Первый урок Шоломанчи - Наоми Новик
Он понял, что я соврала ему насчет Луизы, но, не зная точно, в чем именно, Орион, вероятно, решил, что на самом деле я ее убила. Я сочла его вопрос пустяком, а он был абсолютно серьезен. Я почти ничего не знала про Луизу кроме того, что ей сильно не повезло – у нее родители не волшебники. Способность удерживать ману время от времени появляется у заурядов, но обычно они сюда не попадают – их пожирают раньше. Возможно, какого-нибудь мага-подростка, который жил по соседству, записали в школу, но он погиб до поступления, и Луизу всосало вместо него, потому что ее родители пальцем о палец не ударили (интересно, почему?). В некотором смысле ей повезло – но, с другой стороны, Луизу вырвало из привычной жизни и без предупреждения втянуло в черную дыру волшебной школы, где она оказалась среди чужих людей, без возможности связаться с родными, без выхода и в окружении орды злыдней, пытающихся ее убить. Не сомневаюсь, история бедняжки была просто обязана затронуть чувствительное сердце Ориона.
А благодаря моей вспышке накануне он обнаружил, что я потенциальная темная ведьма апокалипсических пропорций. И теперь инстинкты Ориона наверняка бушевали, требуя положить конец моему будущему царству террора.
Естественно, от этого мне захотелось пойти и устроить упомянутое царство террора немедленно, но сначала пришлось посвятить два часа иностранному языку и час – изучению злыдней. Этот предмет любят все. Он проходит в огромной аудитории, на том же этаже, где столовая. Мы толпой вваливаемся туда, вне зависимости от языка, поскольку лекции тут не читают. Огромные росписи на стенах в подробностях изображают выпуск; здесь представлены разнообразные восхитительные создания, которые ждут кормежки. У каждого из нас есть учебник на родном языке, и мы его читаем, параграф за параграфом. Твари, которых мы изучаем, сходят со стены и ползают по возвышению, демонстрируя все способы, какими они могут нас убить. Время от времени иллюзия пытается превратиться в настоящее чудище, напасть на кого-нибудь в переднем ряду и пожрать его ману.
Мне почти всегда приходится сидеть впереди. Нужно держать ухо востро.
Сегодня, впрочем, мне удалось найти место в середине зала, и никто из соседей не сказал «Ой, извини, здесь занято». К обеду мой гнев превратился в мрачное раздражение. Вред уже был причинен – вся школа полагала, что Орион меня спас, – поэтому настало время перевести дух и подумать, как выйти из положения. Как только я пошевелила мозгами, ответ пришел сам.
За обедом я села рядом с Аадхьей и шепнула ей:
– Он проводил меня на урок! Я ему что, правда нравлюсь? Быть того не может, – добавила я в ту самую секунду, когда Орион вышел из очереди, осмотрелся, подошел к нашему столу и сел напротив, глядя на меня прищуренными глазами.
Орион ни с кем не встречался – во всяком случае, я никогда об этом не слышала. И поэтому известие о том, что, кажется, он обратил внимание на меня, облетело всю школу со скоростью света – даже быстрее, чем история о моем спасении. Когда после обеда я пришла в алхимическую лабораторию, оказалось, что парень по имени Мика, с которым мы даже никогда не разговаривали – он, кажется, финн, – занял в классе два места за лучшим столом. Когда я вошла, он окликнул меня и указал на стул рядом с собой.
Это было что-то новенькое. Я всегда стараюсь прийти в лабораторию пораньше, хотя и рискую оказаться почти в полном одиночестве в пустом классе. Но если задержаться – все удобные столы расхватают и займут места для друзей. Тогда придется сидеть за одним из плохих столов, прямо под вентиляционной решеткой или возле двери. Я не могу лестью добыть себе местечко – подхалимство меня бесит; от угроз мне тоже погано, только на другой лад. Поэтому было очень приятно войти в почти полный класс и не торгуясь получить место за лучшим столом.
Ясно, это счастливое положение вещей зависело от того, как Орион сыграет свою роль. Он вошел незадолго до звонка, обвел глазами класс и сел рядом со мной. Мика вытянул шею, чтобы взглянуть на него, и с надеждой улыбнулся. Жаль, что Орион этого не заметил – он внимательно изучал мои ингредиенты и реакцию, над которой я трудилась.
Большинство учеников создают противоядия и предохраняющие эликсиры или занимаются классическим превращением дешевых элементов в золото. Я никогда не получаю таких полезных рецептов – мне приходится за них торговаться. На этой неделе я уже отвергла несколько заданий – превращение свинца в радиоактивный палладий, создание смертельного контактного яда, превращение плоти в камень, – прежде чем получила задание произвести выброс раскаленной плазмы: при некоторых обстоятельствах это хотя бы могло быть полезно. Например, чтобы превратить кости в пепел. Вы, наверное, подумаете, что вряд ли это придет человеку в голову первым делом, однако Орион взглянул на меня с подозрением:
– Эта штука может испепелить кость.
– О, ты уже это делал? – притворно удивилась я. – Тогда не говори ничего, я хочу сама научиться.
Большую часть урока он наблюдал за мной, вместо того чтобы заниматься своим делом. Меня это злило, но злость обычно помогает мне в работе. Моими ингредиентами были железо, золото, вода, кусок полированной ляпис-лазури и пол-ложки соли – все это следовало разложить на расстоянии, пропорциональном их относительной величине. И не стоило ошибаться даже на миллиметр. Но с этим я справилась сразу. Прибегнуть к привычным физическим упражнениям посреди класса было нельзя, поэтому я тихонько спела три длинные и сложные песни, чтобы собрать ману, – две на английском, одну на маратхи. Искристое пламя вспыхнуло в моих сложенных чашечкой ладонях; я придвинула ритуальный поднос чуть ближе к Ориону, бросила туда искру и отскочила. Тонкое синее пламя вмиг поглотило ингредиенты и мощно взвилось вверх; по классу прокатилась волна жара. Из вентиляции донеслись испуганные взвизги, над головой послышалось царапанье.
Все инстинктивно нырнули под парты, кроме Ориона. Бумажные жгутики, которыми он держал собственные ингредиенты, загорелись просто от близости к моему огню, и он отчаянно пытался потушить пламя. У меня немного отлегло от сердца.
После урока Нкойо предложила мне вместе пойти на ужин.
– Обычно мы встречаемся в тринадцать минут шестого, – сказала она.
Я даже не стала повышать голос, чтобы донести это до Ориона, подумав, что Нкойо и сама справится:
– Только я возьму с собой
