Екатерина Богданова - Борьба за жизнь

Мы прибежали в мою комнату, Варния вызвала баронессу, баронесса отправила наставника Эниро за доктором. Все носились вокруг кровати и охали над окровавленным задом Дамон. Варния клялась и божилась, что она здесь ни при чем, директриса молилась богине, чтобы у Моны шрамов не осталось, а нас с Юлоной просто выгнали из комнаты.

Юл тоже испачкалась в крови, но, как гостеприимная хозяйка, пустила меня в свою ванную первой и даже поделилась домашним платьем. Наряд был мне немного маловат, и я поспешила спрятаться под одеялом, пока Юлона принимала ванну.

Усталость и переживания за Дамон, да и за ее длинный язык, утомили настолько, что стоило мне лечь, как глаза начали закрываться сами собой. Сквозь дрему услышала звук открывающейся двери, отстраненно подумала, что это Юл вышла из ванной, но поднять веки сил уже не было. А в следующее мгновение на лицо упала легкая, резко пахнущая ткань, и я окончательно потеряла связь с реальностью.

Проснулась от дикой жажды. Потянулась, выгибаясь и поворачиваясь на бок. Сквозь закрытые веки почувствовала солнечные лучи на лице и распахнула глаза, потому что точно помнила, что спальня Юл не на солнечной стороне. Комната была совершенно незнакомой, и я здесь была не одна!

— Проснулись, миледи, — констатируя очевидный факт, проговорила пожилая женщина в строгом платье. — Вас уже ждут, так что поторопимся, если вас это не затруднит.

— Кто вы? — вместо ответа вопросила я, усаживаясь в кровати и кутаясь в тонкое покрывало. — И что это за место?

Воспоминания о том, что произошло ночью, ворочались в сонной голове, и вкупе с тем фактом, что я нахожусь в незнакомом помещении, усиленно толкали к панике. Но сначала нужно разобраться, испугаться еще успею, во всяком случае, очень на это надеюсь.

— Вы только не волнуйтесь, сейчас вам все объяснят, — поспешно заверила меня женщина. — Я ваша личная камеристка и компаньонка. Вставайте, я помогу вам одеться.

Так, если компаньонка, значит, будет куда-то меня сопровождать, а слово камеристка почему-то всегда ассоциировалось с заточением и интригами. От таких заключений в голове получилась полная путаница, и я решила подождать с выводами до появления новой информации.

Пока камеристка помогала мне облачиться в нежно-голубое нечто с шикарным декольте и множеством лишних, на мой взгляд, оборок, я размышляла. Варианта было всего два: либо директриса узнала о наших вечерних посиделках не по программе и меня отчислили, но тогда это была поспешная казнь, и я в каком-то извращенном раю для кисейных барышень. Либо меня забрали для таинственных целей, перепутав с Юлоной, но и это тоже ужасно. Ведь Юл осталась в пансионе, и выходит, что я заняла ее место, лишив шанса на спасение. К тому моменту, когда обряд одевания был завершен, я уже просто перестала строить предположения, абстрагировавшись от происходящего и ожидая дальнейшего развития событий. Ясно было только одно: надо подстраиваться под ситуацию и выживать. Возможно, еще не поздно все исправить, если это будет целесообразно, разумеется. С судьбой не поспоришь, но она дама азартная и от хорошей игры не откажется.

Прежде чем последовать за камеристкой, имени которой я так и не узнала, я подошла к окну и осмотрелась. Увиденное не дало никаких новых идей, разве что теперь я знала, что нахожусь в большом и явно небедном доме. Что было понятно и раньше по убранству комнаты. Выйдя из спальни, находящейся на третьем этаже, мы прошли по широкому светлому коридору с арочными окнами, забранными решетками с внутренней стороны, спустились на второй этаж и остановились перед резной дверью с внушительной бронзовой ручкой в виде свернувшейся кольцом змеи. Обычно так выглядели парадные входные двери в особняках средней знати, и такая пышность говорила, скорее всего, о высоком самомнении хозяина этого дома. А решетки на окнах вообще наводили на нехорошие размышления.

Камеристка деликатно постучала кольцом по двери и, дождавшись разрешения войти, юркнула в комнату, оставив меня в одиночестве любоваться резьбой лакированных досок.

Спустя минуту дверь распахнулась и меня пригласили войти.

— Прошу, миледи. Я подожду вас в коридоре, — проговорила камеристка, кланяясь.

— Подожди, — милостиво согласилась я, решив соответствовать званию миледи.

В кабинете, или скорее библиотеке, учитывая, что вдоль стен стояли высокие стеллажи с книгами, меня ждал высокий худощавый пожилой мужчина в неброском костюме чиновника средней руки.

Смутно припомнилась встреча с незнакомцем в пансионе, у кабинета директрисы. Если это был не тот же человек, то очень похожий на него господин.

— Проходите, Юлона, присаживайтесь, — любезно предложил он, указывая на низкое резное кресло у накрытого на две персоны чайного столика.

Едва сдержала порыв поправить мужчину и признаться, что я не та, за кого он меня принимает.

Совладав с собой, степенно прошла к предложенному креслу и грациозно присела на краешек, сложив ладони на коленях.

Во рту пересохло так, что казалось, еще немного — и я просто не смогу сказать ни слова. Видимо, причиной тому были побочные действия того препарата, с помощью которого меня усыпили перед похищением. Хотя вряд ли можно назвать похищением одобренные директрисой пансиона действия. Как ни старалась, но не смогла удержаться от жадного взгляда на чайную чашку.

— Пейте, не смущайтесь, — улыбнулся мужчина, хотя, казалось, он даже и не смотрел на меня. Да, этот человек далеко не прост, с ним нужно быть очень осторожной.

Но от приглашения я не отказалась, взяла чашку и сделала всего один маленький глоток, переборов желание выпить весь ароматный сладковатый напиток залпом, несмотря на то, что он был еще довольно горячим.

— Вы, должно быть, задаетесь вопросом, кто я и чего от вас хочу, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил мужчина.

— Вы абсолютно правы, — ответила, не дождавшись от него продолжения.

— Ну что ж, я обязательно все вам объясню. Но сначала мы немного побеседуем, чтобы познакомиться и наладить контакт, если мне будет позволено так выразиться. Вы не возражаете? — проговорил он, присаживаясь напротив.

— А у меня есть выбор? — произнесла… и пожалела. Сейчас совсем не время показывать коготки. — Прошу прощения, я конечно же не возражаю, — поспешила исправиться, но было уже поздно. Незнакомец сощурился, сверля меня оценивающим взглядом. Вот и первый промах.

— Я нисколько не сомневался, что баронесса Ангори добросовестно выполнит мою просьбу, — усмехнулся мужчина — Но все же давайте познакомимся, прежде чем перейти к делу.