Волки Локи - Мелисса Марр

— Вот еще немного, — сказал папа, вытаскивая бумажник. — Это знаменательная ночь для тебя, приятель, и ты заслуживаешь праздника.

Когда он протянул купюры, Мэтт уставился на него. Это была сотня.

— Э-э, это… — начал Мэтт.

— О. Прости. — Его отец положил сотню обратно, отсчитал пять двадцаток и вложил их в руку Мэтта. — Продавцы не оценят необходимость разменивать сотню, не так ли? — Еще один шлепок по спине Мэтта. — А теперь иди и развлекайся.

Мэтт бродил по ярмарке, поднимая кроссовками опилки. Он не видел мигающих огней. Не слышал, как продавцы зазывали его. Не пахло хот-догами и карамельной кукурузой. Он говорил себе, что ищет друзей, но на самом деле это было не так. Его разум все еще был в зале отдыха, его взгляд все еще был прикован к мозаике, в ушах все еще звенели слова провидици.

Наш чемпион — Мэтью Торсен.

Чемпион. Неужели? Нет, правда? Я еще даже не в средней школе, и они ожидают, что я буду сражаться с какой-то гигантской змеей и спасу мир?

Это не просто боксерский турнир. Это весь мир.

Мэтт не совсем понял, как это работает. Убить змею, спасти мир. Так и должно было быть. В мифе о Рагнареке боги противостояли монстрам. Если они победят монстров, мир останется прежним. Если монстры победят, они возьмут верх. Если обе стороны умрут — как в мифах, предсказывающих Рагнарек — мир погрузится в ледниковый период.

Что, если эти истории не настоящие?

Но если истории не реальны, то Тор не реален. Амулет у тебя на шее ненастоящий. Твоя сила нереальна.

Но это было очевидно. Что означало…

От одной мысли об этом у Мэтта скрутило живот, голова раскалывалась, а ноги ныли от желания бежать домой. Просто мчаться домой, прыгать в кровать, натягивать одеяло и прятаться. Блевать и прятаться: стратегия чемпионов.

Мэтт подумал о том, что родители подловили его, и сердце заколотилось, когда он попытался дышать. Они ожидали, что он сделает это, точно так же, как они ожидали, что он пойдет домой после практики и сделает свой проект для научной ярмарки. Они ожидали, что он будет Торсеном.

Что-то щекотало его грудь, и он потянулся, чтобы отмахнуться от жука. Только это был не жук. Это амулет. Он вибрировал.

Эм, нет, это твое сердце, бьющееся как при попытке убежать от поезда.

Щекотка продолжалась, и он отодвинул амулет в сторону, почесывая место. Только это было не сердце… а и в правду кулон. Когда он держал его между пальцами, то чувствовал вибрацию.

Странно. Такого никогда раньше не было.

— Ты ищешь Одина, — раздался голос позади него.

Мэтт обернулся. Там никого не было.

— Ты ищешь Одина, — повторил голос, и он последовал за ним к девочке, не старше семи лет. У нее были светлые косы и ярко-голубые глаза. На ней был синий сарафан и никаких туфель. В такую погоду? Должно быть, она замерзла. Где ее родители?

— Привет, — сказал он, улыбаясь и присаживаясь. — Тебе нужна помощь? Я могу помочь, но сначала мы должны найти твоих родителей.

Девочка покачала головой, косы качнулись.

— Мне не нужна твоя помощь, Мэтью Торсен. Тебе нужна моя.

Странный способ для ребенка говорить. Формально, как кто-то из старого кино. И то, как она смотрела на него, так спокойно. Он не узнавал ее, но в Блэквелле было так много маленьких белокурых детей, что было невозможно всех их помнить.

— Тогда ладно, — сказал он. — Ты можешь помочь мне найти твоих родителей.

— Нет, ты должен найти Одина. Он поможет.

— Поможет чему?

Она смущенно нахмурилась.

— Не знаю. Это должно произойти. Не сейчас. Я знаю только то, что сейчас, и теперь ты должен услышать.

— Что услышать?

Она направилась к толпе.

Мэтт резко выпрямился.

— Подожди!

Девочка обернулась. Она пристально посмотрела на него своими голубыми глазами, потом что-то прошептала, и он понял ее, будто она стояла прямо перед ним и шептала ему на ухо: «Ты должен услышать».

Она повернулась и снова побежала. Мэтт колебался, но только секунду. Как бы ни был безопасен Блэквелл, ни один ребенок ее возраста не должен бродить в одиночестве.

Он бросился за ней.

ГЛАВА ШЕСТАЯ: ЛОРИ — ОУЭН

На параде Лори увидела, что щит пропал, и поняла, что Фин, должно быть, вернулся за ним. Она не знала, откуда у него синяк под глазом, и он не сказал ей, что случилось. Все, что она от него узнала, это то, что он «справился с этим», но он выглядел так, будто то, что бы это ни было, справилось с ним.

Ее характер не часто был ужасен, но когда она пробиралась через карнавальные игры и толпы людей, стоящих в очередях, чтобы купить еду или билеты на аттракционы, она дрожала от бешенства. Даже запахи попкорна, торта и сахарной ваты не отвлекали ее. Правда, она все еще продолжала смотреть на все азартные игры, которые были созданы, чтобы убедить людей потратить все свои деньги на игры с отстойными призами. Она выигрывала их. У нее была странная удача с карнавальными играми, и за последние несколько лет она принесла домой достаточно плюшевых кроликов и жутких кукол, что ее мать отнесла чемодан детям в больнице. Может быть, если бы Лори не была так зла, она могла бы остановиться и сыграть в какую-нибудь игру, но она была зла. Если Фина поймают со щитом, он подвергнет риску их обоих. Если бы ее мама не была так непреклонна, что Фин не был желанным гостем, или если бы ее отец был рядом, или если бы Мэтт не был сыном шерифа, или если бы… ну, если бы Фин не был так глуп, все было бы лучше, но ни одно из «если» не было правдой. Худшая возможность заключалась в том, что Мэтт скажет шерифу, и ее с Фином арестуют. В лучшем случае Фин попадет в беду… и она его потеряет. Так что даже самый лучший вариант был ужасен.

Если только Мэтт не скажет.

Еще до этого Лори нужно было поговорить с Фином о странном сне про рыбу, но она не могла остаться с ним наедине с той ночи на корабле. Даже на научной ярмарке он был недоступен. Он пригласил своего друга Хантера присоединиться к