого не сбить с ног, что нас рассмотрели только перед королевским дворцом.

Стражники бросились принимать коня, Бобик проигнорировал их и весело понесся к ступенькам, пугая встречный народ.

Я передал повод арбогастра в протянутые руки и хозяйски двинулся во дворец, а впереди уже помчались слуги. Я слышал испуганно-восторженный вопль, что вернулся Ричард Завоеватель, вот идет там сзади, свиреп и грозен…

Это я-то свиреп и грозен, мелькнуло у меня. Знали бы, какой я на самом деле зайчик трепетный, но жизнь такая кусабельная, что надо вот делать вид, что страшнее меня нет на свете бандита и разбойника, сразу начну вешать, если что не по мне, сразу уважение и трепет возрастают…

В коридоре, что ведет к королевскому кабинету, слуги уже выстроились вдоль стен, даже не дышат, стражники в блестящих доспехах и с копьями в руках застыли у двери.

— Здравствуйте, ребята, — сказал я.

Они так растерялись от того, что наследник Фальстронга их заметил, что даже не проревели извечное «Рады стараться!», а я толкнул дверь и вошел в кабинет, где ничто не изменилось, словно в мое отсутствие никто и не заходил.

Вошел с кипой бумаг в руках и остановился в смиренной позе ожидания сэр Клифтон, все в том же оранжевом с черным, лицо суровое и непроницаемое, на груди все так же сдержанно и с достоинством поблескивает золотая эмблема короля.

Из-за его светлых глаз и неторопливости мне он всегда казался некой сонной рыбой, что не делает ни единого лишнего движения, однако все просчитывает, и когда говорит или двигается, то всегда к месту.

— Сэр Клифтон, — обратился к нему я.

— Ваше высочество, — ответил он с поклоном.

— Сэр Клифтон Джонс, — произнес я со вкусом, — хорошо звучит! Доверенный слуга Его Величества, его личный секретарь… и вообще патриот, это я о том эпизоде, когда вы при попытке переворота спасали королевские бумаги и печати…

— Ваше высочество?

— Это я к тому, — пояснил я, — что, будучи патриотом, вы способны и на самостоятельные действия по спасению, упрочению, продвижению и благоденствию. То есть в мое отсутствие вы не откладываете срочные дела до моего возращения, а что-то да решаете… Верно?

Он поклонился, развел руками:

— Только неотложные, ваше высочество. И что в моей компетенции. В вашу я вторгаться не осмелился.

— Прекрасно, — сказал я. — Тогда давайте сразу те, что требуют моего высокого и зело мудрого внимания.

— Спасибо, ваше высочество, — ответил он ровным голосом. — Вот, прошу вас.

Я охнул и опасливо покосился на бумаги.

— Что, так много?

— Было в десять раз больше, — ответил он невозмутимо, — остальное разобрал сам и… принял меры.

— Господи, — сказал я с ужасом, — вы, наверное, и к бабам не ходите?

— Ваше высочество, — сообщил он суховато, — я женат. У меня четверо прекрасных детей.

Я покачал головой:

— Счастливец… Но только не сорвитесь, а то у таких, благополучных, если что-то соскакивает, вообще идут вразнос. Потому что не прививали иммунитет малыми дозами… Та-а-ак, это что за перечень?

— Земли лордов, — сообщил он, — которые поддержали мятеж Эразма. В этой стопке те, что были убиты, в этой — живы, но виновны, а это вот отдельно с делами тех, кто был с принцем Марсалом, перешедшим на сторону Гиллеберда.