Дарья Кузнецова - История первого дракона

Собственно, в результате самой главной проблемой этого путешествия была необходимость весь день трястись в седле. На каждом привале я почти всерьёз уговаривала Сержа стукнуть меня по голове и везти вместо багажа; главное, чтобы при этом я ничего не чувствовала. И на каждом привале друг только ехидно скалился и говорил непримиримое «терпи». Поскольку выбора особо не было, приходилось терпеть.

Терпеть и мучиться нехорошими предчувствиями и подозрениями. Мне категорически не нравилась неопределённость цели нашего путешествия, которую знали только Ганс и Прах, числившийся проводником. Мага, как я заметила, вообще ничто не трогало (или он успешно притворялся?), Михаэль во всех решениях полагался на старшего товарища, а нам никто ничего объяснять не собирался.

Между тем, ещё усугубляя неприятные предчувствия, местность вдоль нашего пути быстро пустела. После очередной деревушки в десяток дворов, в которой мы даже скорость не сбросили, обнаружилась неприятная вещь: дорога кончилась.

То есть, кончилась совсем и бесповоротно. Некоторое время направление нашего движения совпадало с тонкой тропинкой, а потом та вильнула в сторону, оставив нас в гордом одиночестве посреди глухого хвойного леса. Могучие ели, переплетаясь ветвями над нашими головами, создавали почти непроницаемый для света полог, в результате чего вокруг царил полумрак. Подлеска не было, только какие-то колючие кусты практически без листьев и поваленные стволы деревьев, что позволяло нам продвигаться вперёд довольно спокойно, а не продираться сквозь густые заросли.

Одно утешало: было довольно тепло. Во всяком случае, мне так казалось ровно до тех пор, как я обратила внимание на зябко ёжащегося и кутающегося в тёплую куртку воина. В этот момент я искренне поблагодарила создателя того вида, к которому теперь принадлежала, наделившего меня густым тёплым подшёрстком, позволявшим рассекать в подвёрнутых камуфляжных штанах и простой белой майке.

— Михаэль, — решила я нарушить тишину, догоняя парня и настороженно оглядываясь по сторонам. — Ты ничего странного не слышишь?

— Слышу, — не стал возражать воин, беспечно подкидывая и ловя метательный нож размером с мою ладонь. — Тишину. В лесу такой быть не должно.

— А вы действительно полагаете, что это простой лес? — иронично хмыкнул Ганс, будто себе под нос.

— Лес, — кивнул Зойр. — Только он мёртвый.

— Да? — ошарашенно огляделся Серж. — А деревья вроде вполне нормальные.

— Он не поэтому мёртвый, — задумчиво отозвался Ганс, зачем-то придерживая лошадь. — С деревьями всё нормально. Он мёртвый потому, что здесь никто не живёт.

— Чёрт, логично! — буркнула я себе под нос, хлопая по шее нервно прядающую ушами и переступающую с ноги на ногу кобылу. — Ну-ну, не нервничай! Мы тут и не собирались жить, мы же просто мимо ехали. Кстати, а объехать его никак нельзя было? И вообще, почему мы остановились-то? — наконец, сообразила я задать самый важный вопрос.

— На скаку сражаться неудобно, — оскалился в подобии улыбки Прах, спрыгивая на землю.

— Э-э… Сражаться с кем? — протянула я. — Тут же нет никого! Или мы будем сражаться с тем, что всех убило?

— Ты весьма прозорлива, котёнок, — так… я говорила, что скучаю по его выходкам? Можно забрать слова назад?! — Не думаю, что местный житель нас так просто отпустит.

— А нафига мы сюда вообще попёрлись?! — не выдержал Серж, тоже по примеру остальных спешиваясь и доставая свой обретённый в пещерах кладенец.

— Видишь ли, мой каменный друг, — философским тоном изрёк Ганс, с пугающим спокойствием привязывающий лошадь в нескольких метрах от того места, где скучковались мы. — Цель нашего путешествия лежит в месте, кольцом охваченном этим самым лесом, и пересечь его пришлось бы в любом случае.

— И большой радиус у этого кольца? — хмуро поинтересовалась я, без всякого желания и с нескрываемым неудовольствием привязывая нервно приплясывающую лошадку рядом с жеребцом руководителя нашего отряда.

— Пара сотен миль, — он рассеянно улыбнулся, окидывая взглядом небольшую прогалину, на краю которой мы и оставили скакунов. — Опережая твой следующий вопрос — лошадей мы спокойно оставляем без присмотра потому, что местному жителю интересны только те, кто обладает душами. А животные сбежали отсюда из-за страха перед нежитью. Мёртвая тьма, слышала о таком явлении?

— Только о тишине, — вяло попыталась пошутить я, затравленно оглядываясь. Нет, им, конечно, хорошо — они все такие решительные сплошь и рядом, все при оружии. А мне что прикажете делать?!

И вообще, что же это за мир такой, где мёртвое ведёт себя куда активнее, чем живое?

— В центр, котёнок, — рыкнул на меня Прах, становясь рядом с что-то вдумчиво бурчащим себе под нос Зойром.

Подавив пару рвущихся с языка нежных и ласковых оборотов в адрес хвостатого нахала, я послушно прошмыгнула между ним и ободряюще подмигнувшим мне Сержем, судорожно сжимающим рукоять клинка.

— Оружие не помни, — ехидно буркнула я ему, проходя мимо. Друг, погрозив мне пальцем, широко улыбнулся, и… наступила тишина.

Напряжённая, звенящая — все вокруг чего-то ждали, напряжённо вглядываясь в окружающий полумрак. Примерно через минуту нервного напряжения спазмами начал подкатывать истерический смех. Ещё через минуту сдерживать его стало вовсе уж невозможно, и я зажала рот обеими ладонями, но всё равно придушенные звуки, больше всего напоминающие похрюкивание, тишину нарушили.

— Вася! — укоризненно покосился на меня Серж.

— Не, ну а что? — я хихикнула уже вслух. — Стоим, как три… ладно, шесть тополей на Плющихе. Где враги-то?

— Где ж ты взял такую дуру?! — прошипел ему Ганс. А врагов я, кстати, увидела почти сразу; точнее, догадалась по смыслу, но никак не могла понять, как они собираются с этим сражаться.

Нас брала в кольцо клубящаяся тьма. Меня всегда забавляло это выражение в книжках, воспринимаемое как шаблонная метафора, далёкая от истины, а вот теперь мне наглядно пояснили, что такое тоже бывает.

Это чем-то напоминало стелющийся густой туман, какой вечером бывает у реки, или сценический дым. Медленно и бесшумно ползущая во всех направлениях завеса тьмы; казалось, земля исчезает, медленно растворяясь в непроглядной черноте. Так под водой расплывается капля чернил, если посмотреть в замедленной съёмке: плавно, мягко, очень красиво. А здесь ко всему прочему — непередаваемо жутко.

— Если бы ты молчала, ничего могло и не быть! — продолжил ругаться наш предводитель.

— А предупредить нельзя было? — искренне опешила я.

— Сказать, не беспокойся, это просто спектакль, чтобы порадовать местного обитателя?! — прорычал он в ответ. — Идиотка! Да это грудные младенцы знают! А теперь ты пригласила его поразвлечься всерьёз!