Души в клочья (СИ) - Ника Смелая
Поднялся с кресла и сделал круг по кабинету. Стены и обстановка давили и сводили с ума. Я будто потерял привычную стезю в жизни, а новую отыскать не выходило.
Упал обратно в кресло и, прикрыв глаза, снова прошептал имя супруги:
— Дафна.
С самого детства я разрушал всё, к чему мог привязаться. Новые игрушки тут же оказывались раздавлены в пыль, интересные знакомства завершались на первой встрече, любимые лакомства… никто никогда не узнал, что то или иное кушанье вызвало у меня особенные чувства. Чтобы не терять. Боль от лишения чего-то, что бередило душу, а затем и обе души, доставляла мне… дискомфорт. А значит, нужно было избавиться от предмета, вызывающего симпатию ещё ДО того, как он стал бы мне дорог.
Так было и с моей новоиспечённой супругой. Первая брачная ночь должна был навсегда отбить у неё желание проявлять ко мне хоть какие-то нежные чувства. Сломать и уничтожить любые зачатки привязанности и с её, и с моей стороны. Жила бы себе, не зная нужды, и купалась бы в роскоши. Всё же титул наследной принцессы — это не пшик, он давал ей огромное влияние при дворе. Занималась бы чем-нибудь женским… вышивкой, музицированием или чем они любят убивать время.
Но нет! Этот мышонок не только пережил то, что мы с Лейлой ей показали, но и нашёл в себе силы огрызаться на меня. Уже после первого признания Дафны мне внезапно опротивели сладкие объятия фаворитки, хоть я и пытался жить по-прежнему. Удержаться в привычном для меня мире.
Тогда… под действием проклятого взвара матери, я будто впервые увидел свою супругу. Не удержался и поцеловал. Чуть не перешёл грань, которую сам для себя установил. Нельзя привязываться к мышке. Ломать можно… хотеть — нет. Но стоило ей в слезах выкрикнуть своё глупое, никому не нужное признание, как я вдруг осознал, насколько она искренняя, нежная, чистая, будто первый весенний цветок.
На душе стало чудо как хорошо.
И кому же она призналась? Тому, кто не умеет любить. Моя сила — управление каменной породой.
Булыжник и цветок не способны породить что-то общее.
Дафна не может меня любить. Да и никто не может.
Голова шла кругом. Стало не по себе. Нужно срочно поговорить с женой и расставить все точки над «и». Нет, я не хотел ещё раз увидеть её… прикоснуться к ней, вызвать к себе отвращение и насладиться тем, как хороша она в моменты отчаяния. Вовсе нет. Или… да?
«Зачем? Зачем я подошёл к ней так близко? Идиот! Почувствовал же, что что-то неладно. Когда магия взбунтовалась, не обратил внимания. А стоило. Изначальная душа наломала дров, а мне отдуваться», — подумал, едва вновь обретя контроль над телом.
— Филипп? Хвала Пресветлым, ты очнулся! — раздался прямо над ухом голос матери. — Как же я за тебя переживала, мальчик мой!
— Не стоило, мама. Всё в порядке. Сколько времени я тут провалялся? И где Дафна? — Почему-то именно эти две вещи беспокоили меня больше всего. Вторая даже сильнее, но вида подавать я не стал.
— Сказала, что пошла за тебя молиться. Даже не вызвалась побыть с супругом, когда тому нездоровится! Вот же неблагодарная! Надеюсь, что хоть в плане наследника от неё будет толк, — начала ворчать мать.
Мне же стало так тепло на душе, что аж противно.
— Верно! Неблагодарная! — Я со злости поднялся с постели резче, чем следовало, и заработал головокружение.
Много лет уже я не чувствовал себя таким немощным. Стоило обрести дарованную душу, и все недуги забыли ко мне дорогу. Ни слабости, ни болезней. Только сила!
Раздался тихий стук в дверь, и в мои покои заглянула девушка. Среагировал сразу. Надеялся, что это Дафна, но это была всего лишь служанка.
— Ваше Величество, мне велено передать, что гости скоро прибудут, — чуть ли не шёпотом сказала она и тут же юркнула обратно, прикрыв за собой дверь.
— Какие ещё гости? — напрягся я, понимая, кто именно это может быть. — Как долго я пробыл в Забвении?
— Всего ночь, мальчик мой. Недолго. Но я настолько испереживалась, что чуть сама к Пресветлым за тобой не отправилась, — запричитала мать.
«Зато пошла Дафна просить за меня…» — подумал я про себя и скривился.
Злило и то, что жена не осталась со мной, хотя вроде и не должна была после всего-то. Но и то, что ушла молить Богов помочь мне, раздражало не меньше.
— Ближе к делу, — начал я закипать, но сдерживался из уважения к родительнице.
— Его Величество отправили просьбу о помощи этим недомагам из Дикеи. И те, видимо, тут же выехали к нам. Вернувшийся гонец сказал, что его отправили восвояси и просили передать, что принц выезжает немедленно. Кто же мог подумать, что немедленно — это сразу же следом за посыльным? Вот, приехали, видимо. Пусть твой отец сам с ними разбирается, раз так на них надеется. А ты отдыхай, набирайся сил.
Женщина попыталась вернуть меня в постель, но я настолько вышел из себя, что чуть ли не вскочил на ноги. Набросил на себя рубаху, что лежала рядом на кресле, и отправился разбираться в происходящем. Некогда мне разлёживаться, когда во дворце творится не пойми что.
Оставил мать сокрушаться о том, что мне ещё рано подниматься, и пошел прямо в кабинет отца. Вышиб дверь с ноги. Так себя накрутил, что не сдержался.
— Доброго утра, Ваше Величество. — Я поклонился, шагнув внутрь.
— Смотрю, тебе уже лучше. Силушка вернулась. Это хорошо. А дверь починим, за этим дело не станет, — как всегда спокойно и без лишних нежностей ответил он.
— Это правда? — Я перехожу прямо к делу. — То, что к нам прибудут эти немощные из Дикеи…
— Я бы их таковыми не назвал, — прервал меня отец. — И да, правда. Пока ты был занят своей молодой женой, к которой я, кстати, не велел приближаться, на границе погиб один из наших диалов. Это уже не просто инцидент, а проблема государственного масштаба.
— Дафна тут ни при чём. Ты сам попросил принять посла, который привёз приданое, и проконтролировать доставку драгоценностей в сокровищницу. — Меня колотило от злости так, что это было заметно не только Правителю.
Каменные стены кабинета ощутимо потряхивало, а с потолка сыпалась штукатурка. Сжал руки в кулаки до хруста, но это не помогло.
— Успокойся, сын. То, что я попросил помощи у дикейцев, вовсе не означает, что ты с чем-то не справляешься, просто… — Но договорить ему не удалось.
Из пола прямо у меня под ногами вырвался огромный булыжник
