Олег Верещагин - Garaf

Пустим небо под откос!

Он нам дал

Повод только ненавидеть!

Предскажи!

Предскажи им смерть!

Прочитай!

Разгадай эти мысли!

Подними — и разбей их о твердь!

Убивай!

Режь на части их жизни!

Не спасут

Вас ни когти, ни клыки!

Да и сталь

Помогает ненадолго!

Мы идём -

Словно волны у реки!

И для нас

УБИВАТЬ — нет выше долга!

Кто сказал,

Что убийца — не святой?!

Ваша кровь

Очищает ваши души!

Бог ваш дом?!

Так идите же ДОМОЙ!

Просто мы -

Ваша транспортная служба!

Предскажи!

Предскажи им смерть!

Прочитай!

Разгадай эти мысли!

Подними — и разбей их о твердь!

Убивай!

Режь на части их жизни!

Просто мир

Рассыпается в песок…

Боль от слёз

Помогает лучше видеть!

Уходить -

От пустых и глупых слов,

Зная то,

Что вам просто не увидеть!

В темноте

Напряженье чьих–то рук,

Поворот -

И защитная отмашка!

Позабыть,

Что такое враг и друг,

Просто — быть!

Остальное здесь не важно!

Предскажи!

Предскажи им смерть!

Прочитай!

Разгадай эти мысли!

Подними — и разбей их о твердь!

Убивай!

Режь на части их жизни!

Эта жизнь -

Ваших мыслей грязный бред,

Этот мир -

Как жестокая насмешка.

Будет так:

Станет заревом рассвет!

Ляжет мир,

Как поверженная пешка!

Просто так -

Наше сердце жжёт огнём!

Мы скользим -

Незаметные, как тени…

Нас не ждут?

И мечтают о своём?!

Но лишь мы

Мир поставим на колени!

Предскажи!

Предскажи им смерть!

Прочитай!

Разгадай эти мысли!

Подними — и разбей их о твердь!

Убивай! — он вскинул руку, и вокруг загремел рёв, распиравший стены:

— Убивай,

Убивай!

УБИВАЙ!!!

Песенный текст группы «Джэм»

Гарав, ещё!

— Оруженосец, пой!!!

Мальчишка выпил половину из поданной кружки, прополоскал рот вином, сглотнул и бросил кружку Фередиру, который её ловко поймал и допил оставшееся.

— У кого там лютня есть?! Подыграйте… вот так…

Не спи, королевна, не спи — мой конь под седлом

И я отпускаю чёрную птицу с плеча!

В глазах отражаются звёзды крошащимся льдом,

И пальцы смыкаются на рукояти меча

Под пологом ночи, под солнцем, в кромешном аду

Пусть ляжет мой путь, ведь ещё не проигран мой бой!

Судьбу не обманешь, и я тебя всё же найду!

Запомни — однажды я снова приду за тобой! —

словно конь по горной тропе, поскакал мотив…

— Не спи, королевна, не спи — подковы звенят,

Холодные искры меча отмечают мой путь,

Вскипела река и твой город пожаром объят,

Надежда разбита о камни — её не вернуть.

Ты зря тратишь время на поиски зла и добра,

Хмельное вино обернётся безвкусной водой…

Ты видишь — беда отражается в пляске костра?

Осталось немного — я скоро приду за тобой!

Не спи, королевна, не спи — мятеж во дворце!

Предательства крепкие цепи сомкнулись вокруг!

Я вижу, как страх возникает на бледном лице–

И зова не слышит надежный и преданный друг!

Ожившим кошмаром твоим я у цели стою -

Я меч, занесённый над миром самою судьбой!

Не смей шевельнуться, не смей — ты стоишь на краю!

Я спас тебе жизнь, но сегодня пришёл за тобой…

Стихи барда Тэм Гринхилл.

Налейте, блин, ну?! — он крикнул это по–русски, но его поняли. Гарав соскочил со стола, движением рук расчистил себе место, подхватил вторую — пустую — кружку и, выбив ими гулкую дробь, подмигнул тем, кто ближе:

— Ну–ка — мечи стаканы на стол!

Ну–ка — мечи стаканы на стол!

Ну–ка — мечи стаканы на стол -

И прочую посуду!

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю — что буду! — и все вокруг подхватили развесёлое вслед за прихлопывающим в ладоши мальчишкой — обнявшись и раскачиваясь, орали с явным удовольствием:

— Ну–ка — мечи стаканы на стол!

Ну–ка — мечи стаканы на стол!

Ну–ка — мечи стаканы на стол -

И прочую посуду!

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю — что буду!

Под общий хохот кружки пустели и наполнялись. Могло показаться, что про Гарава забыли, но вскоре кто–то крикнул: «Ещё песню!» — и его крик подхватили.

— Мужики, я совсем пьяный! — засмеялся мальчишка, пытаясь встать из–за стола. Кашлянул. — Ладно, я сидя, угу?

Но голос оруженосцу пока не изменил — и легко перекрыл шум (не все слышали, что продолжается концерт), придавив его.

— Налейте на прощанье чашу мне!

Я не оставлю ни глотка на дне!

В далекую дорогу, по которой нет возврата,

Я отправляюсь на лихом коне!

Пусть черный волк у стремени бежит,

Пусть черный ворон за плечом летит,

Серебряной подковой в небесах веселый месяц

Удачу обещает мне в пути!

Мой меч не заржавеет на стене!

Судьба еще подарит битвы мне! — Гарав выхватил Садрон и ловко перекинул его из руки в руку под общий одобрительный смех:

— Как знамя разметал по небесам полночный ветер

Закат в кроваво–яростном огне!

Примчится смерть на черном скакуне -

И, как сестра, протянет руку мне!

Холодный лунный луч дорогой упадет под ноги -

И в небеса мы повернем коней!

Налейте на прощанье чашу мне!

Я не оставлю ни глотка на дне!

В далекую дорогу, по которой нет возврата,

Я отправляюсь на лихом коне!

Стихи Тэм Гринхилл.

Это и было последнее, что он помнил связно…

* * *

…Сказать, что утром Гараву было плохо — значило, не сказать ничего.

В конце концов, это нечестно, мрачно размышлял он, склонившись над бочкой, покачиваясь и кривясь от мерзкого вкуса во рту и боли, катающейся в голове на тройке с бубенцами. Нигде не сказано, что воин добра и защитник правого дела может так мучиться с похмелья. Нигде не упоминается, что поборник справедливости может столько выжрать винища и заблевать весь двор (он мучительно рыгнул). Эти страдания по опредению — удел слуг зла, и поделом им. Ему–то за что?!

Ох, как же плохо–то.

Ва–аб–ще–е–е…

Ваще. Ульп.

— Уууууу… — печально сказал мальчишка и отвесно сунул голову в бочку. Стало полегче, холод как бы обволок боль коконом. Непрочным — двинешься — и порвётся, поэтому Гарав испытал сильнейшее желание утопиться, чтобы не мучиться снова.

Нет. Он решительно выдернул голову на волю и, приглаживая волосы обеими руками, качаясь и временами длинно вздрагивая всем телом, отправился искать Фередира. Далеко не ушёл — уткнулся лбом в стену через пару шагов, раскорячился, кое–как расшнуровался и стал сливать под стену вчерашнее вино, резко запросившееся наружу — хорошо ещё, там, где положено природой на этот раз. Только потом смог и правда переключиться на поиски.