Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Я сознательно не наращивал численность не только потому, что был уверен в боеспособности своих войск, но и вследствие понимания: возросшая армия быстро загонит бюджет фракции в жесткий дефицит. Но продолжал потихоньку скупать оружие, даже новых скорострельных арбалетов заказал сотни три – пригодятся. Ну и в случае вторжения я тоже мог объявить мобилизацию и собрать со своих земель порядка пятидесяти тысяч новобранцев. Мясо, конечно, но боги всегда были на стороне больших батальонов.

– Я бы рекомендовала моему господину смотреть не в сторону вероломного, но все же союзника, а за реку, – выступила Амазонка, ответственная во фракции за внешнюю разведку. – Ля Ин сообщает, что его люди на другом берегу Янцзы рассказывают о концентрации войск в районе Даньаня.

Я кивнул. Эту информацию до меня уже довели. Даньань – город, стоящий напротив Синьду на другой стороне Длинной реки. Им правил сильный владетель Пэй Пинг, называвший себя гуном, как и мой тесть. В его подчинении было несколько среднего размера городов за рекой, и он давно посматривал на наш берег.

Пока ему мешала сама водная преграда, которую затруднительно пересечь и при отсутствии помех, а если принять во внимание Стражу Ля Ина – и вовсе невозможно. Поэтому я держал этого потенциального агрессора в уме, но всерьез не верил, что он решится на атаку.

– Никто не сможет перебраться на южный берег Янцзы, минуя наш флот! – запальчиво поделился своим мнением Бык.

– Так‑то оно так, брат, вот только переправу можно организовать и западнее, в районе Чанши, – отозвался Пират. – Там у нас нет сил, а хоу Мэн Хи с радостью поможет врагам, если ему достаточно заплатить.

– Слишком дорогой выйдет эта операция, – согласился я с Воином. – К тому же шпионы в Чанша, как и в Цзянся ничего не сообщали о перегруппировке войск.

– Если они еще живы, – невесело усмехнулся Герой. – Когда мы последний раз получали оттуда донесения?

– Девять дней назад, – тут же сообщил обладающий идеальной памятью Мытарь.

– Давайте будем решать проблемы по мере их поступления, друзья! – призвал я всех сосредоточиться на насущном вопросе. – Мэн Хи и Пэй Пинг нам никак пока не угрожают, а вот отец молодой госпожи Чэн – очень даже мешает жить. Поэтому нам следует решить, как с ним быть. Я вижу только два пути: открытое столкновение и попытку примирения. Продолжая финансовую войну, мы попросту истощаем друг друга, что идет только на пользу нашим врагам.

– Никогда!

– Он снова предаст нас!

– Вероломнее человека не сыскать по всей Поднебесной!

Я дождался, пока выкрики с мест не закончатся, и поднял руку.

– Еще раз, для тех, кто не расслышал! Открытая война ничего не даст нам, кроме напряжения с другими фракциями и потерь среди солдат. Уверен, стоит нам вцепиться друг другу в глотки, как наши заречные «друзья» и торговые партнеры тут же двинут свои армии на захват наших территорий. Ударят со всех сторон, и в какой‑то момент мы не успеем прийти на помощь Ля Ину или Гун Цань.

– Я думаю, нам надо разорвать помолвку, – глядя в пол, произнесла вдруг Юлька.

– Э? – сказали почти все находящиеся в зале люди, только Матушка И промолчала, но очень выразительно вскинула седую бровь.

– Он сейчас не желает мыслить рационально, – пояснила девушка, по‑прежнему не поднимая глаз. – Его обидели – я его обидела – он мстит. Мстить мне он не может, поэтому изливает свою злобу на нашего хоу. Это не прекратиться до тех пор, пока…

– Великодушно прошу меня простить, молодая госпожа Чэн Юэлян! – произнес я с некоторой ехидцей, особенно выделив светский титул невесты. – И что же, по‑вашему, будет, после того как вы вернетесь в родной дом? Думаете, ваш отец тут же все забудет, бросит все попытки гадить и начнет вести себя как благородный и доброжелательный сосед?

Юлька вспыхнула, но голову так и оставила опущенной. Я мимолетно пожалел девчонку, которую вдруг накрыло чувством вины, но сразу же отогнал от себя это неконструктивное чувство подальше.

– Юэ. – В нашем узком кругу можно было обращаться друг к другу и по имени. Не в моменты чтения приказов хоу, конечно. – Того, что произошло, уже не изменить. Ты приняла решение, так будь же последовательна! Чтобы ты ни сделала сейчас, отношений с отцом это не восстановит. Алчность или мстительность толкает его на такие поступки – неважно. Важно лишь то, что сам он не остановится. И чем дольше мы будем тянуть с ответом, тем сложнее будет разгребать последствия.

Девушка резко кивнула, и я заметил, как с ресниц упали на пол две крохотные капельки – слезы. Впервые на моей памяти она расчувствовалась до такой степени, чтобы потерять лицо на людях. Впрочем, тут все были своими, и никто бы не осудил принцессу.

– Я только сейчас поняла, что война может прийти в мой дом, – сказала она тихо. – В то место, где я росла. Погибнут люди, которые меня растили, с которыми я играла ребенком. Я не хочу этого…

Вот и что мне на это сказать? Нет, дорогая, этого никогда не произойдет? Так ведь вранье – все к тому идет, и только дурак этого не понимает. Сказать, что я буду беречь жизнь ее отца в сражении? Так на то и война, чтобы люди гибли! А в битве не чужую – свою бы жизнь сохранить!

– Так давай думать, как сделать так, чтобы этого не произошло! – резче, чем хотелось бы, сказал я. И даже сам внутренне вздрогнул от того, насколько хлесткой получилась фраза. – Мне, по‑твоему, хочется делать тебе свадебный подарок в виде головы Чэна Шу?

Разговор явно свернул не туда. Как‑то я не предполагал, что Юлька на совете расклеится и пустит слезу. Кстати, игра это или нет? Так‑то нареченная уже не раз и не два показывала, что девушка она трезвомыслящая и точно знающая, чего хочет. Так, может, и этот ее эмоциональный всплеск не более чем манипуляция? Зачем только? Какова цель?

– А ведь это очень хорошая идея! – пожилая леди вдруг хлопнула в ладоши и поднялась на ноги. – Очень хорошая идея!

– О чем вы говорите, Матушка И? – недоумевая, уточнил я.

И все мои соратники тоже с вопросом посмотрели на целительницу. В большинстве‑то они были простыми людьми, тонкие намеки хорошо понимал только Мытарь в силу специфики своего класса, да Амазонка – потому что женщина.

– Молодая госпожа Чэн бросает вас и бежит к отцу, – принялась пояснять пожилая женщина. – Там говорит, что ошиблась, просит прощения, и Чэн Шу, разумеется, ее прощает! Более того, для него появление молодой госпожи будет сродни подарку небес, ведь теперь его руки развязаны. Он сможет действовать более открыто и жестко, чем раньше.

– И? – не догоняя, к чему она ведет, поторопил я старушку.

– В свите молодой госпожи будут убийцы, которые убьют Чэна Шу, его сыновей, а Чэн Юэлян станет главой фракции!

Стало очень тихо. Все неуверенно и как‑то задумчиво стали кивать, мол, да, ниче так план. Я же решительно воспротивился. Это слишком даже для китайцев – использовать против отца его родную дочь! И вообще, от кого такого не ждал, так это от нашей сердобольной целительницы.

Глянул на невесту – она по‑прежнему не поднимала головы. И черт его знает, что за мысли бродили в ее хорошенькой головке. Может, она и правда готова к такому повороту и не моргнув глазом способна отдать приказ об убийстве отца и братьев. Или, наоборот, ждет, когда я соглашусь с планом Матушки И, чтобы обидеться и объявить меня бесчувственной властолюбивой тварью.

– А давайте мы лучше свадьбу сыграем! – не скрывая злой иронии, проговорил я. – Созовем гостей, а на пиру отца Юэлян вместе с братьями перебьем. И назовем это все Красной свадьбой!

Помолчал несколько мгновений, а затем громко и решительно выкрикнул:

– Нет! Что же это будет за империя, если мы восстановим ее такими методами!

Теперь кивать принялись уже моим словам. И еще в такой, свойственной местным манере, переговариваться друг с другом. Типа, слышали, что он сказал? Да‑да, я тоже слышал! Какая глубокая мысль! И мне тоже так показалось!

Про три тысячи вероломно перебитых пиратов я старался не вспоминать. Собственно, они были разбойниками и злодеями, от которых мирным жителям был бы только вред. А то, что предлагала Матушка И совсем за гранью добра и зла.