Евгений Щепетнов - Нищий

Ланкаста опустил глаза и стал постукивать по столу монеткой. Этот равномерный стук меня раздражал — но не скажешь же своему работодателю: «Заканчивай ты стучать, раздражаешь!» Я улыбнулся неуместным мыслям, а Ланкаста с недоумением и легким раздражением покосился на меня:

— Я что-то смешное спросил?

— Нет, извините, это я кое-что вспомнил. Ну что же, откровенность за откровенность, только потом не говорите, что я тут вам привираю. — Я собрался с мыслями, помолчал и продолжил: — Я человек из другого мира. Как здесь оказался — не помню. Очнулся уже тут. Описывать вам свою жизнь в городе не буду и не хочу — зачем она вам? Главное — я сумел выжить. Моя задача научиться фехтованию, а потом мечом и боевыми умениями заработать денег на лечение, раздать кое-какие долги, задолжал я тут кое-кому… Ну вот как бы и все. В своем мире я был воином, из элитной части. Наше оружие отличается от вашего, потому я умею специфические вещи, а то, что для вас кажется обыденным, для меня вновь. Удовлетворяет вас мой рассказ? — Я криво усмехнулся и посмотрел в лицо хозяину школы.

Ланкаста удивленно откинулся на спинку кресла и, скрестив пальцы рук на животе, пошевелил ими… потом расцепил руки и стал барабанить по полированному дубовому столу:

— Ладно. Допустим, что ты не придумал это. Хотя такой фантастической истории я не слышал никогда. Значит, твоя цель — обучиться воинским приемам этого мира, и ты пошел в школу только для этого? Я не спрашиваю, как ты используешь свои умения — это твое дело. Станешь грабителем — убьют. Солдатом… все равно убьют. У меня есть предложение к тебе. Мне кажется, оно тебе понравится. Я предлагаю, чтобы ты стал инструктором по ножевому бою и по единоборствам без оружия. Платить я тебе буду как уборщику, два серебряника в день, но… за это я индивидуально буду обучать тебя бою на мечах. Как тебе мое предложение?

— Хм… неожиданное. Но вы понимаете, что, когда я обучусь, я уйду от вас? Что я не буду всю жизнь сидеть в школе и обучать этих долбоособей?

— Хе-хе… хорошо сказал — долбоособи! — Ланкаста засмеялся и опять забарабанил пальцами по столу. — Знаю я, что уйдешь. Но пока что я получу минимум на год первоклассного инструктора за гроши. Я хороший делец и знаю свою выгоду!

— Да, вы дельный человек, — тоже засмеялся я. — Я согласен, но надо обговорить несколько вопросов. Например, мне нужны два выходных в неделю, а не один — это во-первых — я еще обучаюсь целительству у тетушки Марасы. Во-вторых, я должен питаться вместе с обучающимися, а не с дворниками и посудомойками, иначе какой авторитет… И еще насчет авторитета: не сочтут ли ученики странным и унизительным для себя, что бывший уборщик обучает чему-то родовитых дворян? Они же меня и слушать не станут! А еще и вам выскажут чего-нибудь неприятное. И вот еще что: мои единоборства в основном включают в себя способы убийства людей бесшумно и эффективно. В них немного приемов, которые могут пригодиться дворянам в их придворных разборках. Ну зачем графу умение удушить веревочкой или воткнуть нож в почку? Нужно определиться, чему их учить, вам не кажется?

— Да-а… в интересной части ты служил, молодой человек… — Ланкаста закашлялся. — Значит, обучим графа Маркуза душить удавкой? Ха-ха-ха… А что? Надоест ему графиня — р-раз ее подвязкой за шею и айда в бордель!

Ланкаста долго смеялся, потом успокоился и налил себе в кружку из высокой глиняной бутыли:

— Вино будешь? Нет? Не пьешь?

— Пью. Вернее, пил. Страшно пил. Потому — больше не хочу. Боюсь сорваться. Если сорвусь, месяц буду пить.

— Тогда лучше не надо… Что касается авторитета — зарабатывай. Докажи, что ты достоин его. Если ты был воином, ты знаешь, как устанавливается авторитет, не мне тебя учить. Насчет выходных — нет проблем, сделаем. Еще какие-то условия есть?

Я пожал плечами, подумал:

— Да вроде нет… пока.

— Ну ты наглец! Пока! — рассмеялся Ланкаста, с интересом рассматривая меня. — Это прямо-таки обнадеживает, твое «пока»! Давай-ка сразу установим правила: я твой начальник, ты мой подчиненный, вольницы я тут не потерплю. Ты учишь курсантов, я учу тебя. Срок устанавливаем… ну год, к примеру. Через год ты волен уйти куда хочешь, но год отработаешь до конца. Согласен?

— Согласен. Даю слово, что я без вашего разрешения не оставлю преподавание в школе в течение года. Этого достаточно?

— Достаточно. Сколько бы ты ни подписывал документов и ни давал слов, если ты не захочешь выполнить договоренности, кто тебя заставит это сделать, правда же? Так что завтра с утра приступай к занятиям. А сейчас иди домой, отдыхай, завтра у тебя трудный день… — Ланкаста подмигнул, предвкушая, как я завтра буду разбираться с курсантами, привыкшими видеть меня с метлой и тряпкой.

Дома ждала тетушка Мараса, и ее воркование никак не давало мне вдуматься в то, что произошло. Мой социальный статус изменился. И я из нищего уборщика вдруг превратился в инструктора по рукопашному бою. Что же, судьба играет человеком, а человек играет… хм… на чем? Поднявшись к себе, я улегся на постель, отказавшись сегодня заниматься с травами, чем огорчил тетушку, уже нацелившуюся припахать меня до ночи. Закрыв глаза, я думал: что мне завтра говорить курсантам? Чему их учить?

Итак, передо мной курсанты, из «благородных», из дворян. Значит, мы исключаем из обучения все неблагородные приемы: удары в пах, удары ногами в голову, выкалывание глаз и отрывание ушей… М-да, что-то арсенал приемов сразу убыл на процентов семьдесят. Неужели то, чему меня обучали, настолько грязно и неблагородно? А ведь так и есть — на войне все средства хороши, противника надо быстро и максимально гарантированно вывести из строя. Что нужно дворянам? Отбиться, если их прихватят без оружия, да еще чтобы приемы выглядели пристойно. Взаимоисключающие вообще-то условия… Через полчаса размышлений я уже примерно знал, как и чему буду обучать курсантов.

На город опустился вечер, и взошла первая луна. Ее красноватый свет покрыл улицы, дома, кусты при дороге и отбрасывал причудливые тени на мостовую. Я положил в котомку магическую лампадку, закинул узелок за плечи, сунул руки в лямки этого импровизированного рюкзачка и встал на ноги, подобрав свою клюку. Выбросил из окна толстую веревку, достававшую до земли, — теперь я уже довольно ловко взбирался по ней, пользуясь практически только руками. После многих месяцев без запоев, с хорошим питанием и дозированными нагрузками я окреп, и если не вернул себе прежнюю боевую форму, то уже не был тем истощенным доходягой, который прибыл когда-то в этот мир.

Спустившись на землю, осмотрелся, замаскировал веревку плетями винограда и тихо вышел из палисадника. Дома уже спали — люди этого мира рано ложились, с закатом, и так же рано вставали, обычно перед рассветом. Пройдя по улице несколько сот метров, я спустился в канализационную канаву, поднял решетку слива — обнаружилась узкая каменная лестница, ведущая вниз. Таких входов и выходов по городу было несколько — скорее всего, они служили для того, чтобы ассенизаторы могли забираться в тоннели под городом, вдруг какие-то из них забьются, и их надо будет чистить.