Где я? - Сергей Тишуков
В этом царстве неги и разврата горожанина от регионала легко можно отличить по одежде. Те, выбравшиеся в отпуск из человейников, предпочитали исключительно синтетику. Золотарёв поначалу удивлялся. В его время все эти нейлоны и лавсаны считались достоянием среднего класса и ниже. Кто побогаче предпочитали натуральные ткани, особенно хлопок и шёлк, которые даже на рынках Тайланда и Вьетнама стоили дороже вискозы. Удивлялся до тех пор, пока ему не объяснили, что современные полимеры гораздо удобнее и практичней. Все прошлые неудобства давно устранены, а ткань не просто позволяет телу дышать, но и поддерживает комфортную температуру, благодаря встроенному терморегулятору. В жару в ней прохладно, а в холод тепло, даже если выскочишь на мороз в одной рубашке. Всё изменилось. Даже джинсы из полимеров выглядели качественней натуральных, благодаря прочности и мягкости материала. Особенно, если в ткань вплеталась неоновая или светодиодная нить. Днём эффект ограничивался обычным рисунком, а в темноте светился, искрился и подмигивал различными цветами.
Регионалы считали это безвкусицей и кичем. До последнего цеплялись за свои традиции, сохраняя наследие предков.
Тимофей не понимал ни тех, ни других. Уровень цивилизованности, его точки зрения, по-прежнему граничил с безумием. Одни, падкие на всё броское и прикольное, словно древние туземцы на блестяшки и бижутерию, отдавали предпочтение любой новинке, создавая из неё чуть ли не идола. Другие отвергали любые новомодные изыски, полагая это излишеством, которое непременно приведёт к деградации общества. Со времён Сократа ничего не изменилось. Тот вечно брюзжал, что молодёжь привыкла к роскоши и отличается дурными манерами. А за два века до него Геиод твердил то же самое, утверждая, что каждой новое поколение хуже предыдущего, ибо молодые несдержанны и невыносимы.
Не сказать, что Золотарёв приобрёл мудрость во время долгого сна в матрице, но стал разумнее относиться к окружающим. Не спешил с оценками и с пониманием относился к любым инновациям.
Так, например, в первый же день знакомства с походным скафандром он сказал Ломову, что тот, по конструктивным возможностям и функционалу, очень похож на дискомбы фрименов из вселенной Дюны. Тот не понял и Тимофею пришлось чуть ли не пересказывать весь фильм, созданный по роману Фрэнка Герберта.
В итоге пришлось оценить простоватую логику Дим Димыча. Прапорщик пожал плечами и сказал, что не видит ничего странного, поскольку описанные жители пустыни, скорее всего, русские.
— С чего такой вывод? — растерялся Золотарёв.
— Ну, сам посуди, — охотно объяснил Ломов, — Фримен переводится как вольный. Правильно? Казак, с тюркского, имеет тот же перевод. Значит, фримены с Арракиса казаки или их потомки. Этот самый Герберт просто постеснялся правильно указать их национальность. Общая политическая обстановка на тот момент, помешала ему это сделать.
Черов, взглянув в направление руки приятеля, отказался от его выбора. Во-первых, это был ресторан, куда в джинсах и футболках могли не пустить. Во-вторых, в последний день отпуска хотелось не просто напиться, а, по старой доброй традиции, оставить после себя неизгладимое впечатление.
Другими словами задушевно поговорить, а потом выпустить пар, набив кому-нибудь рожу. Возможно, сломать в процессе парочку столов и стульев.
В чопорном ресторане подобная затея выйдет слишком дорого. Поэтому, поймав локоть Мельникова, Денис повернул налево, заставив всех искать заведение попроще.
Метров через триста, Золотарёв ткнул пальцем в вывеску бара.
— «Винтажный приют меломана», — сообщил он, — Там хотя бы вашего занудного полэндвайна не будет. Я готов даже Родин панк терпеть, чем псевдофилософские сопли с сахаром.
Мельников оторвался от экрана и великодушно одобрил выбор засланца из прошлого.
— Смотри, Деня, у них фейсконтроль и охранник завернул парочку в шортах.
— Скорее всего, там семейные с жёнушками сидят, — скривился Черов, — Вместо окон экраны 3D диджитал. Жалко будет, если табуреткой разхерачим. Потом не расплатимся.
— Давай уже, определяйся, — добавив нытья в голос, затянул Родион, стараясь разжалобить привередливого товарища, — Пропустим по рюмке и, если не понравится, уйдём. С чего-то надо начинать! Я, вообще, окон бить не собираюсь.
— Ладно, — пошёл на уступку Черов, — Начнём отсюда, а дальше, как пойдёт.
В третьем или четвёртом баре всех неожиданно пробило на хавчик. Так бывает, когда долго не можешь достичь нужной кондиции и желудок, протестуя, требует загрузить в него что-то посущественней долек лайма и обжаренного арахиса.
Все трое только внешне демонстрировали спокойствие, а на деле волновались как студенты в ночь перед экзаменом. Это внутреннее волнение и мешало правильной пьянке. Бить рожи и устраивать погром категорически не хотелось.
Ведомые инстинктом и голодом, приятели свернули с «центряка» и углубились в боковую улочку, ведущую к пляжу.
Здесь всё дышало умиротворением и гармонией, чего в толчее «Зоны развлечений» не наблюдалось и в помине. Мягкая уличная подсветка придавала прогулке скорее романтический настрой, чем ожидание опасности. По узкой дорожке между аккуратно подстриженными кустами туи и барбариса медленно бродили тискающиеся пары. В метре за кустарником возвышались заборы из сероватого песчаника и ракушечника, с парапета которых равнодушно моргали зелёными светодиодами камеры видеонаблюдения.
— Нафига мы сюда свернули? — тщательно выговаривая каждое слово спросил Тимофей, — Кого мы здесь бить собрались?
— Кого поймаем, того и отметелим, — хохотнул Родион. Телефон он по-прежнему держал в руке, лишь изредка косясь на дисплей. Звук тоже убавил до интимного шёпота, кивая головой, в такт любимой группе.
— Мы жрать идём! — напомнил всем цель поворота Денис, — Рестораны, кафешки, забегаловки не вариант. Либо экзотика на кончике вилки, либо фастфуд. Душа требует сочного мяса в промышленном количестве! Двигаем к пляжу! Там полно шашлычных и шаурмячных. К чёрту цивилизацию! К чёрту духовые шкафы и фритюрницы! Достало! Хочу вредное мясо на углях и чемергес!
— Эка его разобрало, — ткнув Родиона под ребро, посочувствовал Тимофей, — Там все уже спят. Нужно было бутылку с собой прихватить. Сейчас добавки захочется, а нету.
— Не ссы, засланец! Сейчас время пассионариев и загульных поэтов! Им толчея «центряков» ни к чему. Им нужна Луна и шёпот набегающих на песок волн. Чапайте за мной! Я выведу вас к свету из мрака! Я приведу вас к жрачке и выпивке!
— В тебе что, алкаш — вещун проявился? — шепнул Золотарёв, наклоняясь к уху Мельникова.
— Всё пучком, — успокоил Родион, протягивая смартфон, где на экране светилась интерактивная карта Парусного, — В отличие от нашего Сусанина — я всё контролирую. Через двести метров повернём направо и вниз по склону.
Глава 7
Вид на Луну в
