Рыбалка в море Демонов - Майкл Ши
Дефалька мы доставили в дом днем раньше, предварительно напичкав его наркотиками и засунув внутрь безвкусно сработанного погребального сувенира, присланного с подобающими случаю соболезнованиями от некоего несуществующего графа. Сувениром служило внушительных размеров керамическое надгробие, сплошь увешанное венками с траурной каемкой. Наш пленник, согнутый в три погибели, как раз вошел в полый «камень».
Сувенир не без некоторого замешательства приняла дочь умирающего. Через час явился я, наряженный графом, и заговорил с Гладдой, стискивая ей руки и обильно орошая их слезами. В те дни, когда я был совсем еще зеленым юнцом, а доходы нашей семьи не соответствовали ее знатности (я происходил из благородного, но пришедшего в упадок рода), жизнерадостный пожилой джентльмен подарил мне медную монетку на конфеты. Он похлопал меня по плечу и сказал несколько добрых, ласковых слов, от которых на сердце у меня сразу стало теплее, и огонь этот продолжает согревать меня на протяжении всей жизни.
Как известно, именно с возвратом этих самых важных долгов люди никогда особенно не спешат. Бег времени, водоворот событий, давление обстоятельств – все становится препятствием! Я давно уже узнал имя пожилого джентльмена – Капитан Флота Шамблор, – но все никак не мог зайти представиться и пожать его мозолистую щедрую руку. И вот я пришел, но, увы, слишком поздно! Известие о смерти великого человека опередило меня. Потому-то я и прислал тот скромный дар, который она уже получила, а теперь пришел сам, чтобы засвидетельствовать почтение и благодарность ее покойному родителю, увековечив их на пластине кованого серебра.
Как? Он еще жив?! Значит, еще можно успеть взглянуть в его благородные глаза, произнести слова, которые… ну и так далее в том же духе, ты понимаешь. Через пять минут я уже поднимался следом за Гладдой в комнату, где лежал при смерти Шамблор, и, учитывая ее природную подозрительность и недоверчивость, держала она себя со мной исключительно приветливо. Она, кстати сказать, совсем не дура. Просто люди частенько упускают из виду истины, известные им едва ли не с самого рождения, исключительно в силу их обыденности. Я сдобрил свой невероятный рассказ таким количеством реальных подробностей и деталей из жизни Шамблора – не зря же мы с Халдаром потратили столько времени на подготовку, – что Гладда на какое-то время совершенно позабыла о том, что в обычных обстоятельствах знала совершенно точно. А именно: Капитан Флота Шамблор ни разу в жизни и муху не прихлопнул бесплатно, не говоря уже о том, чтобы подарить кому-то монетку. Принесенная мною серебряная табличка стоила порядочно – правда, ювелир, которому мы ее заказали, заплатил за нее из собственного кармана, нимало об этом не подозревая, разумеется, – и, возможно, ценность вещи помогла убедить старую деву. Да и я тоже вовсю старался, изображая праздного богача, который не может найти себе занятия лучше, кроме как ходить по домам и сочувствовать людям в их несчастьях.
Подойдя к постели умирающего магната, я положил табличку подле него, не забыв еще раз окропить ее слезами, и, опустившись на колени, стиснул его дряблую руку. Шамблор беззвучно пялился на меня, как рыба сквозь лед. Во время этого спектакля я и сделал то, ради чего, собственно, пришел в дом. Я достал шарик крысиного помета, который был спрятан у меня в гульфике, и незаметно уронил его на пол, а вставая, раздавил каблуком.
Я спросил, где у них туалет. Гладда вспыхнула и объяснила, как туда пройти, но провожать меня не пошла. Того мне только и надо было: оказавшись один в коридоре, я завернул в ближайшую спальню. Комната вполне подходила для того, чтобы перенести туда умирающего, когда соседняя станет непригодной для жизни, – а она непременно станет такой ближе к полуночи. Из кармана штанов я вынул моток тонкой прочной веревки, которую мы с Халдаром предварительно выкрасили под цвет стен дома, зацепил ее за средник окна и спустил конец на улицу. Затем плотно прикрыл оконную раму, но задвижку опускать не стал. Выполнив намеченное, я вернулся в комнату больного, многословно попрощался с хозяйкой и отбыл.
Наш план целиком и полностью зависел от удачного стечения обстоятельств. В таком большом доме хозяева могли выбрать любую из множества спален. Или крысы могли прийти еще до того, как мы с Халдаром успеем забраться в нужное место.
В любом большом доме есть крысы, особенно в таких сырых прибрежных городах, как Луркнахолм. Гладда была хорошей хозяйкой: она щедро платила слугам, но и гоняла их до седьмого пота, требуя безукоризненной чистоты. Мы все рассчитали правильно, наша наживка сработала, и около полуночи началось вторжение крыс. Как только стемнело, мы с Халдаром пробрались в дом, выбрали себе укрытие понадежнее и залегли, прислушиваясь к шагам слуг, пытаясь по звуку определить, сколько их и как часто они появляются в коридоре.
Как только нам показалось, что возня начинает стихать и дом постепенно погружается в сон, мы вышли из укрытия, прокрались вниз, не встретив никого по дороге, вытащили Дефалька из фальшивого могильного камня и вернулись с ним назад в спальню. Когда мы все втроем устроились на балдахине, у нас еще оставалось по полчаса сна на каждого. Потом мы напоили Дефалька отваром из трав, чтобы привести его в чувство. Не годится, если он вдруг придет в себя посреди действия. Мы подготовили его к последующим событиям заранее, но ничего толком не объяснили, сказали только, что хотим получить за него выкуп, и что если он будет вести себя тихо, какие бы странности ни происходили вокруг, то уйдет целым и невредимым. Поэтому, проснувшись, он лишь пристально посмотрел сначала на одного из нас, потом на другого и ничего не сказал.
Где-то около полуночи мы услышали первые торопливые шаги и вопли отвращения. Вскоре коридор наполнился дробным топотом крыс, которые, ошалев от запаха приманки, стаями неслись мимо нашей двери. Крысиная побежка становилась все чаще и плотнее и не стихла, даже когда по коридору загрохотали тяжелые шаги нескольких пар ног, обутых в подбитые гвоздями сапоги. Затем до нас стали доноситься короткие размеренные удары вперемежку с писком и хриплым кашлем – это люди били крыс. События развивались по нашему сценарию. Истребители крыс скоро заметили, что зверьков привлекает одно конкретное помещение. Тогда дверь нашей спальни распахнулась, и в комнату, тяжело пыхтя, ввалились два дюжих конюха, тащивших матрас, на котором лежал больной хозяин. За ними по пятам, точно вырвавшаяся из ада фурия, летела здоровенная сиделка. В конце концов, крысы
