Ольга Романовская - Перстень Мериада

Поначалу прохладная вода обожгла кожу и чуть не утопила в своих объятиях. Преодолев её сопротивление, принцесса оказалась в тихой заводи-купальне, выдолбленной в камне трудолюбивой водой. Здесь ей ничего не угрожало, поэтому Стелла с удовольствием искупалась.

К счастью, амазонка была достаточно плотной, чтобы в застегнутом виде не вызывать обвинений в непристойном поведении. Юбка, увы, липла к ногам, но с этим ничего не поделаешь, хорошо хоть, что она надета не на голое тело, иначе девушке пришлось бы просидеть за водопадом до темноты, пока, подсохнув, на не скроет пикантные детали.

Сидя на берегу и занимаясь волосами, — единственным возможным в данных обстоятельствах действием по приведению себя в порядок — она наблюдала за умелыми действиями Телифа, собиравшим лошадей. Скользнув глазами по головам, девушка убедилась, что её питомцев среди них нет. Да, вот они: всё ещё барахтаются в Елике. И рядом Шарар — значит, им ничего не угрожает.

— До свидания, Телиф! — крикнула принцесса. — Берегите свой табун!

— До свидания! — донеслось в ответ. — Не беспокойтесь, ни один человек не сумеет лишить меня моих сокровищ.

Дождавшись, пока Телиф скроется из виду, девушка переоделась. Наскоро подсушив мокрые вещи, она сложила их в седельную сумку. Пришло время седлать лошадей и продолжать победоносное возвращение в Лиэну. Впереди — горы, но разве это препятствие для нее?

Казалось, что Лайнес, почувствовав запах родины, встрепенулась, увлекая за собой Ферсидара. Горная дорога была узкой, извилистой — а лошадь порой было сложно удержать. Или Стелла сама не хотела её сдерживать?

Она пронеслась мимо пограничной деревушки, быть может, просто не заметив в порыве нахлынувших чувств, не останавливаясь, миновала окрашенные албани жерди. За спиной послышались крики: "Стой, а то стрелять будем!". Пришлось остановиться и предъявить документы. Зато дальше она ехала без остановок, где рысью, где шагом, но постоянно в движении.

Вот она родина, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки!

Дорога круто взбиралась вверх; всё чаще попадались одинокие домики с загонами для коз. Темп движения замедлился: то и дело нужно было пропускать повозки, сворачивавшие на дорогу на окрестные тропинки.

А вот и Данар — первый лиэнский город. Сердце бешено заколотилось от радости, когда она увидела массивные кованые ворота. Разыгравшемуся воображению казалось, что сквозь них видны белоснежные ступени храма. От города веяло теплом и спокойствием; стены шептали: "Успокойся, здесь с тобой ничего не случиться: ты вернулась в мир света".

Как же ей хотелось оказаться перед конной статуей Амандина, прижаться щекой к мозаичному полу и поблагодарить бога за то, что она жива. Пусть он её не услышит, но ей это было нужно.

Но в Данаре не было храма, а, тем более, храма Амандина, и, соответственно, некому было падать в ноги и благодарить за благополучное возвращение на родину, зато, наверняка, в нем найдется постоялый двор, где можно с комфортом отдохнуть после утомительного перехода.

Лиэнский воздух положительно действовала на здоровье и возбуждала аппетит. Стелла была уверена, что не откажется ни от чего, что бы ей ни предложили: за время путешествий желудок умерил свою спесь и с радостью принимал всё сытное и съедобное.

Данар вырос как гарнизонное поселение. Мирные жители предпочитали селиться в долине и заниматься сельским хозяйством, а не сомнительным разведением коз в горных условиях. Те немногие, кто выбрали город постоянным местом жительства, не ограничивались одним занятием. Зимой они ремесленничали, весной торговали, летом гоняли туда-сюда коз, а осенью чесали и продавали шерсть.

В Данаре оказался всего один постоялый двор. Внутри было пусто, только у стойки попивали эль несколько пастухов. Заказав обед, принцесса начала подыскивать собеседника. Молчание всегда давалось ей тяжело, а тем более на родине. Она не была тут с весны, за эти месяцы многое могло измениться.

Но фортуна отказалась знакомить её с последними новостями. Пастухи оказались людьми ограниченными (ограниченными стадами своих коз) и ровным счётом ничего не знали о том, что творится за порогами их домов. Образованные люди здесь не бывали; они давно променяли романтику гор на светские удовольствия столицы. Те, у кого не было денег на Лиэрну, тоже под любым предлогом сбегали из этой дыры на равнину. Город медленно умирал; быть может, принцесса видела его агонию. Он тихо доживал свои дни между холодными снегами Ринг Маунтс и степями Скаллинара.

Всякому, кто хоть раз покидал родной край, знакомо чувство беспричинной радости, приятный трепет сердца, сладостное нетерпение вновь распахнуть настежь родную дверь. В такие минуты мысли бегут быстрее ног, а глаза видят в каждом смутном силуэте на горизонте родных и друзей. Всё это пережила и Стелла.

Чувство единения с родиной нарушило появление военных. Узнав, кто она, капитан предложил выделить ей охрану. Принцесса отказалась: она в Лиэне, теперь ей нечего бояться.

Спокойно окончить обед ей всё же не дали, пригласив к одной из немногих знатных дам, не променявших горы на балы. Принцесса согласилась: приятно было снова говорить по-лиэнски с лиэнцами, ужиная в лиэнском доме.

Девушка не спала полночи и, лишь забрезжил рассвет, приказала седлать лошадей.

Копыта, отбивая барабанную дробь, неуклонно приближали час встречи с Лиэрной. Пейзаж медленно менялся, становясь всё более обжитым и нарядным, одеваясь зеленью рощ и серебристым голосом ручьёв, но одно оставалось неизменным — дорога, летевшая из-под копыт. Родная лиэнская дорога…

Стелла остановилась, чтобы дать передохнуть лошадям. Спешившись, она легкомысленно сняла тёплую куртку, заменив её шерстяной безрукавкой. Даже под накидкой было прохладно, зато в долине её ожидала жара; девушка рассчитывала оказаться там к вечеру.

Местность оказалась живописной: стройные рады елей, каменистая почва, зелёный мох, в бархате которого струились мелкие ручейки, и тёмные свечки плакуна. И ягоды, её любимые ягоды! Сколько же их притаилось на опушке леса?

Боги, да тут и черника! Казалось, она целую вечность не ела черники…

Принцесса перепрыгнула через ручеёк и углубилась в лесную тишь. Не стоило опасаться за лошадей: они пребывали под надёжной охраной Шарара.

Скупое солнце пятнами ложилось на одежду, гладило по щекам. Она шла и шла, неслышно ступая по мху.

Что это краснеет там, за пригорком? Куст малины! Девушка питала к ней слабость, не смогла устоять и в этот раз.

Принцесса жадно ела, упиваясь мыслью о том, что ей уже ничего не грозит, что всё уже позади и она снова всего лишь девушка, которая скоро, совсем скоро отпразднует своё совершеннолетие.