Всё ещё человек (СИ) - Владислав Хохлов

Стал ли он заложником случая, или же из-за шума в ушах он стал ещё чётче улавливать окружение, но ему послышался вполне реальный шум. Где-то сбоку в коридоре кто-то начал шоркать подошвой обуви. Сделав несколько неуверенных, но громких шагов, кто-то начал покидать коридор, уносясь туда, откуда приходил священник. Майкл сразу узнал хозяина церкви, тоннеля и своей жизни. Этот странный человек, по неизвестной причине стоял несколько минут под дверьми, словно пытаясь выловить что-то. Удалось ему или нет, он всё же ушел, оставив заключённых наедине с самими собой.

— Ты в порядке? — чуть позже спросил Майкл у товарища по несчастью.

— Не забудь, что ты должен его убить, — прозвучал моментальный ответ, слегка бодро и энергично.

— Кто ты? Я так о тебе ничего и не знаю. — Майкл решил поинтересоваться собеседником, пытаясь хоть как-то найти себе развлечение в камере.

— Я — тень. Это всё, что я могу сказать.

«Здорово, — сказал про себя Майкл. — Я оказался в самой весёлой компании в мире: псих и садист».

С такими мыслями и начался, пожалуй, самый тяжёлый и страшный период в жизни этого человека. С перерывами в несколько дней, Майкла постоянно навещал священник. Он ограничивался только подачей пищи и доскональным осмотром своего друга. Это повторялось ещё два, а то и три раза. Быть может их было и больше, но Майкл запомнил только парочку. В какой-то момент всё резко изменилось. Заключённый парень был повышен в звании, т. е. стал более привлекательной целью для священника. Майкл примерил на себя роль груши для битья, стал манекеном для пыточных орудий, булавкой для иголок, пепельницей, живой анатомической моделью, и это было не одно обличие, что на него повесили.

Чего только Майкл не ощутил на себе, чего он только не видел и не слышал. Ему удалось пережить опыт огромного количества лет настоящего пыточного мастера. Когда же он надеялся на то, что вот-вот наконец-то его ждёт долгожданный отдых и покой, то его сразу же возвращали в мучительную реальность. Раньше Майкл слишком долго ждал чего-нибудь интересного в своей тюрьме, теперь же он лишен такой роскоши. Старик-садист не отходил от своей жертвы, а если и отходил, то Майкл даже не успевал насладится подобными мгновениями. Ему казалось, словно его мучитель постоянно находится рядом, будто он слился с жертвой воедино, обратившись в какое-то цельное существо. Конечно же случалось и то, что заключённому давалось несколько часов на восстановление и отдых. Тогда он мог слышать, как из соседней комнаты разносились странные всхлипы и крики. Эти звуки сильно давили на жалость, и, через несколько дней мучений, Майкл решил, что нужно действовать.

Жалость, точнее извращённую вариацию жалости, к старику он уже не испытывал. В голове Майкла остался только удушающий гнев. В течении последующего времени, он внимательно изучал того, от кого ему придётся сбежать. Пленник даже после пройденных им испытаний не горел желанием убить живого человека. Да, его обидчик заслужил наказание, но об этом можно будет подумать после того, как он снимет с себя все оковы. Его тюремщик был медлителен, доверчив, немногословен и невнимателен. Каждый раз, когда он заходил в комнату к своей «игрушке», то прислонял дробовик к правой стене. После этого он довольной походкой приближался, чтобы проверить, жив мужчина или нет. В начале он визуально осматривал его, и если ничего не замечал, то пинал куда попало. Этот приём работал безотказно, так как Майкл никогда не знал, куда же будет целиться старик. После этого, начинались продолжительные муки и пытки. Потом «игрушка» получала еду, в качестве награды.

Майкл начал представлять каждый момент того, как его навещают. Он пытался вспомнить слепую зону, слабость или определённый промежуток во времени или действиях старика, которым можно будет воспользоваться. У него нет возможности что-либо перехватить из рук священника, будь то нож или палка. Ему сразу ограничили эту возможность тем, что сковали руки за спиной. Но даже если это и удастся, то сил у Майкла будет меньше, чем у маленького ребёнка. Его мучитель всегда начинает свою игру с побоев кулаками и ногами. Ближе к концу этого момента, у Майкла остаётся едва сил лишь на то, чтобы держать содержимое желудка внутри и не хрипеть от боли. С иглой или ножом в руке, он только даст своему противнику мотив, чтобы тот как можно скорее избавился от назойливого питомца. К тому же, истязатель будет ближе к дробовику, а Майкл не сможет сражаться спиной вперёд. Вариант побега во время пытки был исключён.

После оценки и анализа первого варианта освобождения, Майкл решил оглядеться. Вокруг так же было темно и сыро, как и раньше; обстановка вокруг никак не менялась. Он мог бы попробовать сбежать сейчас, но чувствовал себя ужасно измождённым. Сопротивление ударам отнимало все силы, и он не сможет долго находиться на ногах, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то выбраться из оков. В самом начале своего заточения, и ещё несколько раз после первого приёма пищи, Майкл пытался вырвать с корнем железное кольцо в стене, или хотя бы порвать проржавевшее звено в толстой цепи. Ничего из этого не дало никакого результата — он просто падал на пол без сил. У такого рода побега было ещё меньше шансов на удачный исход. Майкл увидел в нём хоть какой-то результат, если только через многие месяцы продолжительных ожиданий исхудает и деформируется физически настолько, что свободно вытащить ногу из железной хватки. Второй вариант побега был долог, безнадёжен, мучителен и абсурден.

Майкл даже не рассматривал то, что ему может помочь коллега из соседней камеры. Сколько бы раз он не пытался с ним поговорить о плане спасения, тот всё время оставался только на одном исходе — убийство. Словно самому автору этого плана не хотелось брать на свою душу страшный грех. Будто Майклу так сильно хочется очернить себя… Только другого варианта уже не оставалось. Он твёрдо решил исполнить то, что было нашептано ему через бетонную стену. По крайней мере, в начале стоит освободиться, а потом уже можно будет вернуться к этому вопросу.

После долгих раздумий, Майкл пришел к выводу, что ему стоит действовать в тот момент, когда старик только начнёт подготовку к пыткам. Когда он подойдёт и будет осматривать свою жертву;