Временные трудности (СИ) - Панфилов
☯☯☯
Бежать! Скрыться! Уйти подальше от страданий и издевательств! В очередной раз проснувшись от боли в измученном теле, Хань не раздумывал. Он скатился с кровати и со скоростью, достойной самого Бао, метнулся к окну и нырнул в него «рыбкой», словно карп, ныряющий в бурный водопад. Вот только драконом ему стать так и не получилось — мощный пинок зашвырнул его обратно в спальню.
— У тебя есть силы бегать? Отлично! — заявил учитель, забираясь внутрь следом и присаживаясь за стол. — Но перед пробежкой, которую ты так жаждешь, встань в стойку дабу, ученик.
— Да, учитель, — тоскливо выдавил из себя Хань.
☯☯☯
— В руках настоящего воина всё превращается в оружие! — с глумливой радостью ненавистный учитель процитировал очередное изречение Ханя. — Ярость и страх — это тоже оружие! Ну а раз ты так хорошо вооружён — бегом сражаться! Пожалуй, ещё десять кругов! И колени поднимай выше!
— Но моё сердце сейчас выскочит из груди, — застонал Хань. — …учитель.
— Это перестук радости от осознания будущих перспектив. Сердце не знает лени. Ему не приходит в голову «немного отдохнуть», как тебе. Поэтому сердце радуется тренировке и стремится вперёд. Ты просто бежишь слишком медленно, вот оно и, а-ха-ха, выскакивает, так как мчится быстрее тебя. Не хочешь запечатлеть мудрость этих слов в свитке?
Хань был согласен на что угодно, лишь бы получить передышку. Но он уже достаточно был знаком с учителем, чтобы понимать, что никакой передышки он не получит. Скорее всего, его заставят писать в свитке в стойке дабу, а то и вообще на голове, а за каждую помарку или кляксу ломать по пальцу. Так что он, следуя своей обострённой интуиции, лишь отрицательно покачал головой.
— Да? Жаль. Тогда ускорься, ученик. Следуй за своим сердцем и бери с него пример, совершенствуйся всегда, непрерывно, как оно делает с каждым своим ударом. А чтобы от него не сильно отставать, с этого момента передвигаться будешь исключительно бегом. Понятно?
Хотелось прилечь, нет, вначале принять ванну с облегчающими боль травами. И обязательно чтобы массажист размял спину! А уже потом прилечь, и чтобы слуги сами клали еду в рот! Нет, лучше давали уже разжеванное, пока не появятся силы снова жевать!
— Да, учитель! — тоскливо взревел Хань.
☯☯☯
Дни его превратились в один бесконечный кошмар, в котором все сливалось воедино. Он бегал, падал, отжимался, пытался подтягиваться, метал камни и держал их в вытянутых руках, снова падал и пытался огрызаться, а за каждую попытку скрыться или сбежать ему снова ломали пальцы, руки и ноги. Хань и не знал, что в окрестностях отцовского особняка столько оврагов, камней, трещин, рытвин, кустов, ямок, идиотских корней, тупых деревьев и зарослей с колючками!
Воистину, как мудр был он, прежний, не выходивший дальше пиршественного зала!
«Слуги окончательно обленились, — думал он, — не занимаются чисткой и уборкой окрестностей». За это их следовало бы наказать. Но сил не оставалось даже думать, мысль не мелькала в голове, словно карп в водопаде, а трепыхалась вяло, словно головастик, вытащенный на солнце. Хань брел за учителем, собираясь с силами, чтобы высказать слугам всё заслуженное. Но затем вновь увидел еду и накинулся на неё, рыдая и кашляя. Он не мог понять, как можно есть что-то такое грубое, жесткое, недоваренное и невкусное? Как можно пить мерзкую тепловатую воду? И вместе с тем он не мог остановиться, съедая всё подчистую и даже вылизывая грубую глиняную миску.
Матушка много раз бросалась на спасение, она пыталась передать Ханю еду либо сама, либо с помощью слуг и служанок. Но этот мерзавец словно чуял всё нюхом, словно видел особняк насквозь и неизменно оказывался рядом! И пока Хань страдал, давился слюной и слезами, он пожирал мамины яства, громко причмокивал, и либо просил слуг передать госпоже Лихуа благодарность за вкусную еду, либо же сам отвешивал ей комплименты! Каждый раз он не упускал возможности её облапать, называя это «массажем акупунктурных точек», и рассказывал, как она похорошела и помолодела.
По ночам Хань не прекращал попыток сбежать, пусть избитое, израненное и измученное тело чаще всего проваливалось в беспробудный сон. Но каждый раз негодяй оказывался рядом и его избивал, называя происходящее таким же «массажем акупунктурных точек», чтобы «разогнать застойную ци», после чего заставлял стоять в разных противоестественных позах и безжалостно гнал на тренировочную площадку. Хань постоянно плакал — как от жалости к себе, так и от сострадания к матушке, вынужденной ежедневно созерцать мучения любимого сына. От невыносимых страданий он отключался до самого утра, а затем всё повторялось снова.
Вначале ещё слуги, те самые слуги, которых он никогда не замечал, пытались помочь, накормить и поддержать, но и здесь злодей-учитель проявил себя самым что ни на есть злодейским образом. Неизменно оказываясь рядом, он осыпал комплиментами радостно краснеющих дур-служанок, а парней гнал взашей. Хань втайне ожидал, что слуги восстанут, объединятся и накинутся на злодея, но случилось прямо противоположное.
Каким-то способом, видать, с помощью того же демонического колдовства, которым он одурманил матушку, подонок втёрся в доверие и к слугам. Он, не стесняясь своего высокого положения наставника наследника рода Нао, помогал слугам поднимать тяжести, кому-то подставлял плечо в работах, кому-то вправлял заболевшую спину, а какой-то восторженной дуре так вообще исцелил парализованного отца. Хань плакал от собственного бессилия, ему казалось, что он попал в искаженный мир, где все наоборот — зло становится добром, добро злом, члены благородных семей прислуживают простолюдинам, а солнце светит ночью.
Подлость и коварство злодея, совращающего верных слуг, Хань осознал отнюдь не сразу. Но, видать, его великолепное, терзаемое невыносимыми мучениями тело привыкло, поняло, что сами по себе страдания не прекратятся, поэтому позволило поработать и голове. Разум прояснился, ведь злодей не ожидал от Ханя такой силы духа и выносливости, допустив оплошность в череде пыток, называемых «тренировками». Он сделал ошибку, типичную для всех злодеев из героических сказаний, забыв, что героя страдания только закаляют! Теперь Хань ему обязательно покажет… но сначала надо справиться с дрожащими палочками для еды.
☯☯☯
— «Без крепости духа нет крепости тела…» — прозвучал самодовольный голос.
Ханя всегда бесило использование его же цитат. В устах демона даже этот благословенный фонтан небесной премудрости звучал, словно грязное ругательство или подлая насмешка. Каждый раз Хань дрожал от ярости, стискивая кулаки, пытаясь вызвать в себе поток невиданной мощи, чтобы сразить, а затем безжалостно избить этого… этого… Хань стоял в стойке, на этот раз в
