Души в клочья (СИ) - Ника Смелая
Я сделала лишь один шаг в направлении постели Филиппа, но и его оказалось достаточно, чтобы вновь обратить на себя внимание свекрови.
— Пошла прочь! — вдруг завопила она, указывая мне на дверь. — Все прочь! Уходите! Оставьте меня с сыном наедине! — бесновалась женщина.
Перепуганная внезапными криками, я остановилась как вкопанная, не в силах пошевелиться. Слуги начали спешно покидать покои наследного принца, даже старик-лекарь собрал инструменты в ридикюльчик и, поклонившись своей госпоже, отправился восвояси. Я же никак не могла пересилить шок и вернуть себе контроль над телом. На глаза навернулись слёзы.
«Нельзя реветь. Только не перед ней. Ни в коем случае не показывать своей слабости. Крепись, Дафна. Боги не оставят своего любимца в беде», — увещевала я саму себя, пытаясь не расплакаться перед правительницей.
— Боги! — вдруг вырвалось у меня.
— Что? Ты ещё здесь? — Её Величество в очередной раз зыркнула на меня, как на своего злейшего врага.
— С Вашего позволения, я бы хотела помолиться о здравии супруга, — выпалила я, вспомнив кое-что очень важное.
— Так иди и молись! Если Филипп не поправится, тебе придётся несладко. — Она уже не смотрела в мою сторону. Сидела, взяв принца за руку, и тихонько поглаживала его ладонь.
Было очевидно, что для неё он не просто наследник, а средоточие всех её чаяний и мечтаний. Я не стала задерживаться, так как поняла, что, скорее всего, она накричала на меня, потому что была напугана и переживала за сына. Кто я такая, чтобы винить мать в том, что она любит своего отпрыска… сверх меры?
«И как я раньше не додумалась?» — корила я себя, быстрым шагом направляясь в храм Пресветлых, который имелся при дворце.
Да, сила у диалов передавалась только по мужской линии, и наследник всегда рождался один и только от законной супруги. В то время как дочерей могло быть несметное множество. Но и потомки женского пола обладали определёнными преимуществами по сравнению с простыми смертными. Все дочери правителей и самых сильных высших могли взывать к Богам, пока не лишились невинности. Начиная с тринадцати лет и пока оставались чисты, девочки имели право обратиться к Пресветлым с мольбой, и те, как ни странно, их слышали и помогали.
Сильнейшие нашего мира обитали в чертогах на Небесах, никто и никогда их не видел, но все точно знали, что женщин среди них нет. Пресветлые — мужчины, диалы, наделённые огромной властью. Когда-то давно они установили правила, по которым существовал этот мир, отправили на землю своих подопечных — высших, чтобы те помогали смертным и управляли ими, а сами отправились на Небеса, обособившись от всего. Но стоило невинной дочери одного из правителей воззвать к ним, они непременно откликались на её мольбу. Важно помнить одно: ни в коем случае не просить за себя. Девушка могла пожелать здоровья близким, завершения войны, которую вела её страна, лучшей доли для бездомных и больных, но для себя любимой ничего вымаливать было нельзя.
— Пожалуйста, только бы сработало, — шептала я, входя в святая святых столичного дворца.
В храме царила полнейшая тишина. Только голуби, оккупировавшие окна с витражами, курлыкали время от времени. Но даже они старались не шуметь. Видимо, аура этого места ощущалась всеми живыми созданиями.
В центре мраморного зала имелся небольшой алтарь, на котором лежал толстенный древний фолиант — сборник молитв на забытом языке. Его знали только служители Пресветлых и те, что ещё могли взывать к ним. Стоило дочери правителя выйти замуж и лишиться невинности, она тут же теряла возможность читать писания.
Я подошла к каменному возвышению и раскрыла книгу на нужной странице. Просто знала, какая именно потребуется в моём случае. Упав на колени возле алтаря, стала читать молитву. Закончив, собралась с мыслями, чтобы верно сформулировать просьбу.
— О, Пресветлые! Молю, помогите моему супругу одолеть недуг и как можно скорее прийти в себя. Дайте ему сил справиться с заданием, порученным ему отцом. Ниспошлите озарение, помощь, которая так необходима. Пусть Ипервория снова заживёт так, как прежде, не зная забот. Её подданные и правители никогда не нарушали ваших заветов, чтили и уважали вас. Проявите к ним снисхождение и поддержите в это трудное для страны время. На вас уповаю, — последние слова я уже практически шептала, так как сама просьба всегда отнимала массу сил.
Книгу я в руках не держала, но стоило мне слегка перевести дух, как она с грохотом упала на пол. Такого не случалось ещё ни разу. Я не впервые молилась Богам и знала таинство наизусть. Если Пресветлые услышали просьбу, они посылали какое-то знамение. В окно могла залететь птица, или, если погода была пасмурной, проглянуть лучик солнца из-за туч. Но никогда мне не доводилось становиться свидетельницей такого ответа от всемогущих.
Поднявшись, я подошла к упавшему фолианту и заглянула на страничку, которая при этом открылась. Никакой молитвы на ней не было, только в самом углу мелкими буквами была оставлена какая-то пометка. Не золотыми чернилами, как все остальные тексты, а простыми, чёрными.
«Пресветлые всё видят и всё слышат. Наберись терпения, дитя, и тебе воздастся,» — гласила надпись.
На улице начало темнеть. Я водрузила тяжеленный молитвенник на место и поспешила вернуться в свои покои. Мне совершенно не хотелось сейчас попасться на глаза свекрови. То, как она вела себя при нашей последней встрече, доказало, что мы не просто не поладим, а станем друг для друга бельмом на глазу.
В дворцовых окнах зажглись огни, на небе миллиардами мерцали звёзды. Невидимые пока простым смертным, они были заметны мне. Их, равно как и силу в глазах диалов, я видела так же отчётливо, как своё отражение в зеркале. Филипп обладал огромным потенциалом и практическим неисчерпаемым резервом. Таких, как он, в нашем мире единицы. Но что мне с того? Разве осознание этого делает меня счастливее? Да, я его законная жена, обладающая титулом и купающаяся в роскоши. Вот только всему этому я предпочла бы куда более скромные условия и небольшой достаток, зародись между нами любовь. Настоящее искреннее чувство, а не то животное утоление собственного вожделения, которое мне довелось наблюдать в нашу первую ночь. Их ночь.
Кляня себя за слабовольность и терпимость, я всё же вернулась в выделенную мне спальню. Служанки здесь не оказалось, поэтому пришлось
