Аксюта - Рождённая летать

Здесь идёт война и он сам согласился в ней участвовать. И сделать выбор нравственный тут совершенно невозможно. Или, по крайней мере, на войне он не очевиден. Сколько он проклинал несовершенство местной маготехнологии, которая не в состоянии была вывести нормальное изображение на экран? Да и сам экран… Мда, название одно. А вот теперь готов был благодарить судьбу за то, что всё, что у него есть, это тактическая схема и очень условное изображение. Почти как в игре, если забыть, что всё это по-настоящему.

А доисторический монстр медленно топал по полю боя и люди, попавшие под воздействие его антимагического поля и временно пришедшие в свой собственный ум, спешили убраться из под лап, отскочить подальше. Но уже в десятке метров за кончиком волочащегося хвоста бой закипал с возобновлённой яростью. Впрочем, некоторые, особенно ушлые вояки, подметив антимагические свойства монстра, а так же то, что на мелкоту, копошащуюся под лапами, он внимания не обращает, старались передвигаться в его тени. И ни один даже не подумал, что можно отколупнуть от ящера пару чешуек покрупнее и неплохо обогатиться, зря мастера опасались. Впрочем, крылатая охрана тоже не бездействовала, включившись в воздушный бой с малыми судами. Гораздо более быстрые и маневренные, они намного хуже ловились в антимагический «луч», а бед, все вместе могли натворить побольше, чем один-два корвета.

Гигантская туша, ведомая Алишером, медленно и неуклонно смещалась в сторону вражеских позиций. Пусть уж следующий корабль падает на головы наших врагов, а не давит союзников. Да и новая цель как раз нарисовалась, приличного среднего размера и идёт как раз с той скоростью, что неповоротливый и медлительный ящер сможет её догнать на пересекающемся курсе.

Между тем и гегейргонцы тоже не стояли и не ждали просто так, пока до них дотопает это страшилище. Точнее ждали, да, но не смерти своей, а пока денежный дракон приблизится на расстояние, с которого его смогут достать новенькие пушки.

Разведка айев докладывала, что у тёмных появилось совершенно новое оружие, использующее взрывающиеся вещества. Чисто химическая реакция без малейшей примеси магии, открытие не новое, об этом эффекте уже давно было известно, но в своё время сочтённое бесперспективным даже на горных разработках (методики, рассчитанные на магию делают тоже самое, но «чище», быстрее и с меньшими затратами), оно было надолго забыто. Теперь, значит, вспомнили. И пусть эффект от разорвавшегося снаряда был ужасающий, это вам не сравнительно «чистое» лучевое оружие, слишком серьёзным его не сочли. Слишком неповоротливы и тяжелы в транспортировке были эти орудия, слишком невелика была дальность их стрельбы, уж до летящего в небе крылатого точно не достанут.

Зато до медленно бредущего по земле ящера — вполне. Грохнул выстрел и Алишер грудью поймал тут же, у чешуи, разорвавшийся снаряд. Варианты подобного воздействия не рассматривались и не просчитывались. Никто даже и предположить не мог, что артефактной шкуре грозит что-то большее, чем удар меча, которого тоже надеялись как-нибудь избежать. Однако же она выдержала. Пламя безвредно расплескалось по ней, а кусочки разорвавшегося снарядов ударили, выбив всё-таки из своих мест пару десятков чешуек.

Алишер испугался. Не за себя, что странно, а за дракона, которого постепенно, подсознательно начал считать почти живым существом. И обиделся за него же. И не обращая внимания на истерически возникающие письмена по верхней кромке тактической карты, пошёл на приступ боевой точки.

Среди гегейргонцев возникло видимое даже в несовершенную оптику самоходного дракона шевеление. Что они там хотели: перезарядить эту пушку или нацелить другую? Неважно. Всё равно не успели. Гигантский ящер изогнул шею параллельно земле (как для того, чтобы этого добиться пришлось скрючиться Алишеру, лучше не упоминать) и «дыхнул» звуком в сторону вражеских позиций. Были у них какие-то щиты и предохранители? Да, наверное, были. Но против азартной злости, овладевшей Алишером не устояли и пусть сами снаряды магии не содержали, но на позиции имелось немало другого артефактного барахла, которое моментально, намного быстрее чем даже самый малый летучий корабль вышло из строя, оставив людей фактически беззащитными перед любым, кто бы вздумал причинить им вред.

Дракон додавливать их не стал (и противно и с другой огневой точки ещё больше прилететь может), величаво развернулся и побрёл назад. Тем более, что на шею ящеру сверху грохнулся крылатый и попытался настойчиво развернуть его голову в нужном направлении. Спохватившийся Алишер глянул на тактическую карту и побрёл исправлять положение, пока не встрял во что-нибудь похуже и не сложил бесполезно драконью голову.

Окончания боя смазалось в её воспоминаниях, осталось калейдоскопом не связанных друг с другом фрагментов.

Вот она, вместе с остатками уцелевшей первой группы помогает штурмовать второй из кандидатов в флагманы. Махина не меньших размеров и убойной силы, только те, кто там находился, успели получить с настоящего флагмана предупреждение и вовремя принять меры.

Вот Визас, который благополучно пережил штурм флагмана, не пострадав даже в малом, как-то по-глупому подставился под мертвящий луч и камнем, вращаясь в воздухе и выламывая крылья, падает на землю. Кто-то, из тех, кто в тот момент находился рядом с ним, сложив крылья и с риском попасть под тот же луч, несётся вниз, чтобы подхватить, не дать грохнуться о землю (оставалась некоторая надежда, что поражение было не смертельным), но в воздухе догнать не успел, а при приближении к поверхности, вынужден был под вражеским «огнём» заложить крутой вираж и вновь набрать высоту.

Вот она беспорядочно носится над полем боя, в кого-то стреляет, от кого-то уворачивается.

Вот уже совсем стемнело, бой закончился, вражеские войска разбиты, а она бредёт по равнине, выискивая живых в куче тел. В первую очередь своих, а вообще всех, кто попадётся. Ноги, от усталости, чуть переставляются, ставшие неподъёмными крылья почти волочатся за спиной (вот когда пришло время с ностальгией вспомнить о тех, первых, которые можно было отстегнуть и поставить в уголок), а эмоционально она устала и отупела настолько, что даже мародёры, которые вместо помощи живым потрошат трупы, не вызывают злости и раздражения. Но всё равно что-то не позволяет ей махнуть на всё рукой и отправиться отдыхать. Инстинкт, всемогущий и неошибающийся, утверждает, что если она не сделает всё возможное сегодня, то не останется причин считать себя человеком завтра. Следом, толкая перед собой гравиплатформу бредут не менее усталые, но такие же упрямые медики. Голос её, в противовес усталости, ясный и сильный, далеко разносится в густеющих сумерках. Поисковый Канон, до сих пор ни разу в жизни ей не дававшийся, выходит настолько безупречно, словно голосом её управляет иное, высшее существо, которому она в какой-то момент вручила свою волю. И неизменно отыскивает тех, в ком ещё теплится жизнь.