Дарья Кузнецова - История первого дракона

Зато я, кажется, могу. Вот она, причина моей ни с того ни с сего появившейся способности упокоивать буйных мертвецов возложением рук. Вернее, даже накладывать не обязательно; они мрут от одного моего вида.

Остальные встретили нас весьма мрачными физиономиями возле весело потрескивающего костра: я только сейчас обратила внимание, насколько уже стемнело вокруг. Заметив несколько в стороне жизнерадостный жёлтый полог трёхместной палатки, едва сходу не бросилась Лихову на шею с воплями благодарности и заверениями в вечной любви.

— Вас только за смертью посылать, — проворчал Серж, поднимаясь.

— Не знаю, откуда ты взял эту фразу, но общий смысл уловил и полностью согласен, — Ганс вздохнул. — Прах, вы где были?

— Эта, — он кивнул на меня, — наткнулась на Проклятый курган, — и на этом объяснения прекратились. Мол, дальше догадайтесь сами, а я пошёл лошадей проверить — я по ним так соскучился!

— Вася, ты нормально? — участливо и с волнением в голосе спросил меня Михаэль, за что удостоился благодарного и почти любящего взгляда. Хоть кто-то обо мне беспокоится! А, казалось бы, знакомы всего ничего. Вот и не вспоминай после такого поговорку об обманчивости внешности и первого впечатления!

— Всё разрешилось благополучно, — дипломатично улыбнулась я, косясь на хмурого и задумчивого Праха. — Серж, можно тебя на минутку?

И, от нетерпения уцепив неторопливого историка за локоть, потащила его в сторону от лагеря. Отойдя метров на десять, заняла выгодную для наблюдения за лагерем позицию (а вдруг, кто-нибудь подслушать решит? Нет, я, конечно, не знаю всех тонкостей их местной магии, может, Зойру для этого и пальцем шевелить не надо, но всё равно — спокойнее) и подняла мрачный взгляд на гаргулью. Чтобы смотреть на него, приходилось серьёзно задирать голову, и это доставляло определённый дискомфорт. Как иногда плохо обладать маленьким ростом!

— Серж, мне это не нравится, — решительно заявила я, косясь на аборигенов. Аборигены вели себя тихо: Зойр что-то читал, Михаэль с отсутствующим видом поигрывал кинжалом, а Ганс с Прахом негромко переговаривались в процессе приготовления пищи.

— Что именно? — хмыкнул друг. — Если ты опять начнёшь про наше перемещение и твоё превращение в большую кошку, я лучше сразу вернусь в лагерь.

— Я не о том, — я поморщилась. — То есть, конечно, это всё мне тоже не нравится, но обсуждать подобные вопросы глупо. Мне не нравится происходящее, — пересказав в подробностях недавние события с этим треклятым курганом, я перешла к, собственно, волнующему меня вопросу. — Понимаешь, ладно, что нежить у них тут на каждом шагу и это считается едва ли не нормой; в конце концов, каждому своё. К тому же, очень уж этот их курган напоминает тот, от которого мы сюда попали. Только там нежити не было. Главное, мне решительно не нравится религиозный фанатизм этого хвостатого товарища. Есть подозрение, что мы огребём по полной с их играми в богов.

— Религиозные фанатики, конечно, страшная вещь, — раздумчиво качнул головой Серж. — Но, во-первых, я бы не сказал, что Прах на него похож. А, во-вторых, даже если фанатик, нам-то что? Он же тебе доступно объяснил, что ты для него вообще неприкосновенна, и…

— Плевать я хотела на этого кота драного! — огрызнулась я, всплеснув руками. — Мне не нравится, что меня назначили избранной какими-то богами.

— Вась, мне кажется, ты голодная и просто хочешь спать, вот и капризничаешь. Ну и, конечно, перенервничала после встречи с этими трупами, — безмятежно пожал могучими плечами историк, с жалостью глядя на меня. — Я всё ещё не понимаю, что конкретно тебя беспокоит.

— Не могу объяснить, — я понуро опустила голову и вздохнула, разглядывая собственные мохнатые лапки. — Мне не нравится эта компания, вернее, не столько они, сколько… куда они идут, Серж? И почему взяли с собой нас? Добром это не кончится, вот что я чувствую. Причём, это не страх, а какая-то совершенно твёрдая уверенность без малейшего сомнения. И вот как раз это уже пугает.

— Давай так. Как только немного освоимся, в случае малейших подозрений или признаках подставы, или когда тебе станет совершенно невмоготу, просто развернём лошадей и уедем? Можно даже вернуть им оставшиеся деньги, — тяжёлая когтистая лапа легла мне на плечо, а вторая аккуратно подцепила за подбородок, вынуждая поднять голову. — Мелкая, ну, не переживай ты так, всё будет хорошо, — улыбнулся он.

— Я не мелкая, — привычно проворчала я, уже едва сдерживая улыбку.

— Ну, хорошо, крупная, — не менее привычно отозвался друг, аккуратно потрепав меня рукой по макушке.

— Спасибо, Серёг, — я всё-таки улыбнулась. — Пойдём обратно?

— Пошли. В большой семье клювом не щёлкают, — широко оскалился он, слегка подталкивая меня в плечо в сторону лагеря.

Вечер прошёл спокойно, даже скучно. Прах упорно делал вид, что меня вообще не существует, при необходимости обратиться — делал это подчёркнуто вежливо и церемонно, и вообще вёл себя паинькой. Я уже даже начала жалеть. Хоть он меня и раздражал порой, но можно было на нём практиковаться в остроумии и сарказме. А так…

В результате мы тихонько переговаривались с Михаэлем, обсуждая моё приключение, его ножи и стиль боя, а потом и вовсе очень быстро разбрелись спать. Серж обнаружил, что лежать ему неудобно, причём в любой позе, и поэтому остался снаружи палатки, спать сидя. Причём сидя на корточках, упираясь обеими руками в землю перед собой между разведённых коленей и укутавшись собственными крыльями. Зрелище крайне забавное, но, как выяснилось, гаргульи вообще по определению именно так и спят; или вовсе в подвешенном вверх ногами положении, как летучие мыши. И вырубился мой каменный друг моментально.

Получив целую палатку и два спальника в единоличное распоряжение, я устроилась уютно и со вкусом, вытянувшись по диагонали этой самой палатки и заняв почти всё доступное пространство. Как сделала бы на моём месте любая уважающая себя кошка.

Глава 03. Серый рыцарь

«Дым в дом, дом в даму, дама — в маму…»

Кто-то где-то, судя по всему, услышал мои слова и решил затаиться, выжидая удобного момента. Путешествие проходило на удивление тихо и мирно; мы свернули с наезженного тракта, продолжившего свой путь на запад, и теперь двигались в северном направлении по пребывающей в весьма плачевном состоянии просёлочной дороге. Утешало одно: дождя давно не было, и дорога, сухая и совершенно пустая, подходила для размашистой неспешной рыси. А если учесть, что и тракт был в не намного лучшем состоянии, чем этот просёлок, можно немного погордиться вошедшими в анекдоты дорогами нашей с Сержем родины. Разумеется, если при этом не вспоминать разницу в развитии двух миров веков эдак в пять, если не больше.