Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть первая

Старуха не договорила и только покачала головой от мрачной перспективы.

— Ох, горе! — посочувствовал солдат не очень убедительно. — А при взгляде на эти хоромы не подумаешь о бедности.

— Не думаешь о ней, а терпишь, — сетовала хозяйка.

— Хоть чайком попотчуй, — попросил Пахом Капитоныч.

— Нет чаю-то, — пожаловалась старуха. — Ни кусочка съестного не найдётся во всём доме.

— А коровы? — спросил солдат. — Они дают молоко?

— Не дают молока, — замахала руками старуха. — Какое там молоко? Было бы молоко, разве я жаловалась бы? Убыток один, а не коровы.

— Тогда хоть водички дай испить горячей, — уступил солдат.

Было похоже, что старухе жалко даже воды, но она всё-таки согласилась нагреть чайник и принести кипяток.

— И жадна же эта старуха! — огорчился Пахом Капитоныч. — Похоже, что нам не удастся раздобыть здесь верёвки и инструменты. И не купишь, потому что она загнёт такую цену, что ой-ёй-ёй! А еды у нас совсем мало осталось. На сегодня, завтра и послезавтра хватит, если не роскошествовать, а потом придётся голодать.

Адель осенила блестящая мысль.

— Пахом Капитоныч, вы слышали о каше из топора? — спросила она.

— О чём? — не понял тот.

— Есть такая сказка. В ней солдат пришёл в дом к жадной старухе, а та не хочет его накормить, отговариваясь, что в доме нет ни крошки еды.

— Как наша фрау Браун.

— Именно, как она, — согласилась Адель и продолжала. — Тогда солдат решил её перехитрить. Он попросил у неё топор и сказал, что сварит кашу из него, раз ничего другого нет.

Пахом Капитоныч засмеялся.

— Если она поверит, что из топора можно сварить кашу, то это или совсем глупая старуха… Нет, даже глупая не поверит в такую небылицу, недаром это всего лишь сказка.

— Старуху взяло любопытство. Она принесла топор и подала солдату. Тот его вымыл, положил в котелок, залил водой и поставил на огонь. Вода кипит, солдат помешивает её ложкой, а старуха ждёт. Ей не терпится откушать небывалую кашу. Солдат попробовал воду, покачал головой и задумался. Потом спросил старуху, не найдётся ли немного крупы для вкуса. Та побежала, принесла. Солдат всыпал крупу, подождал, опять попробовал и сказал, что каша получается на славу, но не хватает сахара. Старуха принесла сахар, лишь бы скорее сварилась каша из топора. Потом принесла и масла. Наконец, каша была готова, и солдат разложил её по тарелкам. Старуха ест, не нахвалится. Такую вкусную кашу она сроду не едала. Потом спросила, когда же они будут есть топор. Солдат ответил, что он ещё не доварился, и, если она будет делать кашу по его рецепту, то топора ей хватит надолго.

Пахом Капитоныч долго смеялся, а потом спросил:

— Неужели ты думаешь, что так же можно провести и нашу фрау? Забудь свои сказки, дочка.

Но каша из топора не выходила у солдата из головы, и он, посмеиваясь сам над собой, всё-таки решил провести опыт.

Фрау Браун вернулась с чайником, поставила на стол чашки и разлила в них кипяток. Пахом Капитоныч лукаво поглядел на Адель и обратился к хозяйке.

— А что, фрау, если ты голодна, да и мы не сыты, то не найдётся ли у тебя ненужного топора?

Старуха уставилась на солдата во все глаза.

— А зачем тебе топор? Есть ты его что ли собрался?

Адель была заинтересована в результате переговоров, но смотреть на ухищрения солдата со стороны было слишком смешно, так что она постаралась сесть так, чтобы хозяйка не видела её лицо.

— Конечно, — ответил Пахом Капитоныч. — Я всегда варю кашу из топора, если больше её не из чего сварить. Уж коли никакой крупицы нет, то для каши и топор сойдёт.

Старуха даже руками всплеснула.

— Каша из топора? Чтобы сварить кашу, ты вместо крупы кладёшь топор? Или ты, солдат, совсем дурак или меня за дуру принимаешь. Так я и поверю, что ты кашу варишь из топора!

Пахом Капитоныч кашлянул, не то прочищая горло, не то чтобы скрыть смешок.

— Принеси топор и попробуем, — предложил он.

Старуха посмотрела на него с жалостью.

— Совсем ты дурень, — заключила она и вышла.

Пахом Капитоныч помолчал, перебарывая смех, а потом с укором сказал Адели:

— Не такая уж глупая наша фрау. Это не старуха из твоей сказки. А я теперь выгляжу полным дураком.

Девушка не успела ответить, потому что вернулась хозяйка.

— Вот, смотри, — сказала она, показывая солдату топор.

Пахом Капитоныч растерянно потянулся за ним, но фрау Браун сейчас же его убрала.

— А теперь подумай сам, — принялась она втолковывать солдату. — И ты, девушка, учись считать. Этот топор стоит денег, а крупу для каши я на грош куплю, и её мне на неделю хватит. Как же можно кашу варить из топора? Это же себе в убыток будет! Учись хозяйничать, девушка, и останавливай солдата, если он будет зря расточать вещи и деньги.

Она ушла, чтобы отнести топор на место, а Адель так и закатилась в неудержимом смехе.

— Ох, уж и расчётливый народ эти немцы! — вздыхал солдат.

— Воображения у них нет, — уточнила Адель. — Сплошной голый расчёт.

— Придётся нам уничтожить часть наших припасов, — сказал Пахом Капитоныч. — Не ужинать ведь горячей водичкой. Фрау тоже придётся накормить. Распорядись-ка, дочка.

Адель накрыла на стол, и сейчас же, словно по волшебству, появилась хозяйка и, не заставляя себя упрашивать, после первого же приглашения подсела к ним.

— Как же ты, хозяюшка, не боишься жить рядом с озером? — спросил солдат. — Такой зверюга под боком, а у тебя с мужем нет защиты.

Фрау Браун повернула к нему своё грубое некрасивое лицо.

— Нас он не трогает, да мы и не выходим без нужды за ворота, а польза от него большая.

— Польза от дракона? — не поняла Адель.

— Чтобы пройти мимо него, надо оставить ему какую-нибудь пищу. Кто оставляет корову, кто — лошадь, а кто — человека. Люди суеверны, поэтому стараются украсить жертву. Дракон съедает то, что ему полагается, и уходит, а украшения остаются на берегу. Муж их собирает и приносит сюда. Иногда попадаются даже золотые вещи. А порой дракон, если он очень голоден, не удовлетворяется приношением и убивает путников. Тогда нам достаётся всё, что у несчастных было с собой. Недавно был как раз такой случай, и муж повёз продавать очень хорошие ткани и прочие товары, которые он подобрал на берегу.

Старуха совершенно спокойно рассказывала об источнике своих доходов. Она не была беспощадна и не желала смерти всех путешественников, проходящих мимо озера, но раз уж трагедия произошла, то она пользовалась "уловом" и считала это очень выгодным делом, не мучая себя бесполезной жалостью к погибшим.

Во дворе громко залаял Барбос. — Что случилось? — спросил Пахом Капитоныч, высовывая голову в окно.