Чужой выбор (СИ) - Кос Анни

Йорунн удивленно взглянула на Виалу.

— Но правитель Хальвард владеет магией Тьмы.

— Верно, — Виала кивнула. — Потому, что является прямым потомком того самого Гайи Роалда, Хальвард принадлежит к императорской семье. Более того, отдельные представители старой знати полагают, что сейчас у него больше прав на трон, чем у Сабира. Дело в том, что ветвь, в которой родился Хальвард, не прерывалась за время существования ни разу, всегда власть переходила от отца к сыну. Одаренными магами являлись далеко не все, точнее, большая сила редко проявляла себя в семье нынешнего правителя. Говорят, что даже основатель рода в годы наибольшего расцвета не был так силён, как Хальвард сейчас. А ветвь старшего брата как раз прерывалась: однажды трон унаследовал племянник императора, так как у сиятельного не было родных детей, позже на трон взошла женщина — единственный ребёнок в семье, обладающий даром стихийного мага. Отец Сабира стал самым слабым звеном в цепочке — он узаконенный бастард сестры императора — снова не было прямых наследников. Сам император пока не женат, ни одна из наложниц не родила долгожданное дитя. Есть те, кто в открытую поговаривает о смене власти. Но правителя Недоре не интересует трон в Дармсуде. Хальвард ясно дал это понять на коронации Сабира, лично доставив в тронный зал и передав будущему сиятельному венец его отца. На время этого хватило, недовольные умолкли, поняв, что герцог не желает затевать междоусобную войну. Однако прошло уже десять лет, а Сабир все еще не подарил стране ни мира, ни процветания, ни даже наследника. Брат считает, что ситуация с ребенком остается такой, чтобы не дать старой знати нового законного кандидата. Возможно, Сабира лишат короны в пользу малыша, а для управления страной найдут наместника или созовут регентский совет.

— А разве император не должен быть полноценным магом четырёх стихий?

— Должен, именно поэтому в сиятельной семье нередки случаи признания законными побочных детей. Стихийная магия очень стойкая, обязательно проявляется в потомках, если встречалась хоть у кого-то из родителей. А в Золотых землях задатки есть у трёх из пяти местных жителей. Кроме того, стихийность в отличие от Тьмы или тех же способностей саянов, очень легко разбудить, развить и усилить. Конечно, были исключения, как с тем случаем, когда короновали женщину — четверо ее братьев были абсолютно лишены дара. Хальвард — не стихийник, ему подвластен лишь Огонь, да и то не совсем так, как это обычно происходит у огненных магов. Скорее это побочный эффект сильной Тьмы. Спроси его, он сам объяснит понятнее.

— И все же, император опасается герцога Недоре?

— Да. Сабир мнителен, жёсток и крайне целеустремлен. Масла в огонь подливает то, что Хальвард не поддерживает политику сиятельного, а герцогство все больше выходит из-под протектората империи. Уже сейчас нас с связывают лишь формальные договоренности, даже границу между Недоре и Золотыми землями мы охраняем двумя отдельными войсками, оставляя широкую нейтральную зону меж цепочками пограничных крепостей. Этим активно пользуются все, кто бежит от жестоких законов: люди, которым грозит рабство или те, кто попадает в немилость сиятельного или его приближенных. Недоре официально не даёт защиты преступникам, но поскольку наши законы не признают рабовладения, мы не выдаем беглых рабов бывшим хозяевам. Все, кто добирается через горы до нейтральной полосы, могут рассчитывать на покровительство нашего герцога, если принесут клятву верности Недоре, Миате, Зеленым островам и лично правителю. Сабир в ярости, но сделать ничего не может.

— А почему герцогство не отделится от империи?

— Потому что, несмотря на внутренние раздоры в стране, Сабир обладает численным преимуществом. Кроме того, пока древний союз не нарушен, у стихийных магов нет повода применять свои силы на наших подданных. Если начнется открытая война, то погибнет слишком много мирного населения долины. Это может спровоцировать противостояние двух сильнейших магов нашего материка, что также приведет к бесчисленным жертвам. Кроме того, Сабир вовсе не уверен в личной победе. В бою один на один против Хальварда ему не выстоять: лорд сумеречных земель сильнее как воин и маг, не знаю, что можно ему противопоставить, — Виала остановилась, переводя дух.

— Значит, мир в империи достаточно шаткий?

— Да, надо признать, что так и есть.

Сейчас, стоя в парадной зале за спиной правителя и ожидая посла Сабира Ахунда вар Наиль из рода Фаррит, Йорунн вспоминала этот разговор. Похоже, что хрупкий баланс готов был нарушиться, и девушка очень опасалась стать тем камнем, что сдвинет горный обвал, сметающий все на своем пути.

Сегодня впервые за долгое время давали официальный прием. В зале собралось такое количество посетителей, что Йорунн невольно начала вспоминать пиры у себя на родине, которые устраивали ее родители много лет назад. Вот только дома эти праздники собирали у очага радостных и счастливых людей, а в этом прекрасном огромном зале, сияющим огнями и дорогими одеждами, не ждали добрых вестей.

Место Йорунн было на возвышении за левым краем трона герцога Недоре, Миаты и Зеленых островов. Справа стоял Ульф Ньорд, весь одетый в черное, в кольчужной рубашке, с длинным мечом на боку под нарочито небрежно отброшенным плащом. Одежду его не украшал родовой герб, но на вороненой кольчуге сияла вытканная белым серебром скалящаяся морда волка — как напоминание любому, кто перед ним.

У самого возвышения стояло широкое низкое кресло — его занимала Виала, в отсутствие жены или иной родственницы правителя — первая леди герцогства. Наряд ее был сдержан, хоть и сшит из дорогих тканей черного цвета, а шикарные волосы безжалостно убраны в строгую причёску и покрыты тонкой сияющей сеточкой с синими камнями. В нескольких шагах позади трона молчаливыми изваяниями застыли воины личной гвардии герцога.

Ближе к центру зала стояли люди, ожидающие прибытия посла. С большей их частью Йорунн была знакома лично: военачальники, знатные горожане, торговцы, несколько магов, живущих в Кинна-Тиате. Тут собрались представители гильдий ремесленников, лекари, жрицы из храма Семиликой богини. Рассмотрев в толпе настоятельницу, Йорунн слегка улыбнулась и кивнула ей, приветствуя. Под стенами стояли те, кого призвало сюда любопытство или тревога: слуги из дворца, простые горожане, свободные от вахты воины и даже хранитель библиотеки.

Сам Хальвард вошёл в зал за минуту до прибытия гостей из Дармсуда. Йорунн внутренне сжалась — сейчас наставник вновь стал таким, каким она видела его на ступенях своего дворца полтора года назад — внушающим трепет темным магом, герцогом и представителем императорского дома.

Стоило Хальварду занять своё место на возвышении, как звонкое пение трубы возвестило о прибытии гостей. Стражи в чёрном распахнули резные тяжелые двери и в зал вошли двое в сопровождении вереницы слуг. Герольд объявил имена вошедших, но Йорунн сразу узнала их и без этого. Портреты, что показывал правитель, были удивительно точными. Однако, некоторых деталей художник передать не мог при всём желании.

К примеру, походка Ундеса Чагатай Шона — от его шагов казалось пол пойдет трещинами. И еще взгляд — колючий и острый, подобно игле — тут же нашёл Йорунн и впился в нее, словно хотел на части разорвать. По спине девушки пробежал холод, но она постаралась ничем не выдать волнения от этой встречи. Застыв будто статуя, Йорунн даже забыла о спутнице Ундеса, а между тем именно она первая склонилась в глубоком поклоне перед троном герцога, вынуждая советника последовать ее примеру. Выждав ровно три положенные по этикету секунды, Хальвард дал знак гостям подняться и в свою очередь склонил голову в вежливом приветствии.

— Милорд Ундес, миледи Мейрам. Рад приветствовать вас в Кинна-Тиате. Надеюсь ваше путешествие не было слишком утомительным.

— Милорд Хальвард, — голос леди Мейрам лился серебряным ручьем, — благодарю за заботу, смею заверить, что путешествие по вашей прекрасной стране доставило нам только удовольствие.