Тайны Космера - Брендон Сандерсон
«Хватит, — сказала она себе, на этот раз решительнее. — Не увлекайся. Гордыня, Шай. Не поддавайся гордыне».
Шай открыла свою книгу на последних страницах, где под видом глоссария зашифровала план побега.
На днях кровопечатник прибежал, словно перепугался, что не успеет обновить печать. От него разило крепкой выпивкой. Он наслаждался дворцовым гостеприимством. Если устроить так, чтобы он пришел с утра пораньше и тем же вечером напился…
Горы, где обитают бойцы, граничат с болотами Джамара, где живут кровопечатники. Их взаимная ненависть уходит корнями глубоко в прошлое и, скорее всего, превосходит верность империи. Когда появился кровопечатник, несколько бойцов испытали явное отвращение. Шай начала завоевывать их расположение: мимоходом пошутить, вскользь упомянуть о сходстве их народов. Бойцам не полагалось с ней разговаривать, но проходили недели, а она только и делала, что рылась в книгах да беседовала со старыми арбитрами. Стражники заскучали, а скучающими людьми легко манипулировать.
В распоряжении Шай было много духокамня, и она бы им воспользовалась, но часто простейшие методы намного действеннее. От поддельщиков всегда ждут, что они по любому поводу применят печати. Великие распространяли байки о темном колдовстве, о том, как поддельщики ставят печати на ступни спящим, изменяя личности, вторгаясь в них и насилуя разум.
На самом деле духопечать — едва ли не последняя надежда поддельщика. Слишком уж легко ее обнаружить. «Но я бы прямо сейчас отдала правую руку за свои знаки сущности…»
Она едва не поддалась искушению вырезать новый знак для побега. Разумеется, от нее этого ожидают, и будет очень трудно выполнить сотни необходимых проверок. Если она будет испытывать его на своей руке, стражники сразу об этом доложат, а на Гаотоне он и вовсе не сработает.
Использовать же непроверенный знак сущности… это может очень плохо кончиться. Нет, она включит в план побега духопечати, но в его основу лягут более традиционные уловки.
День пятьдесят восьмой
Шай была готова к очередному визиту Фравы.
Женщина задержалась в дверях. Стражники без возражений покинули комнату, а их место занял капитан Зу.
— Ты хорошо потрудилась, — заметила Фрава.
Шай оторвалась от исследования. Арбитр имела в виду не успехи с печатью Ашравана, а изменения в комнате. На днях Шай переделала пол. Это было нетрудно. Все сведения нашлись в хрониках: какой камень использовали при постройке дворца, из каких каменоломен, сроки, имена каменщиков.
— Вам нравится? — спросила Шай. — По-моему, мрамор хорошо сочетается с камином.
Фрава повернулась и удивленно моргнула.
— Камин? Откуда… Мне кажется или комната стала больше?
— Смежной кладовкой никто не пользовался, — пробормотала Шай, уткнувшись обратно в книгу. — И комнаты разделили недавно, всего пару лет назад. Я переписала прошлое так, чтобы эта комната оказалась побольше и чтобы в ней установили камин.
Фрава казалась ошарашенной.
— Это немыслимо… — Повернувшись к Шай, она нацепила на лицо обычную строгую маску. — Не похоже, что ты серьезно относишься к своей задаче, поддельщица. Ты здесь, чтобы помочь императору, а не перестраивать дворец.
— Резьба по духокамню меня успокаивает. Как и рабочее пространство, которое не напоминает чулан. Душу вашего императора вы получите в назначенный срок, Фрава.
Арбитр подошла к столу и внимательно его осмотрела.
— Так ты уже приступила к духопечати императора?
— Да, и не к одной. Это сложный процесс. Я проверила на Гаотоне уже больше сотни печатей…
— Арбитре Гаотоне.
— …на старике. Каждая печать — лишь малая часть общей картины. Когда они заработают все по отдельности, я вырежу их в миниатюре и объединю с дюжину проверочных печатей в одну итоговую.
— Но ты же сказала, что испробовала больше сотни, — нахмурилась Фрава. — А в итоговую печать попадут только двенадцать?
Шай рассмеялась.
— Двенадцать? Чтобы подделать целую душу? Едва ли. Итоговая печать, которую придется ставить императору каждое утро, будет… ключевым элементом, краеугольным камнем в арке. Прикладывать к коже императора придется только ее, но она будет связывать в сеть сотни других печатей.
Шай потянулась за своей книгой с заметками и черновыми набросками итоговых печатей.
— Я поставлю их на металлическую пластину, а потом свяжу с той печатью, что вы будете ежедневно ставить Ашравану. Эту пластину ему придется все время держать при себе.
— Ему придется носить металлическую пластину и ежедневно ставить печать? — сухо произнесла Фрава. — Ты не думаешь, что так весьма затруднительно вести нормальную жизнь?
— Я полагаю, если ты император, вести нормальную жизнь и так весьма затруднительно. У вас все получится. Пластину обычно оформляют как украшение, например, большой медальон или квадратный наплечный браслет. Посмотрите на мои знаки сущности, они сделаны точно так же, в шкатулке для каждого есть пластина.
Шай замялась.
— Тем не менее ничего подобного мне делать не приходилось, да и никому другому. Есть шанс… и пожалуй, довольно большой… что со временем мозг императора впитает эту информацию. Если целый год день за днем вычерчивать один и тот же рисунок на стопке бумаги, то в конце рисунок проявится и на нижних листках. Возможно, через несколько лет ставить печать и вовсе не понадобится.
— Я все равно считаю это вопиющим.
— Хуже, чем быть мертвым?
Фрава положила руку на книгу Шай с заметками и неоконченными набросками. Потом забрала ее.
— Я прикажу писцам это скопировать.
Шай встала.
— Она мне нужна.
— Не сомневаюсь, — согласилась Фрава. — Именно поэтому ее нужно скопировать, на всякий случай.
— Это займет слишком много времени.
— Я верну ее через день.
Фрава направилась к выходу. Шай кинулась следом, но ей преградил путь капитан Зу, наполовину вытащив меч из ножен.
Фрава обернулась.
— Тихо, тихо, капитан. Не нужно. Поддельщица лишь защищает свою работу. Это хорошо. Значит, она старалась.
Взгляды Шай и Зу скрестились.
«Он хочет моей смерти, — подумала Шай. — И сильно».
Она уже поняла, что представляет из себя Зу. Своей кражей Шай посягнула на самое важное для него — долг, который заключался в охране дворца. Ее сдал императорский шут, а не поймал Зу. После такого провала капитан чувствовал себя неуверенно и хотел отыграться на Шай.
Наконец она отвела глаза. Неприятно, но нужно уступить.
— Аккуратнее, — предупредила она Фраву. — Не потеряйте ни единой страницы.
— Я буду защищать книгу… как если бы от этого зависела жизнь императора. — Фраве пришлась по душе ее собственная шутка, и она удостоила Шай редкой улыбки. — Ты подумала над другим вопросом, который мы обсуждали?
— Да.
— И?
— Да.
Улыбка Фравы стала шире.
— Скоро мы к этому вернемся.
Фрава ушла с книгой, в которой были результаты двух месяцев работы. Шай точно знала, что у
