Волки Локи - Мелисса Марр
Гуляя по фестивалю, она высматривала Фина. Она остановилась перед колесом обозрения, каруселью и чайной чашкой. Фина нет. Она побродила по зоне зоопарка. Фина нет.
— Где ты? — пробормотала она. Она позвонила бы ему, но у него не было мобильного.
— Привет. — К ней подошел мальчик на несколько лет старше. — Я все гадал, где ты.
— Что? — Она помолчала.
Он выглядел так, словно был… ну, откуда угодно, только не из Блэквелла. Он был одет в черно-синие теннисные туфли, черные брюки, которые низко свисали, синюю рубашку, которая выглядела шелковой, и немного длинноватые волосы, которые были окрашены в синий цвет. Еще более странным было то, что на мальчике были почти девчачьи украшения: пара крошечных черных птичьих сережек в одном ухе и закрученное металлическое кольцо на пальце.
— Ты меня уже ищешь? — спросил он.
— Нет. — Она нахмурилась. — Я тебя не знаю. Зачем мне тебя искать?
— Я — Один.
— Угу. Один. — Тогда она рассмеялась. Любой, кто вырос в Блэквелле, знал основы их мифологии. Между школой, родителями, пьесами, хорошо укомплектованным разделом мифов в библиотеке и некоторыми довольно ужасными видео в каждом классе, было невозможно полностью избежать мифа в Блэквелле. Но это не значило, что все было по-настоящему.
— Итак, Один, я полагаю, в этом году будет еще одна пьеса? — Она не нашла ничего интересного для ярмарки, но даже если бы и нашла, ей не хотелось смотреть очередную пьесу о том или ином сражении. Некоторые люди в Блэквелле слишком серьезно относились к своему скандинавскому наследию.
— Хочешь поиграть? — Один огляделся по сторонам и указал на кабинку, где шла какая-то азартная игра. — У тебя хорошо получается.
Предполагалось, что это игра на удачу, но ей запретили играть в нее год назад, когда она каждый раз выигрывала. Человек, управлявший игрой, утверждал, что она каким-то образом жульничала. В этом году она держалась подальше от неприятностей… никаких игр на удачу. Этот парень, очевидно, слышал об ужасной сцене в прошлом году, когда ей пришлось отдать каждый выигранный доллар и деньги, которые она заплатила за игру.
— Очень смешно, — сказала она.
Один странно улыбнулся ей, но ничего не ответил. Он просто стоял и ждал. Это казалось странным, но у нее не было ни времени, ни интереса тратить его на какого-то голубоволосого парня. Она покачала головой и отвернулась.
— Ты уже уходишь? — спросил он.
— Мне нужно кое-кого найти.
— Не меня? — Голос у него был грустный.
Она снова посмотрела на него.
— Нет.
— О. Значит, я рано. — Мальчик, называвший себя Одином, нахмурился. — К сожалению, я им не понравлюсь.
Лори отошла от него. Он начинал её бесить, к тому же она не привыкла говорить с мальчиками без Фина, который всегда мог огрызнуться на них вместо неё. Вся её семья была в какой-то степени гиперопекающая, и разговор с Одином натолкнул на мысль о том, что они, может быть, были правы.
— Думаю, мне пора. Удачи там с пьесой и всё такое.
— Всё по-настоящему, ты же знаешь. Вот почему ты так хороша во всех этих играх. Ты не жульничаешь, но выигрываешь.
Теперь-то Лори уж точно не знала, что сказать, и сдалась.
— Мне нельзя играть в азартные игры. Мой кузен может повести себя грубо, если увидит, как мы болтаем, но, даже если не увидит, я тебя не искала, так что уходи.
Он смотрел на неё ещё с минуту.
— Я думал, что ты не та, кто следует всем правилам, но, пожалуй, мы все ещё учимся.
Учимся чему? Что это вообще значит? Она осмотрелась в поисках Фина… или хотя бы Хантера. Всё, что она могла видеть — это толпу народа, слоняющуюся вокруг покрытых опилками дорожек фестиваля. Блэквелл сам по себе не был большим, но фестиваль всегда привлекал людей со всех концов света. Она предполагала, что это имело смысл. Ярмарка могла бы праздновать Скандинавское наследие, но у неё всё ещё были атрибуты многих фестивалей. Здесь были деревянные будки, где волонтёры организовывали азартные игры, здесь была всякого рода еда, а также группы музыкантов, фейерверки и множество других вещей, которые комитет счёл нужным добавить ради всеобщего восторга и развлечения.
Пока Лори осматривалась, она увидела парочку странноватых акробатов, которые бегали по фестивалю, выполняя различные трюки. Это заставило её вспомнить о тех экстремальных видах спорта, которые Фин так любил смотреть. У них не было мотоциклов или скейтбордов, но они могли стоять на руках, странно прыгали и делали сумасшедшие сальто, пока бежали.
— Учимся быть больше, чем мы есть, — сказал Один.
— Лааадно, Один. Я не в твоей пьесе, так что лучше пойду, — сказала она.
— Ты можешь звать меня Оуэн, если тебе так легче, — предложил он. — Я бы предпочел, чтобы меня звали моим настоящим именем, но ты ещё не готова. Может, в следующий раз, когда увидимся.
Она уставилась на него и начала говорить.
— Я не буду звать тебя Оуэном, Одином или каким-либо другим именем. Я не буду разговаривать с тобой. Ни сейчас, ни потом. Убирайся, пока не пришли мои друзья.
— Они могут неправильно всё понять, — мальчик кивнул. — Я просто хотел увидеть тебя. Ты единственная, кто мог бы меня понять. Я надеялся на это… Я думал, что ты уже готова. Скоро, впрочем, мы сможем поговорить так, как нам предназначено.
Он развернулся и исчез в толпе.
Она смотрела ему вслед; его синие волосы выделялись достаточно, чтобы это было легко. Акробаты, казалось, следовали за ним, но не с ним. Это было странно. Они следовали за ним, и он шел так, словно был один. На мгновение ее охватило беспокойство за него. Что, если они не с ним? Что, если он в беде? Но они, казалось, не пытались причинить ему боль, и он не выглядел обеспокоенным. И это не моя проблема. И все же она смотрела, как они направлялись к выходу.
Оуэн едва успел скрыться из виду, когда ее внимание привлек другой, более важный человек.
— Фин!
Она проталкивалась сквозь толпу, не заботясь о том, что привлекает внимание или грубит. Она встала между ним и вездесущим Хантером и схватила Фина за запястье.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине… — Ее слова умерли. Фин вздрогнул от ее прикосновения. Она отпустила его руку и тихо сказала: — Пожалуйста, Фин?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
И она произнесла волшебные
