Рик Риордан - Кровь Олимпа (ЛП)

Маленький бронзовый фавн отбрасывал тень на пустой фонтан.

— Я читала об этом месте, — внезапно осознала Рейна. — Это одна из наиболее хорошо сохранившихся вилл в Помпеях. Дом Фавна.

Тренер Хедж глянул на статую с отвращением.

— Ага, ну а сегодня это Дом Сатира.

Рейне удалось улыбнуться. Она начинала ценить различия между сатирами и фавнами. Если бы она когда-нибудь уснула с фавном на дежурстве, то наутро проснулась бы без своих вещей, с усами на лице и не обнаружила бы пройдоху на месте. Тренер Хедж был другим, пусть и питал нездоровую слабость к боевым искусствам и бейсбольным битам.

— Ладно, — согласилась она. — Вы будете дежурить первым. Я оставлю с вами на карауле Аурума и Аргентума.

Хедж посмотрел на нее так, словно хотел возразить, но было уже поздно. Рейна резко свистнула. Металлические борзые материализовались из руин, мчась к ней с разных сторон. Даже после стольких лет, Рейна не знала, откуда они появлялись и куда уходили, когда она их отпускала. Ей было безумно приятно увидеть их вновь.

Хедж прочистил горло.

— Ты уверена, что это не далматинцы? Они похожи на далматинцев.

— Это борзые, тренер, — Рейна понятия не имела, почему Хедж боялся далматинцев, но сейчас она была слишком уставшей, чтобы спросить. — Аурум, Аргентум, охраняйте нас, пока я сплю. Повинуйтесь Глисону Хеджу.

Собаки окружили внутренний двор, сохраняя дистанцию с Афиной Парфенос, которая, видимо, излучала враждебность ко всему, что было связано с Римом.

Сама Рейна только начинала привыкать к ней, и она была абсолютно уверена, что статуя не оценила переселение в само сердце древнеримского города.

Рейна легла и натянула на себя пурпурный плащ. Её пальцы сжали мешочек на поясе, где она хранила серебряную монету, полученную в Эпире от Аннабет.

«Это знак того, что всё меняется, — сказала ей та. — Метка Афины теперь твоя. Возможно, она принесёт тебе удачу».

Рейна не знала, что именно принесет ей эта удача: счастье или горе.

Бросив последний взгляд на бронзового фавна, прикрывающегося от восхода солнца и Афины Парфенос, она закрыла глаза и погрузилась в сон.

ГЛАВА 6. РЕЙНА

Обычно Рейна могла контролировать свои кошмары.

Она натренировала свой разум так, чтобы все сны протекали в ее любимом месте — в саду Бахуса[45], расположенном на высочайшем холме в Новом Риме. Там царили покой и безопасность. Когда в ее сны вторгались нехорошие видения — что часто бывает у полукровок — она могла притуплять их, представляя, что они — всего лишь отражения на воде в фонтане. Таким образом, она спала весьма умиротворенно, и проснуться наутро в холодном поту ей не грозило.

Этой ночью все было по-другому.

Началось все не так уж и плохо. На дворе стоял тихий, теплый полдень, Рейна пребывала в саду, в беседке, увитой зарослями цветущей жимолости. В центральном фонтане располагалась миниатюрная статуя Бахуса, держащая в руках бочонок, из которого в фонтанную нишу струилась вода.

Перед ее взором распростерлись золотые купола и красные черепичные крыши Нового Рима. Чуть западнее возвышались укрепления Лагеря Юпитера, за которыми протекал Малый Тибр, мягко огибающий долину и очерчивающий Беркли Хилс, туманную и золотистую в летнем солнечном свете.

В руках у Рейны была чашка с горячим шоколадом — ее любимый напиток.

Она удовлетворенно вздохнула. Это место стоило того, чтобы его защищать — для себя, для своих друзей, для всех полубогов. Четыре года, проведенные ею в Лагере Юпитера, были непростыми, но, тем не менее, лучшими в ее жизни.

Внезапно горизонт потемнел. Сначала Рейне показалось, что это буря. Затем она поняла, что по холмам, словно приливная волна, надвигается грязь, выворачивая почву наизнанку и не оставляя после себя ничего.

Рейна с ужасом наблюдала за тем, как земляной поток достиг границ долины. Даже Терминус[46], поддерживающий магический барьер вокруг лагеря, был бессилен перед надвигающейся катастрофой. Защитное поле обдало фиолетовым свечением, которое взметнулось ввысь и в разные стороны, словно осколки стекла. Злосчастный поток ворвался внутрь, кромсая деревья, разрушая дома, стирая Маленький Тибр с лица земли.

«Это всего лишь видение, — подумала Рейна. — Я в состоянии контролировать его».

Она попыталась видоизменить сон, представив, что уничтожение лагеря — это всего лишь отражение на воде, безобидная анимация. Однако кошмар не поддался, а напротив, заиграл даже более яркими и ужасающими красками.

Земля поглотила Марсово поле[47], уничтожая все следы крепостей и траншей, оставшихся после военных игр. Городской акведук рухнул, словно детские кубики. Лагерь Юпитера пал: сторожевые башни рухнули, стены и казармы разрушились. Крики полубогов стихли, а земля все продолжала продвигаться вперед.

Всхлип встал комком в ее горле. Сверкающие храмы и памятники на Темпл Хилл рассыпались в пыль. Колизей[48] и Ипподром[49] были сметены за считанные секунды. Волна суглинка достигла границ Померия и ворвалась в город. Семьи бежали через форум. Дети рыдали от ужаса.

Дом Сената взорвался. Коттеджи и сады исчезали словно урожай, скашиваемый фермером. Волна вспенивалась и поднималась вверх по направлению к саду Бахуса — последнего кусочка мира Рейны.

«Ты оставила их беспомощными, Рейна Рамирес-Ареллано, — раздался из темноты женский голос. — Твой лагерь будет разрушен. Твоя миссия обречена на провал. Мой охотник придет за тобой».

Рейна оттолкнулась от перил. Она подбежала к фонтану Бахуса и, схватившись за обод, отчаянно вперилась глазами в воду.

БАБАХ!

Фонтанная ниша раскололась надвое, пораженная стрелой размером с грабли. Рейна в шоке уставилась на оперение, в качестве которого послужило воронье перо, и древко, покрытое красными, черными и желтыми кольцами, словно коралловая змея. Затем ее взгляд опустился ниже, на наконечник из Стигийской стали, глубоко вошедший в ее живот.

Она посмотрела вверх; в глазах помутнело от боли. У входа в сад кто-то стоял — темный силуэт мужчины со сверкающими, словно фары, глазами, ослепляющими Рейну. Она расслышала скрежет стали о кожу, когда он доставал еще одну стрелу из своего колчана.